Неосторожное сердце - Хэмпсон (Хампсон) Энн. Страница 3

– Ну, а я не собираюсь заниматься ничем подобным, – продолжала старая дама. – Твоя мать не умеет вести дела, и я не хочу давать ей денег, чтобы она их промотала. У нее прекрасный муж, а она его не ценит.

У Мюриел потеплело на сердце; тетя Эдит оказалась единственной из родственников, кто сказал о ее отце доброе слово. Она уже было поднялась, чтобы идти на обед, как тетя Эдит, вдруг принюхавшись, воскликнула:

– Что это за ужасный запах?

– Это духи. Мне их дала Кристин.

– Кристин? Я не знала, что ты поддерживаешь с нею отношения.

– Я не часто с ней встречаюсь, но, когда я узнала, что поеду с вами, я навестила ее… и она дала мне свои наряды.

– Понятно… – Старая дама пристально и строго посмотрела на племянницу. – Значит, это она была твоей наставницей? Она научила тебя разным уловкам, как окрутить мужчину…

– Тетя Эдит!

– Я знаю Кристин. Тебе лучше держаться от нее подальше: она ужасная кокетка! Я хоть и живу в пригороде, но кое-что слышала. А последняя новость – о том, что за ней увивается полдюжины мужчин. Она, бедняжка, не может понять, что их интересуют только деньги ее отца.

– О, я уверена, что дело не только в этом, тетя Эдит, – запротестовала Мюриел. – Кристин очень красива и талантлива. И потом, она призналась мне, что ее больше не интересуют мужчины… я хочу сказать: она теперь не хочет, чтобы они все за ней бегали, потому что встретила человека, за которого собирается замуж.

– Она собирается замуж? Звучит весьма интересно.

Мюриел засмеялась.

– Видите ли, тетя Эдит, он пока еще не знает, что она в него влюбилась, потому что они встречались всего один, раз. Он деловой партнер дяди Герберта, богат и красив, – продолжала она рассказывать с увлечением. – Единственное, что в нем не нравится Кристин, так это то, что он очень любит командовать. Она считает, что он может оказаться жестким и властным. А в остальном, говорит Кристин, он – само совершенство.

– Любит командовать, говоришь? Конечно, это не устраивает нашу леди Кристин. Что ж, пусть получит свое; ей нужна твердая рука. Она всегда все делала по-своему. Я предупреждала Сару, но она пропускала все мои слова мимо ушей.

– Кристин говорит, что она сумеет обуздать этого человека, когда они познакомятся поближе.

– Да неужели? Слишком много берет на себя… впрочем, как всегда! Но когда-нибудь эта маленькая кокетка нарвется на неприятности. Мне она никогда не нравилась, и будь ты моей дочерью, я бы запретила тебе иметь с ней дело.

– Кристин очень хорошая…

– Вот уж нет! Послушай доброго совета: держись от нее подальше, а то у тебя могут быть большие проблемы. Заманивать богатых мужей – занятие для таких женщин, как Кристин, а тебе оно совсем не подходит, ты создана для другого. Воспользуйся случаем хорошо провести время. У тебя так мало развлечений, ты же все время стоишь за прилавком… но забудь Кристин и ее советы, как обольщать мужчин.

– Но я должна попробовать. Если я добьюсь успеха, то смогу сделать всю семью счастливой… и себя тоже, – выпалила она и удивилась: последние слова прозвучали как-то неубедительно. – Когда вы пригласили меня поехать с вами, я решила, что это – сама судьба.

– Ерунда! Смотри, судьба ведь тоже бывает разная. Допустим, ты поймаешь какого-нибудь богатого глупца…

– Я не собираюсь никого ловить, – обиженно ответила Мюриел. – Я только хочу сделать так, как советовала Кристин, а остальное предоставить… судьбе.

– Я никогда не верила в судьбу, – проворчала тетя Эдит. – Как бы ты не отнекивалась, все это здорово похоже на охоту за мужьями. Так вот, если тебе все же удастся поймать кого-нибудь в свои сети, ты подумала, что он скажет, когда обо всем узнает?

– Тетя Эдит, – терпеливо объяснила Мюриел, – я не собираюсь никого заманивать в сети. Я просто постараюсь быть приятной и буду надеяться, что на меня обратит внимание кто-нибудь достойный.

– Короче, ты решила подороже продать свою красоту, – без обиняков заявила старая дама, – и у тебя на это всего две недели. Моя милая девочка, мужчины – вовсе не дураки: они не побегут под венец с девушкой, которую знают всего две недели.

– Я понимаю… – признала Мюриел, густо покраснев. – Но если я кому-то очень понравлюсь, он, наверное, захочет… продолжить наши отношения.

– Похоже, ты все отлично продумала, но надеюсь, ради твоего же блага, что твои усилия окажутся напрасными.

– Вы считаете, если я добьюсь успеха, он обязательно когда-нибудь узнает, что я… старалась расчетливо…

– …завлечь его. Ты это хотела сказать? – спокойно вставила тетя Эдит. – Хотя смысл остается прежним.

– Он никогда не узнает, – с жаром заговорила Мюриел. – Откуда? Никто об этом и не знает, кроме вас, Кристин и тети Сары.

– И твоей семьи, которая заставляет тебя… – тетя Эдит нахмурилась. – Твой отец знает об этом?

– Нет, мы решили не говорить ему, – призналась Мюриел. – Он никогда бы мне не позволил ничего подобного.

– Конечно, не позволил бы… Я могла бы сразу догадаться, что он ни о чем не знает, – она озабоченно посмотрела на племянницу. – Ты должна отказаться от своего замысла, Мюриел, ясно тебе?

Но, прежде чем Мюриел успела ответить, тетя замахала на нее руками. – О боже, – простонала она. – Снова тошнит… нет, не суетись, лучше уходи.

– Вы уверены, что вам?..

– Уходи, тебе говорят!

Несмотря на свой шикарный вид и внешнюю самоуверенность, Мюриел очень волновалась, когда входила в зал ресторана, но ей удалось взять себя в руки. Стюард проводил ее к столику, за которым сидели дама и джентльмен средних лет. Мюриел села. «Неужели платье слишком открытое», – подумала она, бросив быстрый взгляд на соседей по столику. Но если даже они и заметили что-то необычное, они сумели скрыть за вежливой улыбкой и через несколько минут уже любезно разговаривали с ней.

– Значит, это ваш первый круиз? – спросила миссис Уэрсли. – А мы плаваем каждый год; мы считаем, что это – идеальный отдых, если вы, конечно, любите море.

– Моя тетя тоже так считает. Когда был жив ее муж, она отправлялась в круизы два раза в год.

Мистер Уэрсли, невысокий жизнерадостный человек с густыми бровями и глубокими морщинами на лбу, взглянул на свободный стул.

– Ваша тетя тоже путешествует вместе с вами?

– Да, но ей немного нездоровится. Она всегда неважно себя чувствует первые два дня.

– Со многими так бывает, но они все равно не отказываются от морских путешествий. Вы из года в год встречаете одних и тех же людей, и они становятся вашими друзьями. Я уже встретил здесь четверых знакомых.

– Правда? – заинтересовалась миссис Уэрсли. – Кого же?

– Мистера и миссис Пауэлл – я видел их, когда мы поднимались на борт, – и еще двух молодых людей, которые в прошлом году, как и мы, были в Неаполе. Как же их звали? – Он покачал головой. – Не могу вспомнить, но они сидят вон там, за столиком в углу.

Его жена взглянула в их сторону и наморщила лоб:

– Одного из них зовут Эндрю – я это запомнила, потому что нашего сына тоже зовут Эндрю, – объяснила она Мюриел.

Но та столь внимательно изучала меню, что совершенно отвлеклась от разговора. У Мюриел был отличный аппетит, а такие блюда, как жареная утка и персики в желе, и вовсе не могли оставить ее равнодушной.

– Но я никак не могу вспомнить их фамилии, – пожала плечами миссис Уэрсли.

Мюриел была очень довольна своим первым обедом на корабле: со своими соседями по столику, напоминавшими девушке некоторых состоятельных клиентов ее отца, она чувствовала себя очень свободно. Мистер Уэрсли заказал вина и настоял, чтобы их спутница тоже выпила бокал. Мюриел пила вино маленькими глотками, совершенно не ведая, как оно может на нее подействовать.

– Я полагаю, вы отправитесь танцевать в ночной клуб? – миссис Уэрсли говорила об этом, как о само собой разумеющемся. – А мы, наверное, просто посидим немного в салоне, а потом пойдем к себе. В первый вечер на море мне всегда хочется спать.

Мюриел подумала, что хорошо бы остаться с этой дружелюбной парой, но они ее с собой не пригласили. К тому же ей следует пойти на танцы; там у нее будет больше шансов познакомиться с молодым человеком. Несмотря на предупреждение тети Эдит, Мюриел все же решила осуществить свой план. Однако, оглядевшись вокруг, она увидела, что большинство молодых людей уже были с дамами. Ее смелость начала улетучиваться; она ни за что на свете не пошла бы на танцы одна.