Жениться по приказу (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна. Страница 14

Потом погуляла с четверть часа, наверное, по извилистым тропинкам и направилась домой. Время обеда. И хотя, я была здесь госпожой (что не совсем привычно для меня), но не хотела утруждать слуг, меняя по своим капризам время обеда.

Поднялась к себе и услышала ещё с порога, как разрывается кристалл переговоров. Не очень уверенно попыталась ответить, накрыв его рукой.

— Да?

— Натэлия, с вами всё в порядке?

Голос князя звучал взволнованно, заставив моё сердце забиться быстрее. Да что со мной творится?!

— Да, конечно, — ответила нарочито сухо.

— Ну-ну, — кажется не поверил он. — Я постараюсь приехать на днях и проверить это самолично.

И кристалл погас, оставив меня в недоумении.

Фердинанд

После разговора с Марком я засел за дела. Надо было ответить на письма и разобрать прошения. Пусть титул мой и чисто номинальный, но прошения к королю иногда сыпались и на меня. Как же — любимчик короля. Я знал, что обо мне говорили и меня это ни капли не трогало. Сначала хотелось оправдаться, потом я привык. Всем рот не заткнёшь, а мне от их болтовни ни жарко ни холодно.

Прошения обычно содержали кучу льстивых слов, заверений вечной дружбе или любви до гроба, если помогу его отправителю с их исполнением. Я как правило пробегал глазами пару строчек и отправлял Марку с посыльным. Проблема была в том, что если бы я даже и хотел помочь кому-то, Его Величество руководствовался всегда прежде всего своими интересами. И, наверное, поэтому до сих пор не был женат. Не обладая моей сентиментальностью, Марк искал такую жену, которой не существовало вовсе — бледную тень, покорную мужу и его интересам и в то же время такую, с которой было бы интересно ему самому.

Но было небольшое количество прошений от людей, живших на моей земле, которые я как князь вынужден был рассматривать. И чаще всего признавать справедливость этих прошений. В общем пока я разобрался с корреспонденцией, прошла уже почти неделя. Только тогда я смог выбраться в небольшое село рядом со столицей. Там жил артефактор, интересующий меня. Как я и думал — королевский знак оказался артефактом, слабеньким, но способным влиять на чувства носителей, а ещё своего рода маячком. Понятия не имею, зачем это Марку. Может быть, опять шутки его гадалок. Всё, кстати, собирался посетить одну из них, но никак не хватало времени.

Носить при себе артефакт, влияющий на мои чувства мне, мягко говоря, не хотелось. Не люблю, когда что-то делают за меня, влияя на моё мнение. Поэтому, обдумав всё, пришёл к выводу что нужно заказать у ювелира (естественно не здесь, не в столице, а где-нибудь подальше) точную копию броши и носить её, когда Марк не видит. А пока… Пока попросил артефактора немного ослабить влияние броши. Он честно попытался, но сказал, что получилось немного и не так как хотелось. Брошь делал очень сильный артефактор. Ну да, этого и следовало ожидать. Марк не будет нанимать абы кого. Убрал брошь в карман и отправился домой, расстроенный неудачей.

За всеми этими делами совсем забыл про новоиспечённую супругу. Интересно, как она там поживает? Нашла ли чем занять себя? Мысли почему то невольно вернулись к нашим откровенным разговорам в экипаже. Может мы могли бы вполне мирно ужиться вместе? Зачем было её отсылать? Я представил новую жену в своём особняке здесь, в столице и вздрогнул. Она будет ходить по комнатам, по которым любила ходить моя Вивьен. И я не смогу не сравнивать их, не смогу не сходить с ума от этого. Вот драги! И бал ещё этот…

И всё-таки у моей жены вряд ли есть платье, подходящее для королевского бала, если учитывать то, в чём она появилась у меня дома. А становиться посмешищем для всего дворца я не хочу. Или не хочу делать её посмешищем? Драги, как всё запуталось!

Дома меня как всегда ждало послание от Марка, который и на этот раз остался верным самому себе, прислав посыльного. Король предлагал (читай приказывал) мне появиться во дворце сегодня. Сущий пустяк, званый ужин. Вот только что мне надеть? Я как раз собрался озадачиться этим вопросом, как почувствовал острую боль в пальце, как будто уколол иголкой. Осмотрел ещё раз палец. На нём ничего не было. Хотя боль была такая, что по-любому должен был остаться след — капля крови, шрам, да хоть точка какая-то. Но ничего.

Я озадаченно потёр лоб. Что это? Проклятие? Как тогда в храме? Но я не чувствовал потом никакой боли. Нога чуть-чуть тянула и всё. И тут меня осенило. Как в храме. Вот оно! Наверное, из-за того, что до конца не удалось завершить обряд, что-то пошло не так. Вот вопрос только — почему не удалось завершить обряд? Я хотел съездить в монастырь, что в трёх днях пути, у самых границ. Может быть, там дали бы мне ответ. Но забылся за делами совсем. Я, правда, склонялся к мысли, что Небеса не могли благословить наш брак, не скреплённый никаким чувством. Но, возможно, не всё так просто.

В любом случае, на обряде что-то пошло не так и, возможно ли такое, что я теперь чувствую боль Натэлии? Но тогда, значит, с ней что-то случилось. Вопрос только — что. Я сам не понял, что почувствовал, когда руки по привычке легли на кристалл для переговоров. Но Натэлия ответила удивлённо, что всё хорошо. И всё-таки у меня чесались руки проверить. Я не успокоюсь, пока не найду ответа. Поэтому ну его к драгам этот званый ужин. Я собрался и уже через час выехал из дома.

По дороге раздумывал — сообщить о моих предположениях королю, или не нужно. Раньше я рассказал бы Марку обо всём, но сейчас, в свете последних событий, откровенничать с Его Величеством не хотелось. Может, так оно и будет лучше. Думать о том, что со мной сделают за то, что не пришёл на званый ужин, не хотелось. В конце концов, один раз ни о чём не говорит. Скажу Марку, что жене срочно понадобились деньги или ещё что-нибудь придумаю. Лгать было противно, и я очень надеялся, что обойдусь расплывчатой фразой, будто у меня важные дела.

Была уже совсем поздняя ночь, когда я подъехал к имению. Скакал без остановок. Почему? Сам не мог сказать. Что-то меня тревожило. Причём тревога была не за себя. И это казалось пугающе странным. А ещё мне не терпелось проверить своё предположение. Потому что если оно верно, то… Что делать дальше у меня не было ни малейшей мысли. Наверное, тогда придётся ехать в монастырь и искать ответы на вопросы. И, я боюсь, что ответов у них тоже не будет.

Подъехав к дому, с удивлением увидел, что окна ярко освещены, как даже в моём особняке в столице редко бывало. Потом вспомнил, что сам разрешил делать Натэлии, что ей заблагорассудится. Может быть, у неё там вечеринка или и вовсе бал. Почему то от этой мысли неприятно кольнуло в груди. Хотя какое мне до этого дело? Я же сам разрешил. Вздохнул, бросил поводья подбежавшему конюху и, решившись, вошёл в дом.

— Господин, ужин подавать? — Дворецкий был удивлён (я не предупредил никого о своём приезде), но не испуган. Привык наверное к моим причудам.

— Нет… Не знаю… Погоди. Где княгиня? — И зачем спросил о ней?

— Госпожа ещё не ложилась.

— Хорошо… Подай ужин в малую гостиную.

Мда. Мои действия за сегодня не поддавались никакому логическому объяснению.

Когда я сел ужинать, в гостиную, к моему удивлению, спустилась Натэлия. Я услышал её шаги и шорох платья. Вот так когда-то входила в комнату Вивьен. Легко, едва касаясь пола, держа шлейф платья двумя пальцами (тогда в моде были длинные шлейфы) и томно улыбаясь. Я улыбнулся своим воспоминаниям и обернулся, уже зная, что увижу княгиню. И смог только изумлённо выдохнуть. Эта девушка в строгом голубом платье с небрежно завитыми локонами, спускавшимися на плечи, была и похожа и не похожа на ту Натэлию, что я оставил. За неделю с небольшим, что мы не виделись, она перестала напоминать живой скелет, немножко поправившись. Да что там, она превратилась в настоящую красавицу, а новое платье так хорошо на ней сидело, что я даже не стал спрашивать, сколько оно стоит. Она увидела, что я рассматриваю её, потупила глаза и покраснела.