Нравится, когда ты танцуешь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна. Страница 34

Она заставляет меня сесть на обитую кожзамом лавку, опускается возле, прижимая мои руки к своему лицу.

- Я пришла в себя почти сразу. Но они упорно тащили меня, я даже не смогла сказать тебе.

Не могу поверить своему счастью. Живая, она осталась жива. Обнимаю ее за плечи, снова прижимаю к себе, целую в макушку, но она отстраняется. Ее лицо искажается от боли. В глазах крутятся слезы, Ника гладит мои руки.

- Олег, - смотрит она с любовью, - дед …мне очень жаль, - хрипит.

Я отпускаю Нику, сжимаю виски, грязный ублюдок сделал свое дело, отобрал еще часть моей семьи. Откидываю голову назад, чтобы слезы не катились из глаз, Ника обнимает меня двумя руками.

- Сердце не выдержало наркоза на операционном столе, - Ника плачет.

Страдания, бесконечные страдания, они окружают нас с Никой, сжимая плотным кольцом. Пустота потери расползается внутри. Но я знал, я видел эту рану, хотел убить эту гниду, потому что понимал, что все кончено. Не будет больше рыбалок, совместных посиделок и смеха с кашлем пополам. Больше никто не растопит печь и не поставит самовар в центр стола. Он снова выдрал кусок моего сердца, напился крови.

- Я рад, что вы успели познакомиться, - выдавливаю из себя, переплетая наши пальцы, а Ника плачет громче.

Деда похоронили рядом с бабулей, недалеко от дома, на старом кладбище. Дом мы решили не продавать. Тетя Вера желает отремонтировать его и по возможности оставить все как есть. Но я пока не хочу об этом думать, мне слишком тяжело туда возвращаться.

Ника и малыш какое-то время провели в больнице. Врачи тщательно обследовали ее голову и, к счастью, никакого кровоизлияния не обнаружили. Решив, что сознание она потеряла из-за переутомления, страха и слишком низкого кровеносного давления, а удар не был настолько сильным.

А вот малышу повезло меньше, в том погребе он заработал воспаление легких. Я очень переживал, а Ника чуть с ума не сошла, пока врачи пытались сбить огромную температуру. В больнице они пролежали больше десяти дней. Все это время я был рядом, все закончилось хорошо.

Я продал квартиру, и мы уехали жить в другой город, подальше от этого места. На вырученные деньги мы купили двушку и даже смогли сделать в ней ремонт.

Тетка осталась в Москве, ее захватили многочисленные судебные разбирательства. Она пытается сделать все, чтобы Сергея засадили на срок, как можно больше. Сергей Сергеевич старший был не в курсе нападения на дом моего деда, как мы и предполагали – это была инициатива его обкуренного сынка. Но, когда начались обыски и проверки, под стражу взяли и его. Понятия не имею, что им грозит, когда-нибудь тетка все нам с Никой расскажет, но она утверждает, что вряд ли мы еще встретимся, учитывая, что в деда, похоже, стрелял именно Сергей.

Пока же нас интересует только наша собственная жизнь. Так как Сергей находится в местах заключения, Нику без проблем развели с ним.

 Сережка уже бегает, было удивительно и жутко приятно, когда в один из дней он вдруг назвал меня папой. Я не стал возражать, а Ника заявила, что другого отца у сына никогда не было.

ЭПИЛОГ

Я просыпаюсь от того, что Ника ласково целует моё плечо, облизывает грудь и  живот. Это так приятно, что я жмурюсь от удовольствия. Улыбаясь, заботливо притягиваю её к себе, разворачивая спинкой, обнимаю, утыкаясь носом в сладкую шею.

- Давай поспим ещё немного.

Ника послушно отворачивается, но недовольно ворчит, надув губки:

- Так и скажи, что я стала толстой и больше не завожу тебя.

Вообще-то изменения произошедшие с телом любимой жены я считаю очень возбуждающими. Демонстративно прижимаюсь к её попке каменным низом живота. Ника выгибается, постанывая, недвусмысленно жмется ко мне, потираясь. Мне нравится этот звук и, честно говоря, я бы ни секунды не думал, но очень боюсь навредить растущей внутри неё малышке, поэтому просто глажу округлившейся животик.

- Признайся, что больше не любишь меня.

На самом дела моя маленькая шантажистка лукавит, мы занимаемся любовью, потому что врач запрета не давал, а сейчас самое хорошее время для этого. Но я не думаю, что стоит делать это так часто, я действительно боюсь навредить ребёнку. Ника сама предложила назвать девочку в честь моей погибшей сестрёнки, для меня это очень много значит. Любуюсь тонким золотым колечком на её безымянном пальце, на нем нет крупного брильянта, как было на предыдущем, но самое главное, что ей нравится. А то, другое, я хотел выкинуть, но Ника отнесла его в ломбард, выручив неплохие деньги.

- Я могу сделать тебе приятно по-другому, - обдуваю ушко теплым дыханием.

- Нет, я хочу тебя! - капризничает моя королева.

Поворачивается ко мне лицом и начинает сладко целовать в губы, посасывая язык и постанывая. Эта женщина просто невыносима. Ну вот как я могу ей отказать, когда её пальчики легонько царапают мои голые плечи и грудь, принося будоражащие ощущения.

- Ладно, только тихонько.

Ника радостно взвизгивает, а я смеюсь, подтягивая ее к краю кровати, сам становлюсь на ковер на колени. Стягиваю с нее трусики, языком провожу по напряжённой влажной плоти. Ника вздрагивает. Сейчас у нее период сексуального рассвета, я читал об этом. Токсикоз прошел, а живот еще не настолько велик, чтоб доставлять неудобства. Поэтому она очень ярко реагирует на каждое мое прикосновение. Я знаю, что ей нужно подтверждение того, что она все еще любима, поэтому вхожу, помогаю себе рукой, наблюдая за тем, как меняется лицо моей  жены. Она буквально извивается от удовольствия. Целую ее в губы, ласково провожу языком по рукам и груди, собирая запах и вкус кожи. Стараюсь двигаться не слишком резко, потому что благодаря изменениям во время беременности, Ника в любом случае достигает «качественного», яркого оргазма, испытывая большое наслаждение.

 Она стала такая узкая и чувственная, что мне приходится сдерживаться, чтобы от перевозбуждения не начать вбиваться в нее с бешенной силой. Но, к счастью, она достигает пика удовольствия очень быстро. Хватаясь руками за простыни, громко стонет. Улыбаясь, закрываю ей рот глубоким поцелуем, чтобы она не разбудила Сережу, спящего в соседней комнате.

Довольно хихикая, Ника тянет меня обратно на кровать, укладывая на спину, то, что она делает ртом, языком и руками заставляет меня со стоном откинуться на подушки.

- Ты даже не представляешь насколько вкусный, - шепчет Ника, проводя языком от основания до самого верха.

Подымаю голову, глядя на нее ошалевшими от удовольствия глазами. Сейчас ее движения резкие, ритмичные, хочу что-то ответить, но не могу, нет сил и желания шевелить языком, потому что она великолепна, она сводит меня с ума, отправляя за грань.

Не бывает так много всего в одном человеке, как будто кто-то угадал все желания и подарил мне Нику на день рождения в красной кричащей упаковке с большим бантом на боку.

Я смотрю на ее счастливое лицо, пальцем провожу по чувственным губам, аккуратному подбородку и тонкой красивой шее, улыбаюсь ей, вспоминая слова Сергея в полуразрушенном доме моего деда. Он был чертовски прав, когда говорил, что мы не будем ходить по ресторанам. Мы действительно не ходим туда, потому что нам некогда.

У нас есть дела поважнее. 

Бонус «Нравится, когда ты танцуешь!»

«Я боюсь, что не смогу тебя спасти».

Ника и Олег вместе, но жизнь приготовила им новое, очень страшное испытание. Смогут ли они пройти его? Останутся ли вместе? Что окажется сильнее: любовь или судьба? Вы узнаете, только прочитав бонус к роману «Нравится, когда ты танцуешь» под названием «Я боюсь, что не смогу тебя спасти».

В нашей квартире пахнет конфетами и имбирным печеньем. Моя жена покупает сладости, зная, как сильно они мне нравятся. Но самое вкусное лакомство, я сжимаю в своих руках. Торшер тусклым желтым светом ласкает молочную кожу Ники. Темные стекла окон отражают наши жаркие объятья и раскалённые от вожделения тела. Зал небольших размеров, поэтому моя жена выбрала гардины из светлой и легкой ткани, совсем как ее шелковистые волосы. Я сижу на сером мягком диване, каждой клеточкой ощущая наше взаимное притяжение. Моя абсолютно голая женщина извивается, постанывая от удовольствия. На часах два часа ночи, теперь у нас двое детей, приходится быть тише и осторожнее.