Нравится, когда ты танцуешь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна. Страница 4

Необычно и дико приятно, что кто-то думает обо мне. Сергей окружает плотным кольцом опеки, в котором я не имею права голоса. Но в тот момент я не понимаю этого.

Я радуюсь, глядя на то, как он охватывает меня заботой и вниманием.

Через полторы недели отношений он признается мне в любви. И это ужасно красиво.

В гриль-хаусе работает сразу две летних веранды. Первая — небольшая и находится у фасада ресторана, вторая — во внутреннем дворике. Мы расположились в невероятно удобных креслах-качалках, с них особенно интересно наблюдать за тем, как жарится наш ароматный стейк на открытом гриле. Веселье, танцы, вкусные блюда от шеф-повара и авторские коктейли от шеф-бармена. Все это кружит мне голову, я в любовном угаре.

Мы слушаем живую музыку. На официантов я больше не подымаю глаз, боюсь расстроить Сергея. Он достает коробочку, в которой блестит браслет.

- Я люблю тебя, - шепчет Сергей, - я люблю тебя больше всего на свете, никто не будет любить тебя сильнее, чем я. Жизнь положу за тебя. Ты мое самое красивое сокровище.

Перестав дышать, отвечаю взаимностью. Все происходит будто в тумане, быстро и стремительно.

Ещё неделю назад я танцевала для пьяных, нанюхавшихся гостей, а теперь отдыхаю в ресторан-яхте. Причал находится в центре столицы. Попав внутрь ресторана, я забываю про городскую суету, ведь передо мной открывается завораживающий панорамный вид на Москва-­реку.

Меню ресторана включает в себя итальянские, европейские и азиатские блюда, есть зал с открытой кухней, где можно увидеть секреты и мастерство шеф-поваров. Это очень интересно.

Сергей молча указывает мне, куда сесть, предупреждает, чтобы я особо не разговаривала.

Становится неприятно, когда он врёт своим знакомым про мою профессию. Но я его понимаю. Люди всегда будут осуждать, им тяжело поверить в то, что я не проститутка, да и танцы без трусов - это не то, чем стоит гордиться.

Он говорит, что я студентка престижного московского вуза. Я слышу лёгкий смешок и подымаю глаза на своего соседа по столу. Помните, я рассказывала вам про лохматого парня, который презрительно рассматривал меня в клубе. Его зовут Олег и он знает, что я стриптизерша.

- А на какой специальности вы учитесь, Ника?

Этому козлу прекрасно известно, что я понятия не имею, как ответить. Он так широко улыбается, что мне хочется воткнуть вилку ему в глаз. Пусть себе вытекает на дорогущий салат с приправой.

- На самой хорошей, - язвлю я.

- Ммм, - он взлохмачивает свои волосы ещё сильнее, - а потом, после выпуска, работать будете на самой хорошей работе?

- Типо того, - накалываю на вилку лист салата.

Раздается хруст, и я утыкаюсь носом в тарелку. Сергей обсуждает какие-то активы, в которых я не разбираюсь. А его приятель смеётся, громко, надо мной.

Вообще-то Олег не богач, в отличие от Сергея, он водитель. Возит моего парня, когда он выпьет, доставляет до места его отца, делает всё, что пожелает мой любимый человек. Олег и Сергей много лет назад учились в одной школе, и мой любимый пожалел парня, дав ему работу. Он такой благородный и заботливый. Иногда мне кажется, что Сергей позволяет этому чайноглазаму слишком много.

Но мое сердце останавливается, когда кто-то спрашивает его о Сережиной дочери. Он никогда не рассказывал о том, что у него есть ребенок. Мне становится жутко от того, что я совсем ничего о нем не знаю. Более того, я будто пьяная, хотя Сергей не разрешает мне пить больше бокала вина или фужера шампанского. Почему-то я боюсь спросить его о том, с кем живёт его дочь. Я никогда не задумывалась, что он может быть женат. Я так решила, потому что не увидела кольца на его пальце, но миллионы мужчин не носят колец.

 Сергей бывает вспыльчивым, у него такой характер, с этим ничего не поделаешь, я просто стараюсь не злить его лишний раз. Он говорил, что его бывшие плохо себя вели, от того он мог прикрикнуть на них. Но я-то уверена, что все делаю хорошо, сажусь на то место в машине, куда он скажет. Возможно, они расстраивали его, изменяли, шлялись с подружками, пили много вина или просили чересчур много подарков, я не такая.

Но дочь?

Вот уже несколько дней я странно себя чувствую. У меня ничего не болит, хотя по срокам давно должно, я все время испытываю голод и грудь, как будто стала больше. Хочется плакать, мне всех жаль, даже тех, кого я не знаю. Все видится невероятно красивым, а еще меня дико раздражают запахи. Их так много вокруг, как будто я собака, которую науськали на все ароматы мира.

А к вечеру я узнаю, что беременна.

Глава 7. На стриптизершах не женятся

Я боюсь ему признаться, мне кажется, что Сереже не понравится новость о моей беременности. Пытаюсь подобрать момент и правильные выражения, ищу подходящее место для столь сокрушительной новости. Это может изменить все. Внутри будто камень, это гложет меня постоянно, чувствую себя виноватой, хотя в процессе создания детей участвуют два человека, но мне думается, что я должна была следить за этим тщательнее. Наверное, он что-то напутал с этими уколами. Аборт делать не собираюсь, убивать своего малыша не планирую.

Еду в роскошном автомобиле, понуро прожевывая купленную по дороге еду, удобно устроившись на кожаной, молочного цвета, обивке, прошитой вручную французским стежком.

Олег пялится на меня в зеркало заднего вида, раньше я подымала перегородку, разграничивая пространство машины пополам, но теперь он что-то заблокировал, и больше так делать не получается. Он живое напоминание того из какого дерьма я вылезла. И пусть на мне дорогая классическая одежда, но для него я все еще стрепуха, которая за чуть большую сумму денег снимает трусы в отдельной комнате.

Страх о предстоящем рассказе о беременности, боязнь потери любимого и гормоны делают меня несдержанной:

- Вот, что ты уставился?

В ответ он ржёт, возвращаясь к дороге, затем снова смотрит на меня. Откусываю кусок пожирнее, громко прожевываю, специально чавкая, надеясь, что его это достаточно раздражает.

- А ты молодец, я думал, что ты кошелек у него сопрешь или побрякушки какие в ломбард снесешь, а ты, гляди-ка, залетела.

Давлюсь обжаренной в кляре едой. Я никому не рассказывала, что беременна. Мне становится дурно. Все это плохо кончится, я не знаю, что мне делать. Более того, как-то надо отпроситься у Сережи к врачу.

- Хрень всякую не выдумывай, - отвечаю с набитым ртом, так, что крошки летят в разные стороны.

Это совсем не сочетается с моим черным классическим платьем и приталенным пиджаком. Но с шоферишкой я никогда не выбираю слов и выражений, он меня жутко раздражает, и все этим сказано.

- Жрешь все подряд, ноешь без повода и разбрасываешь тесты на беременность в открытых урнах.

Аппетит пропадает, отворачиваюсь к окну, разглядывая редкие капли дождя, сползающие по стеклу. Они рисуют печальные рисунки, такие же грустные, как все мои мысли. Водила регулярно портит мне настроение, такое ощущение, что он родился для этого. Не знаю, что ему возразить. Его все равно не переспоришь, он найдет ответ ужаснее предыдущего.

С некоторых пор мы живем в Сережином доме, он просто огромен. В нем можно спрятаться с утра, а к вечеру тебя так и не найдут. Здесь много прислуги, мне ничего не приходится делать.

Иногда я просто блуждаю по комнатам, не зная, чем себя занять. В просторной библиотеке я нашла книжку о приключениях, впервые в жизни увлеклась чтением. Раньше ничего такого мне не приходило в голову, видимо старею.

Черт меня дернул сделать тест в гостевом туалете, и извозчик прав, я просто кинула его в мусор и ушла.

Этот шаферишка, он везде, даже сейчас, на встречу с папой Сережи, я еду в его компании. Иногда мне кажется, что он присматривает за мной, все рассказывая хозяину.

- Теперь не сможешь лифчики перед мужиками снимать, начнет расти живот и попа.

- Я, пожалуй, пешочком.