Барсик - житель трущоб (СИ) - Волкидир Андрей Олегович. Страница 11

Потом и волнение мое уместно. Если бы знал, куда она обычно ходит, сорвался бы на поиски. Но, за все время, выяснить это так и не удалось. Стоило попытаться, как в миг получал по шапке и оказывался у нее в зубах. В роли бандероли, понятное дело. После чего, меня доставляли обратно, действительно, как нашкодившего котенка. Даже злило, но ничего с этим поделать я не мог.

А теперь жалею, что слишком быстро сдался и отбросил попытки проследить. Ожидание — худшая из пыток. А уж ожидание неприятностей с родным существом — и подавно. А ничем иным, кроме как неприятностями, отсутствие мамы-кошки, быть не могло.

Ведь и к утру она тоже не вернулась. Как и к вечеру следующего дня, который я провел, практически не отходя от входа на чердак. Я и мои "родственники", изредка издающие печальное — Ми!

И я его издавал вместе с ними.

— Ми!

Глава 6

"Так…" — Задумался я, идти ли дальше, или не стоит — "Не нравится мне эта дырень, у очень на чье-то логово смахивает".

Уж очень, встреченная дырка, мне не нравилась. В одной из деревянных стен заброшенного дома. И что хуже всего, выходила она как раз на самое узкое место переулка. Будь я хищником, лучшего места для засады бы не нашел.

"Не… " — Мысленно сплюнул я — "Ну его нафиг"

Развернувшись, я вернулся немного назад и пошел в обход. Пусть так путь удлиниться, да и, возможно, будет в разы опаснее, но и инстинктам своим, я уже научился доверять. А они, инстинкты которые, в голос кричали о неприятностях. Мохнатые штанишки так и сжимались, стоило мне только подумать о том, чтобы пройти мимо этой темной дыры. Так что ну ее. Я своему жопному чувству верю.

Пришлось поверить. Благо, вовремя осознал эту простую истину. Поначалу-то, я активно враждовал со своей звериной природой. Считал инстинкты и звериное начало, чем-то чуждым, неправильным. Хорошо вовремя осознал очередную ошибку. Я-то полагал, что они мной могут управлять, стоит им хоть раз поддаться. Но нет. Все оказалось в несколько раз проще и, одновременно, сложнее.

Кошачьи инстинкты — не более, чем инструмент. Уникальный инструмент, подаренный мне, да и остальным животным, самой природой. Он не управлял, он подсказывал и предупреждал.

Осознавать это, я начал уже давно. Еще когда учился охоте на мышей. Точнее, правильной охоте. Ведь, как это ни парадоксально, а мои самые первые успехи, еще там, в подвале, оказались… мелочью. Пшиком. Не более. Мои "родственники" в этом вопросе очень быстро догнали и перегнали меня. И наблюдая за тем, как охотятся они — такие же неопытные как и я, но в разы более успешные, мне и пришлось пересмотреть свои взгляды.

С тех пор начал учиться доверять своим инстинктам. И чем больше им доверял, тем больше начинал на них полагаться. И страх, появившийся в первые дни начал проходить. Я больше не боялся, что звериное начало возьмет вверх и задушит мой разум. Сейчас, подобные мысли вызывали усмешку.

Потому и не стал соваться в этот узкий проход с дырой в стене. Давно понял, когда мои штанишки становятся колом и не дают задним лапкам нормально сгибаться — это означает, что надо срочно сваливать и желательно, как можно дальше.

Уже третью неделю, каждую ночь, я активно исследовал округу. Мама-кошка пропала шестьнадцать дней назад. В первое время, я, вместе с остальными, ждал ее. Потом, осознав, что она уже не вернется, навалилась апатия и грусть.

Но… Голод, как известно, не тетка. Да и вечно предаваться грусти — нельзя. Не для того меня рожали, заботились и воспитывали.

Да и… Я же не один. "Родственики", вот они — рядом. И в отличие от меня, ума у них поменьше будет. Я не говорю про опыт. Он, как ни посмотри, у нас одинаковый. Пусть я и более развит, пусть и владею знаниями и памятью иного воплощения, но опыт у нас одинаковый. Я такой же котенок, как и они. Учусь, ошибаюсь и прочее. Разница только в том, что понимания жизни у меня побольше будет.

И это понимание, невольно подталкивало меня к самому простому выводу. Если не я, то кто? Нет, вечно о них заботиться я не собирался. Но отдать долг жизни, был обязан. Потому, теперь, каждую ночь я выходил на охоту. Попутно исследуя округу. Ведь надежда, как известно, всегда умирает последней.

Но была и еще одна цель. Я ведь не только осматривал переулки, подвалы и чердаки, на предмет поохотиться или утолить жажду.

Я искал. Искал логово той самой птицы, что упорно охотилась за мамой-кошкой. Да. Я не знаю, виновата она в ее исчезновении или нет. Но это и не важно. Человеку всегда нужна цель, куда он сможет выплеснуть накопившуюся злость, печаль и прочий негатив. И я, для себя, такую цель нашел. Я еще помню тот глубокий порез на боку мамы-кошки. А "Аналиизатор", вытащив часть воспоминаний, о птице, ее когтях и порезе, сопоставил данные и сделал вывод о 70 % идентичности. Более, чем достаточно, чтобы заподозрить виновника. А уж как ей отомстить, я еще придумаю.

Глупо? Возможно. Но меня это не волнует. У меня теперь есть цель. Две цели. Помочь "родственникам" встать на лапки. И отомстить, пусть, хотя бы, всего лишь одному из обидчикиков.

Проскользнув под очередной грудой деревянного хлама и прочего мусора, сваленных в переулке, я выскочил на одну из центральных улочек трущоб. Их тут, в зоне моего доступа было четыре таких. Так или иначе, все переулки, словно ручьи в реки, выводили на одну из таких улочек.

Здесь было одно из самых опасных мест во всех трущобах. Не из-за хищников. Нет. Всяких змей, пауков, птиц, бродячих псов или уличных котов, тут не было. Давно уже повывели. Самая большая опасность тут — это люди. Бездомные, оборванцы. В общем, типичные обитатели трущоб. Для них любая живность — еда. Честно говоря, даже не представляю, как они тут живут. И что еще важнее, почему именно тут?

Ведь дома здесь… Ну… со словом "дома" я погорячился. Домами это назвать язык не повернется. Хлипкие, стоящие на честном слове ночлежки — точнее определения и не придумаешь. И весь парадокс в том, что стоит зайти чуть глубже, к примеру туда, где обитаем мы, так там и дома нормальные и места для жизни в разы больше. И почему люди живут тут, в таких спартанских условиях, вместо того, чтобы перебраться в нормальные жилища, я не понимал.

Но… вникать не стал. Это их дело. Мне же, важнее было иное. Так как всю крупную живность тут давно истребили, закономерно, именно тут расплодилось достаточно много мелкой. Не только мышки, достаточно юркие, чтобы избегать встречи с двуногими "охотниками", но и ящерки, крупные земляные лягушки, мелкие пичуги и прочая радость.

Мне даже таракана заловить довелось. Я, конечно, не уверен, что это был таракан. Да и "Анализатор", отслеживающий данные от спортивного и мед-модуля, утверждал, что пойманное насекомое — не насекомое. Но, для себя я обозвал ЭТО — тараканом. Очень уж похож. Хоть и имел значительные отличия.

Но самым главным было то, что его… мясо-не мясо, отличалось огромным количеством белка. А это, так нужные мне, да и другим котятам протеины.

На этих тараканов я и старался охотится, выбираясь на опасные "центральные" улицы трущоб. Один такой таракан заменял трех-четырех крупных мышей. Но, не один я за ними охотился. Потому добыча была редкой.

И что интересно, среди местной живности, среди всех хищников и прочих милых обитателей трущоб, тут действовал негласный закон водопоя. Тут никто никого не трогал. И я в этом успел уже убедиться на своей шкуре. Как не берегся, как не осторожничал, но "своего" паука-волка, как я его назвал, я все-таки встретил. На узкой тропке, как и полагается.

Я тогда возвращался с охоты. В пасти агонизировал пойманный таракан. Я спешил и рискнул срезать. Минус у таракана был всего один — запах. Через несколько минут, что-то около 15–20, он понемногу начинал источать мощный запах. И надо ли говорить, как много желающих на него слеталось со всей округи. Я так дважды лишался добычи. И хорошо, что просто добычи. Там и жизни лишиться — было нефиг баловать.