Знаю, ты хочешь (СИ) - Сокол Елена. Страница 22

Я готова разрыдаться. Это унизительно. Чертовски унизительно!

Под его дерзким взглядом одергиваю платье, поправляю волосы, макияж. Всё мое тело горит, а грудь вздымается так высоко, что со стороны это выглядит так, будто я только что пробежала кросс по пересеченной местности.

– Хочу, чтобы в следующий раз ты была без белья. – Властно говорит Алекс.

Он споласкивает руки, стряхивает с них воду и удаляется к двери.

– Что?! – Оборачиваюсь я. – Да пошел ты!

– Без белья, Ханна.

– Сам выполняй свои дурацкие приказы! – Я наклоняюсь над раковиной. – Придурок! Не смей больше меня касаться!

– Ты сделаешь так, как я хочу. – Спокойно говорит мужчина. Он поворачивает замок, но не спешит открывать дверь. Еще раз окидывает меня взглядом победителя. – Я возвращаюсь в зал и собираюсь напиться. А когда напиваюсь, могу что-нибудь кому-нибудь выболтать. Понимаешь?

Алекс улыбается мне на прощание и выходит за дверь.

– О, боже… – Я наклоняюсь на раковину, потому что больше не чувствую ног, и не знаю, чем унять лихорадку, которая захватывает меня сейчас с головой.

19

– Ты что так долго? – Встречает меня недовольное ворчание мужа.

Ноги меня по-прежнему не слушаются, поэтому трудно сохранять уверенную осанку. Но гораздо труднее сейчас не смотреть в сторону столика, за которым расположились Алекс и эта девица с сиськами.

– Пришлось задержаться. – Говорю я, опускаясь на стул.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Настораживается Макс.

Он выпрямляется, затем наклоняется вперед.

– Немного мутит. – Вру я. Меня выдает дергающееся веко, так и чувствую, как оно трепыхается. – Съела, наверное, что-то не то за обедом.

– А что ты ела?

Я пожимаю плечами.

– Пасту. А, нет. – Спохватываюсь. – Это Майка ела пасту, а я… я… – Мне так и не удается вспомнить. Все мои мысли крутятся вокруг угроз Алекса.

– Ты виделась с Майей? – Вздыхает Макс.

– Да, сегодня в обед. – Сглатываю я, поняв, что проболталась.

Откидываю волосы назад, беру вилку и начинаю, как ни в чем не бывало, ковыряться в тарелке. Зря я об этом ему сказала. Зря.

– Ты не говорила, что встречалась с ней. – Говорит муж с подозрением.

– А что в этом такого? – Спрашиваю у него довольно резко. – Это плохо? – Хмурюсь, перенимая его собственную манеру разговаривать. – Или, может, я должна спрашивать у тебя всякий раз, когда собираюсь встретиться с подругой?

Макс на какое-то мгновение замирает, и по его лицу проносится недоумение.

– Просто это странно. Если в вашей встрече ничего такого, то почему бы не сказать?

– Странно? – На меня вдруг накатывает раздражение. – Так скажи мне прямо: «Ханна, ты должна докладывать о каждом своем шаге!» Разве не это негласное правило у нас существует?

– Не пытайся выставить меня монстром. – Холодно отвечает Макс, откладывает вилку и опустошает свой бокал. – Я не принуждал тебя отчитываться передо мной.

– Да, это так. – Язвлю я. – Но ты пытаешься подловить меня!

– Потому что мне не нравится Майя, и ты прекрасно это знаешь! – Не дожидаясь официанта, муж наливает себе еще вина и делает глоток. – Я не запрещаю тебе с ней видеться, но не могу скрывать – она меня напрягает.

– Почему? – Хмыкаю я, со звоном откладывая вилку. – Потому что она добрая, веселая и заботится обо мне?

– Потому что она не воспитанная, циничная, грубая и…

– Говори уж.

– И развязная.

Я беззвучно смеюсь.

– И ты боишься, что она испортит твою жену?

– Да. Твоя подруга думает, что ты должна вести прежний образ жизни, но ты вышла замуж.

– Прежний образ жизни? Это какой? Ты говоришь это таким тоном, будто я до тебя стояла на панели!

– Ты понимаешь, о чем я. Ты была свободна, отдыхала в клубах, в барах.

– Это преступление?

Макс стискивает пальцы в кулаки и придвигается ближе к столу.

– Я всего лишь хочу сказать, – он понижает голос, – что общение с Майей вредно для нашего брака.

– Вредно? – Я чуть не роняю челюсть. – А что еще вредно для нашего брака? Чтобы я жила, чтобы куда-то выходила из дома, дышала? Чтобы я была самостоятельна и независима? Чтобы я сама могла принимать хоть какие-то решения?

– Не утрируй, – шипит муж, оглядываясь по сторонам.

За дальним столиком слышится хихиканье той девицы.

– А что, если я такая же, Макс? – Говорю я шепотом. Смотрю в его глаза и не вижу в них ничего, кроме злости. – Что, если я такая же, как Майка? Грубая, циничная, развязная. Что, если это я на нее плохо воздействую, а? Ты не думал, что совсем не знаешь меня?

– Что за бред? – Цедит сквозь зубы он.

Но я уже встаю, хватаю свою сумочку и удаляюсь к выходу.

– Ханна!

Выбегая на улицу, я пытаюсь лихорадочно сообразить, что же делать дальше. Муж в любом случае меня догонит. Здесь или ближе к дому. А дальше все будет зависеть от его настроения: либо убедит меня в том, как сильно я виновата перед ним, либо силой заставит сделать вид, что я поверила в свою вину. Выхода все равно нет, от него не убежать.

– С ума сошла! – Появившись сзади, он хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Я ухожу. – Сообщаю я, съеживаясь.

– Куда?! – Макс встряхивает меня за плечи, точно тряпичную куклу.

– Домой.

– Что за концерты опять? Тебе так нравится выставлять меня идиотом перед всем рестораном?! – Рычит он мне в лицо.

– Макс, пожалуйста. Я не хочу ссориться. Дай мне уехать домой…

– Хорошо. – Муж тащит меня к машине, открывает дверцу и швыряет меня на сидение, точно собачонку. – Садись! Жди меня здесь.

А когда я сажусь, он захлопывает дверцу, закрывает автомобиль на сигнализацию и возвращается в ресторан.

На меня накатывает истерика. Мне больше ничего не хочется, только бы это прекратилось. Слезы градом катятся из глаз, я достаю из бардачка салфетки и вытираю их, вытираю, вытираю.

Макс возвращается только через двадцать минут. К этому времени я уже спокойна и безразлична ко всему.

– Успокоилась? – Интересуется он снисходительно.

Не отвечаю. Отворачиваюсь к окну и закрываю глаза.

Едва оказавшись дома, я поднимаюсь к себе. Умываюсь и забираюсь в постель. От сильнейшего стресса почти сразу проваливаюсь в сон, но Макс не позволяет мне это сделать. Он ложится рядом, обнимает меня.

– Эй, я не сержусь. – Шепчет он.

Реальность беспощадно врывается в размытые картинки моего сна. Сознание еще пытается бороться, но руки Макса сильнее – они уже рыщут под одеялом, сминают мое тело, пробираются в трусы.

– Ханна, не молчи. – Требует муж.

– Я сплю. – Бормочу я, сильнее вдавливая голову в подушку.

– Да брось. – Теперь он приступает к активным действиям.

Супруг откидывает одеяло и разворачивает меня к себе.

– Макс, пожалуйста, я уже сплю. – Шепчу я.

Но он не слушает. Его язык уже у меня во рту: он исследует мои губы, язык, десна, мешает дышать.

– Макс… – пытаюсь его оттолкнуть, чтобы хотя бы поговорить.

Но вдруг чувствую его руку на своей шее. Больше не могу издать ни звука.

Он срывает с меня трусы, требовательно раздвигает колени и входит. По его недовольному вздоху понимаю, как сильно Макс разочарован – во мне сухо, я не хочу его. Но он не останавливается – муж намерен довести до конца начатое.

Я кашляю и впиваюсь пальцами в его руку. Дыхание с хрипом вырывается из моей груди. Мне нечем дышать, и это сильнее тех неприятных ощущений между ног.

Наконец, Макс убирает руку, и у меня получается немного глотнуть воздуха. Именно в этот момент муж и вгрызается в мой рот с диким остервенением. Он целует меня, но эти поцелуи больше похожи на укусы, поэтому я жалобно всхлипываю.

А затем он переворачивает меня и ставит на колени. Так терпеть становится труднее. Каждый толчок его напряженного члена вызывает во мне дикую боль. Я зажмуриваюсь и терплю. Комкаю простынь, кусаю губы. Считаю эти толчки и надеюсь, что так все кончится быстрее.