Знаю, ты хочешь (СИ) - Сокол Елена. Страница 9

Не понимаю, где мы оказываемся.

Спальня? Гостевая комната? Гостиная?

Я так пьяна присутствием этого мужчины, его терпким запахом, его силой, что для меня весь мир перестает существовать. Всё, что мне сейчас нужно, это его губы на моей коже и его руки на моем теле, и Алекс щедро дает мне это. Остальное – не важно. По крайней мере, в данный момент.

– Скажи, что тоже хочешь меня, Ханна. – Говорит Алекс, опуская меня на кровать и наваливаясь сверху.

Его ладони опускаются на мою задницу, сжимают ее через ткань юбки. Больно, возможно, даже до синяков. Я задыхаюсь, откидываясь на подушки. Губы мужчины терзают мою шею, и мне это нравится так сильно, что я чувствую, как становится влажным мое белье.

– Скажи это. – Требует он, чередуя ласковые поцелуи и настойчивые нажатия.

Я вижу его потемневшие от желания глаза, его припухшие губы и наглую улыбку. Видимо, мне придется сказать это. Не страшно. Сейчас я готова почти умолять его. Такого возбуждения у меня не было давным-давно, а, может, и вообще никогда.

– Хочу…

Он срывает с меня платье рывком.

Горячие пальцы пробегаются от колен вверх и требовательно впиваются в бедра. Алекс подтягивает меня ближе, и следом с меня слетает тонкое кружево лифчика.

Я не желаю поддаваться, поэтому тоже с азартом включаюсь в игру: не боясь, что отлетят пуговицы, сдираю с мужчины рубашку, швыряю ее на пол. Бессильно звенит молния его ширинки: Алекс едва успевает ее расстегнуть, как я в ожесточении стаскиваю вниз его джинсы.

Одежда слетает с нас, как хрупкая листва с деревьев в ураган.

Мы так спешим, что лихорадочно избавляемся от ненужных тряпок и, наконец, ударяемся друг о друга разгоряченными телами, падая на кровать. Я жмусь к нему голой грудью, животом, толкаюсь навстречу и жалобно всхлипываю от желания, а он буквально вгрызается в мой рот, жадно вдыхая эти мои беспомощные, жалкие всхлипы.

Это даже не поцелуй – Алекс трахает меня своим языком, одерживает надо мной свою первую победу, подчиняет своей власти. И мне хочется большего еще и потому, что я чувствую, как сильно он хочет меня – его твердый, напряженный член настойчиво упирается во внутреннюю поверхность моего бедра.

Возможно, Алекс сотни раз репетировал, но достать и надеть презерватив у него получается быстро и ловко. Я успеваю лишь издать позорный, точно поражение, хриплый стон, как он раздвигает мои ноги и мощным толчком оказывается внутри.

Боже…

Мой вскрик поднимается к потолку и обрушивается на нас звенящими отзвуками. Я выгибаюсь так сильно, что мышцы сводит судорогой. Внутри меня так влажно, что он врезается в меня до предела.

Алекс выдыхает с глухим рычанием и опускается еще ниже, растягивает меня все сильнее, и вместе с оглушительным удовольствием приходит понимание того, что я ощущаю его теперь каждой клеточкой своего тела – чувствую, как ему тесно во мне и горячо, и как он кайфует, находясь в этом раскаленном плену.

Мужчина отбрасывает меня от себя и тут же притягивает с новой силой. Так налетают волны на дикий берег в ненастный, ветреный день. Он насаживает меня на себя с какой-то одержимостью и даже яростью, врывается в меня, заполняет меня всю, двигается вперед и назад, быстрее и быстрее.

Я стону, мои руки в безумии мечутся по его телу, а Алекс снова и снова рывками подтягивает меня к себе и отпускает. Он обращается со мной, как с безвольной куклой – будто сам знает, что для меня лучше. Я то пытаюсь сопротивляться, то подыгрываю, но очевидно одно – он полностью контролирует все происходящее.

От силы и безудержности этой схватки у меня кружится голова. Моё сердцебиение уже на пределе. Всё происходящее кажется сном: тепло наших тел, пот на нашей коже, бесстыдные звуки шлепков, обволакивающее и нарастающее блаженство, и я не желаю ничего другого в этот момент.

– Ты хочешь кончить, Ханна? – Спрашивает мужчина, когда я почти задыхаюсь в сладкой агонии.

– Угу. – Я стону в унисон нашим движениям.

Мне хочется, чтобы он заткнулся и дал мне получить удовольствие, но Алекс вдруг замедляется.

– Скажи это. – Приказывает он.

Я прогибаюсь в пояснице. Мне срочно нужны эти жесткие, настойчивые движения, нужна тяжесть его тела на моем, нужна эта разрывающая, сладкая и горячая боль между ног. Мне нужен он. Сейчас же.

– Я хочу, Алекс! – Не узнаю я свой жалкий голос.

И вскрикиваю, потому что в следующий момент его тяжелые ладони со шлепком опускаются на мои ягодицы. Кожу жжет от удара, но всё тело охватывает необъяснимая эйфория – потому что он снова во мне. Его член таранит меня, проникая все глубже и теснее, его губы терзают мои губы до соленого, металлического привкуса, руки притягивают и вбивают мои бедра в его бедра.

Я прогибаюсь в пояснице и крепче обвиваю его талию ногами, мои пальцы скользят по его мокрой спине. Я пью его дыхание.

И я кричу, кончая.

Неистово, дико, испуганно.

Кричу, потому что не понимаю того, что чувствую. Оргазм буквально разрывает меня на части, уничтожает, забирает последние силы. Наверное, этот крик слышит вся наша улица.

Я дышу так отчаянно, так беспорядочно, что у меня пересыхает во рту. Впиваюсь зубами в плечо Алекса, царапаю его спину, кусаю еще сильнее. У меня ломит всё тело, а он продолжает тискать мои бедра и вбиваться в мою влажную, пульсирующую плоть. Границы моего сознания расширяются до космических пределов. Я теряю себя, и, кажется, почти теряю сознание.

Но в этот миг мужчина обхватывает меня и сжимает в своих объятиях с такой силой, что мне приходится вернуться на землю. Я содрогаюсь изнутри так мощно, что нас обоих будто бьет током.

Алекс кончает, поймав зубами мою припухшую верхнюю губу. Рычит, забирая у меня мой кайф и смешивая его со своим, он заглаживает причиненную мне боль своим языком. Мужчина смотрит мне в глаза, и я чувствую всю мощь его оргазма даже сквозь призму нахмуренных бровей и напряженных мышц лица, которые в один миг вдруг расслабляются и уступают место туманному забытью.

На его лицо медленно пробирается улыбка.

Я смотрю на нее и теряю счет времени. Сколько мы уже лежим вот так? Секунду? Две? Может, час?

Главное не это.

Я – причина его улыбки.

Я – источник его удовольствия, и он еще красивее оттого, что эти эмоции сейчас написаны в его светлеющих глазах.

Мы дышим в такт, а кровь продолжает бешеную гонку по нашим венам. Острый кайф разливается волнами по мышцам, приливая именно к тем частям тела, которыми мы только что соприкасались.

Мы замираем в объятиях, обнаженные, довольные, потные. Кожа к коже. Он все еще во мне, его глаза смотрят в мои глаза, его дыхание ласкает мои губы. Мы в липкой, тягучей паутине, из которой не так просто выбраться.

Мне хорошо, но стыдно.

Да, и, наверное, это самое правильное чувство в данной ситуации.

А еще мне страшно, потому что я теперь не знаю, кто я.

Я опустошена.

И ненавижу себя за то, что наделала.

Черт…

Я благодарна Богу за то, что мне довелось это пережить.

8

Я утыкаюсь носом в подушку и закрываю глаза.

Чувствую, как от его прикосновения к моей спине по телу беспорядочно разбегаются мурашки. Алекс медленно водит пальцами по моей коже, а мне невыносимо даже повернуться к нему и посмотреть в глаза.

Где же мне, мать вашу, тогда взять мужество, чтобы посмотреть завтра в глаза собственному мужу?

– Тебе было хорошо? – Звучит его голос над моим ухом.

Мужчина придвигается, и я вновь ощущаю неумолимое возбуждение.

– Да. – Отвечаю я.

Нужно встать и уйти домой. Прямо сейчас. Ну, же!

– Ты так красиво кончаешь.

Блин…

К моим разгоряченным щекам вновь неумолимо приливает краска.

– Спасибо.

Чувствую его губы на своем затылке. Алекс целует мою шею, слизывает с нее пот, и его поцелуи становятся все решительнее, а руки все активнее исследуют мое тело.

Мне противно от того, как я реагирую на его ласки. Мои соски твердеют, низ живота наливается тяжестью, дыхание сбивается. И даже разум, затопленный волной стыда, немедленно уступает место этому жгучему желанию, грозящему смести всё на своём пути.