Тихоня (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 8

— Хлеба хоть дай, — попросил великан, врываясь в мои мысли.

Я смутилась, пошла искать в шкафу хлеб. Отрезала кусочек. Потом вспомнила, что он великан, отрезала ещё три, положила на стол, стараясь не смотреть на мужские плечи, руки, спину…

— Я вообще-то стараюсь ограничивать приём мучного и мясного, — вдохнув, признался вдруг великан - Это же вредно. Надеялся, что хоть картошки пожаришь.

Мне стало стыдно, и я тут же разозлилась — почему я должна стыдиться? Почему я вообще должна его кормить? Он совершенно чужой мне великан! Пусть его кормят те, у которых есть доступ к его телу! И тут же спохватилась — я что, завидую? Нет, хорошие девочки не завидуют.

Великан расправился с сосисками, повёл меня в единственную комнату. Здесь был раскладной диван и кровать-однушка. Кто где будет спать — сомнений даже не возникало, правда, я все ещё надеялась, что меня отпустят. Точнее, проводят до дома — одна я бы выйти ночью не рискнула. Мы молча застелили каждый свою постель. Я легла, не раздеваясь, не в силах поверить в то, что это вообще со мной происходит. Ау, Вася! Прием-прием!

— Имей в виду, — напомнил великан, — ключ от квартиры один. Лежит в кармане моих шорт. Карман очень глубокий. Если полезешь, спросонья могу подумать, что ты позарилась на самое дорогое. Понятно?

И свет выключил. 

— Понятно, — буркнула я и повернулась к стенке.

Кровать была чужой и неудобной, я чувствовала себя принцессой на горошине. Бедную похищенную принцессу срочно нужно спасать! Только деликатнее, чем сегодня, и можно даже на белом коне. С лентами в гриве.

— А ты кто вообще? — решилась спросить я.

— Агент ЦРУ, — мрачно и торжественно раздалось из темноты. — Смотрела фильмы? Так вот, все против меня, а я один против системы. Ты — важный свидетель, я должен защищать тебя, но нечаянно влюбился. Всё, как по нотам.

— Клоун, — обиделась я и решила больше не разговаривать. 

О том, чтобы уснуть не могло быть и речи. В комнате было темно, я прижалась спиной к стене и затаила дыхание. Слушала, как дышит великан. Он, казалось, уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки. Словно для него нормально похищать девиц, пусть и попавших в беду, а возможно даже - людей убивать. Хотя, будь я его комплекции, я бы тоже ничего не боялась... Хорошо быть великаном. А вот Васькой Щегловой, которая сорок восемь килограмм весит быть совсем обидно. Все вокруг меня больше и сильнее. Я вспомнила про Лешку, который был на пятнадцать сантиметров меня выше, но это его все равно не спасло, и всхлипнула. Потом пожалела, что не взяла на кухне ножик - с ним было бы всяко спокойнее. Великан спит... Я спустила одну ногу на пол.

- Куда пошла? - спокойно поинтересовался мутант.

- Никуда, - обиделась я, и ногу спрятала под одеяло обратно.

Мутант сожравший целых двенадцать сосисок сваренных моими руками должен был подобреть, но на своей шкуре проверять так ли это, не хотелось. Я лежала, баюкала свои обиды, страхи и израненые мозоли, прислушивалась к темноте, готовая вскочить на ноги в любой момент. А потом... Уснула. Проснулась резко, даже не сразу поняв, где нахожусь, и что происходит. Посмотрела на часы на стене — пять утра. И светло уже почти. Самое тихое время, наверняка все маньяки этого района спят. Можно сбежать. Где у него там ключ? В кармане шорт. Нет, я не решусь. Поглядела — спит. Вытянувшись в струнку, руки на груди сложив, словно покойник. Ступни свисают — не влез великан на диван целиком. Ну точно же, спит! Вон как спокойно дышит. Засунуть руку в карман, вытащить ключ и сбежать — что может быть проще? 

Часы на стене советские, старые совсем — такие у моей мамы в кухне висят. Степка шутит, что скоро их можно будет продать как антиквариат. Раньше, ребёнком, я ночью просыпалась и слушала, как мерно отщелкивает минутная стрелка — звук успокаивал. А вот теперь напрягал и казался совсем лишним. Гигант не шевелился, только грудь поднималась, все также мирно свисали с дивана пятки. И каждый раз, когда стрелка нарушала тишину, я думала — вот сейчас проснётся. Не просыпался. 

Я тихонько встала. Чуть скрипнула кровать, но полы не подвели — дешёвый, не способный скрипеть линолеум. Я подошла к дивану. Сказать, что во сне гигант казался милым или добрым — наврать. Я боялась его ничуть не меньше, чем вчера. Странно, но сейчас он казался даже более опасным. Одеяло он презрел, поэтому я могла сколько угодно любоваться его безупречным телом. Но теперь-то при утреннем свете я могла разглядеть, сколько на его коже рубцов и шрамов. Да, громилам явно живётся ничуть не легче, чем Васькам. Но жалеть его не надо. Не стоит забывать — во что бы я ни влипла, выпутываться мне придётся самой. 

Я затаила дыхание. Потянула руку к карману. Вот он — совсем близко. Засунь руку, возьми ключ, тихонько открой дверь и задай стрекача. Бросила короткий взгляд на его лицо. Просто не удержалась от любопытства. Когда ещё рассматривать гиганта, как не во сне? Он не был красив, нет. Пожалуй, черты его лица слишком резкие. Да и могло ли быть иначе с таким-то телом? Было бы странно иметь тело идеального убийцы и лицо ангела. Всё в этом мире должно быть гармонично, какой бы эта гармония ни была. Моя рука протянута к карману, но вдруг захотелось поменять направление. Легко коснуться сомкнутых век, едва задев, пройтись по кончиками ресниц. Пробежаться пальцем по не раз сломанному носу — его старательно вправляли, но все же не смогли убрать следы полностью. С кончика носа соскользнуть на чётко очерченные, тоже, словно вырезанные, губы. Наверное, они совсем сухие, возможно, даже грубые. Нехорошее, совсем плохое желание, его я подавила. Оно не свойственно Ваське Щегловой, видимо, ветром надуло. Следом за желанием я подавила вдох и полезла-таки в карман.

Несмотря на всю мою закомплексованность у меня были мужчины. В количестве целых две штуки. С Ванькой встречалась ещё в институте, но он счёл, что я слишком скучная и правильная. Он продержался почти три года и сдался. Потом, после достаточно долгого времени, у меня появился Лёшка. Но тут уж я сломалась сама, хотя отдельное спасибо нужно сказать Ангелине.

Поэтому я в принципе вправе считать себя дамой опытной. Однако то, что я нащупала в кармане, все же меня шокировало. Да, я знаю, что у мужчин по утрам случается непроизвольная эм… эрекция. Но как-то неожиданно было ощутить её в кармане громилы. Тем более он не шутил, карман и правда глубокий. И ткань совсем тонкая, в общем, даже слишком много я всего ощущаю. И вытащить руку обратно будет как-то нелепо — уже решилась, уже, можно сказать, потрогала за предмет половой принадлежности, куда назад-то теперь? Тем более кончиками пальцев я ощущала нагретый телом мутанта металл — ключи. Всего-то опустить руку немного глубже, подцепить за колечко и вытянуть их наружу. Но тогда получается, я его снова за это самое потрогаю. Я стояла в сомнении секунд десять, застыв с рукой в кармане, не позволяя себе вытянуть её наружу, и не решаясь пропихнуть дальше. Уже готова была расплакаться от отчаяния. Подняла глаза, чтобы удостовериться в том, что мутант спит. И наткнулась на его взгляд. Совсем спокойный. Лежит, смотрит на меня, изучает. И при солнечном свете понятно, что да, точно глаза не чёрные — серые. Я думала, смутиться дальше некуда, но тут то, что я ощущала, засунув руку в карман, ощутимо увеличилось в размерах.

— Мы перешли на новую ступень отношений? — поинтересовался мутант.

— Нет, — вскрикнула я и отдернула руку.

Заметалась — куда можно спрятаться в однокомнатной квартире? Закрылась в ванной. Посидела немножко на полу, успокаиваясь. Измученная мозолями ладонь теперь горела вдвое больше прежнего, напоминая о том, как я низко пала.

— Не хотел бы мешать тебе страдать, — раздалось из-за двери, — но ванная у нас одна.

Я встала. Дверь хлипкая, больше чем уверена, что, разозлившись, он её запросто сломает. Не следует злить таких громил! Торопливо умылась холодной водой, причесала волосы пальцами. С тоской посмотрела на зубную щётку в стакане — единственная. Васька Щеглова очень заботилась о своих зубах, даже пломбы ни одной до сих пор нет. И мысль, что сегодня зубы почистить не удастся, причиняла буквально физическую боль. Может, взять щётку громилы? Но щётка — это святое. Тогда он меня точно убьёт. Я вздохнула и выдавила немножко пасты на палец — теперь он у меня и вместо щётки, и вместо расчески. Потом пришлось решиться и выходить.