Сладкая любовь (ЛП) - Аврора Белль. Страница 7

Когда Сиси выходит из кухни, Ник входит в коридор с рюкзаком на спине. Он вешает рюкзак на ее кресло и отвечает довольно:

— У задней двери, принцесса.

Сиси качает головой, но маленькая улыбка появляется на ее лице. Ее щечки алеют от румянца, и она растерянно бормочет:

— Прости.

Гудок доносится с задней стороны дома, и Сиси начинает двигаться к школьному автобусу. Когда она оказывается возле меня, то оборачивает свою руку вокруг моей ноги. Я тянусь вниз, чтобы поцеловать ее в волосы:

— Повеселись!

Она морщит свой носик.

— Это школа, папочка.

Я стреляю ей своей лучшей поддразнивающей ухмылкой:

— Я знаю. Страдай.

Она ударяет мое бедро, пытаясь подавить свою улыбку, и я отпрыгиваю:

— Ауч, девочка. Нам нужно отдать тебя на уроки бокса.

Я смотрю, как она удаляется по коридору. Как только задняя дверь открывается, она кричит:

— Пока! Люблю вас!

Мы кричим в ответ в унисон:

— Любим тебя.

Мое сердце болит. Буду скучать по этому. Задняя дверь закрывается, и я поворачиваюсь к Нику и Тине. Они оба улыбаются мне. Но то, что я говорю, заставляет их улыбки быстро погаснуть.

— Так, — начинаю я, — мы переезжаем. 

ГЛАВА 4

Макс

Ник и Тина пялятся на меня, и лицо Ника полно смущения, в то время как рот Тины приоткрыт. А я просто стою, нисколько не захваченный неловкой ситуацией, желая стать невидимкой и скинув толстовку и боксеры, просто умчаться отсюда.

Акцент моего брата усиливается в раздражении или гневе. Поэтому сейчас, когда он говорит: «О чем, черт возьми, ты говоришь, мужик?», получается:

— Чрт возьми, чт ты гвршь, мужк?

Тина отводит взгляд в сторону. Она трясет головой, пытаясь понять, что я только что сказал, перед тем, как поднять свои грустные глаза, смотря на меня вопросительно.

— Милый, о чем, ради всего святого, ты говоришь? Ты не можешь переехать. Это дом Сиси. Твой дом.

Я опускаю подбородок, кладу руки на бедра и отстукиваю нервно другой ногой. Думаю, что бы такого сказать, чтобы не прозвучать как придурок:

— Нет. Это ваш дом. У вас две маленькие девочки и растущая семья. Да, Сиси принесли в этот дом, но он не наш, — я решаюсь взглянуть на Ника, — и никогда не был.

Ник слегка пожимает плечами.

— Я не понимаю, откуда это взялось. Что случилось?

Делая глубокий вдох, поднимаю руки, кладу запястья на голову и отвечаю на выдохе:

— Ничего не случилось. Дело не в этом. Это не решение, принятое в порыве гнева или что-то в этом роде...

Но Ник не слышит этого. Он внезапно вскакивает на ноги и теперь находится напротив меня.

— Что бы то ни было, мы исправим это. Скажи мне, что происходит...

— Ничего. Клянусь...

— Должно быть что-то. Скажи мне, что мне нужно сделать, чтобы изменить твое решение.

— Ты не понимаешь, что я говорю.

Тина встает из-за стола и идет ко мне, но я отступаю назад, вытянув руки в предупреждении. Когда вас обнимает Тина, вы готовы сделать для нее что угодно. Я продолжаю держать руки в вытянутом положении перед собой.

— Нет, Тина, не сейчас. Мне нужна ясная голова.

Ник быстро выходит из себя:

— Не води меня за нос, Макс. Скажи, в чем проблема.

Раздражение кипит внутри меня, и раскаленный гнев вырывается из моего рта:

— Черт, мужик, не все всегда о тебе! Это касается меня! Это касается Сиси! Это не касается тебя или Тины, или девочек! Дело только во мне и моей дочке. Вот и все.

Тихий голос Тины прорывается через мой гнев, сбивая с меня спесь:

— Ты здесь несчастлив?

Вы не увидите ничего грустнее расстроенной Тины. Это дерьмо ранит. Я быстро делаю шаг вперед и беру ее руку в свою.

— Нет, милая. Дело не в этом. — Я пробегаюсь рукой по волосам. — Я преподнес это не так, как планировал.

Ник складывает руки на груди, выглядя взволнованным, но звуча в тоже время терпеливо:

— Ну, так сделай это.

Я освобождаю руку Тины из своей хватки и передвигаюсь, чтобы сесть на спинку дивана. Проходит несколько минут, прежде чем мне удается собраться с мыслями, что я должен сказать, а не что хочет сболтнуть мой рот.

— Хорошо. Мы всегда жили здесь, верно? — Ник кивает. — Мы были здесь действительно счастливы, Ник. Ты помог нам, когда я нуждался в тебе, и смотрю на Сиси и то, какой прекрасной маленькой леди она становится, — мое горло сжимается, — и это благодаря вам.

Жесткие черты Ника смягчаются. Я избегаю его взгляда и продолжаю:

— Но я задержался здесь слишком долго. Задержался и остался, когда должен был уйти, чтобы начать свою жизнь. Продолжал так делать, и сейчас это становится сложным. Я должен был уйти, когда все было просто, потому что сейчас мысль о переезде, — я смотрю на Тину, — заставляет сердце биться быстрее от страха.

Тина быстро умоляет:

— Тогда не уходи! Мы любим тебя. Мы хотим, чтобы ты жил здесь. Здесь много комнат для всех нас. Просто не уходи.

Я грустно улыбаюсь им обоим и сбрасываю бомбу:

— Уже купил милое местечко.

Ник проводит руками по лицу и шепчет:

— Чтоб меня.

— Послушай, время пришло. Мы и так задержались здесь на долгие десять лет.

Ник расстроено бросает мне в ответ:

— Я хотел, чтобы вы были здесь, — он замолкает, его глаза умоляют. — Я хотел, чтобы ты был здесь, мужик.

Трясу головой и аккуратно, но твердо говорю ему:

— Я люблю тебя за это, — и я говорю правду, — но мне нужно начать жить заново. Мне нужно двигаться вперед. Мэдди… — я делаю рваный вдох, — она подвела меня, и я был разбит в течение долгого времени. Но я больше не сломан. Мы больше не сломаны. Я должен сделать то, что мне следовало сделать годы назад. Нужно взять на себя ответственность за свою жизнь, — я смотрю вверх, чтобы встретиться со взглядом Ника, — И я, наконец, готов к этому.

— Ну, это гребаный отстой.

Ник и я поворачиваемся к Тине, чтобы уставиться на нее в шоке. Тина никогда не ругается. Никогда.

Она смотрит на нас, наблюдающих за ней, фыркает и надувается:

— Ну, это так.

Мы стоим здесь, неуверенные, что сказать друг другу, ощущая неловкую, наполненную вопросами, тишину. Это не хорошее чувство. Сродни изжоге. Ник кивает.

— Я предполагал, что однажды это должно было случиться. Я имею в виду, что не так я представлял Сиси, уезжающей в колледж. — Но тон его голоса и взгляд его глаз говорят обратное.

Тина тихо спрашивает:

— Она еще не знает?

Я качаю головой, потому что мне не хватает слов.

Ник спрашивает:

— Где дом?

Это, по крайней мере, разряжает обстановку.

Я показываю на восток, пряча улыбку и махая рукой:

— Там.

Лицо Ника становится бесстрастным.

— Где?

Я показываю снова на этот раз с чувством. Моя улыбка прорывается наружу.

Уголки губ Ника поднимаются вверх:

— Ты не делал этого.

— Не делал чего? — спрашивает Тина.

— Я сделал, — отвечаю бойко.

Тина повторяет громче:

— Сделал что?

Ник накрывает свое лицо руками, когда его тело начинает трястись в беззвучном смехе.

— Ты, подлый сукин сын.

Голос Тины граничит с истерикой:

— Я схожу с ума! Кто-нибудь скажите мне, что, черт возьми, происходит!

Ухмыляюсь ей. Ник трясет головой и выдает хорошие новости:

— Похоже на то, что у нас новый сосед.

Тина ахает, ее тело трясется в приступе восторга.

— Заткнись! — Она прыгает вверх вниз на месте и затем визжит: — О, господи, спасибо!

Не в состоянии стереть улыбку со своего лица она хихикает и спрашивает:

— Где этот дом? Мы можем увидеть его?

— Конечно. Пойдем.

Тина почти бежит по коридору, ее животик подпрыгивает в течение всего пути.

— Ну же, ребята!

Ник и я подходим близко. Он хихикает:

— Она даже не представляет. Она сойдет с ума.

Я подмигиваю:

— О, я знаю.

Как только мы покидаем дом, Тина встает перед машиной, ожидая Ника, чтобы он открыл ее. Когда он к ней подходит, оборачивает руку вокруг ее талии.