Мой парень — Дед Мороз (СИ) - Айзенберг Ольга. Страница 2

— Дань, никому пока не говори. С главным я разберусь.

— Конечно, не скажу, знаешь ведь.

Родион Загорский не считался ведущим артистом театра, но определенное количество поклонниц караулило его у выхода, просили автограф и тем самым, тешили эго мужчины.

Брюнет с небрежной щетиной любил играть разные роли. Иногда он проигрывал для себя роль жертвы. Актёр выходил с черного хода, тайком пробирался к своему дому и радовался победе, что ни одна фанатка не смогла его догнать. Или наоборот он играл преследователя, тогда он осаждал неприступную понравившуюся девушку и тоже радовался триумфу. То есть в любом случае, мужчина чувствовал себя героем.

Лена Иванова работала вместе с Загорским. Как большинство гражданских жён, она очень хотела замуж, но зарубежная мода на сожительство не принесла долгожданного результата. Родион постоянно «кормил» любимую завтраками, а потом уже обедами и ужинами, но в ЗАГС не торопился.

Вчера терпение девушки лопнуло. Точнее сказать, плотину прорвало, поэтому на вечернюю репетицию парень не попал.

— Нам нужно поговорить, — ни один мускул на лице женщины не выдал бушевавших внутри эмоций.

Фраза «Нам нужно поговорить» повергает мужчину в шок. Несчастный прокручивает в голове собственные косяки и пытается проанализировать, за что его будут в морду бить, образно, конечно. Вот и у Родиона стали шевелиться примерные мысли: «Так….в химчистку сходил и забрал пальто. Переписку с Олей удалил ещё неделю назад, иначе раньше бы всплыло. Тёщу с днюхой поздравил. Утром кофе сварил. Я же красавчик, косяков нет. О чём еще можно серьезно разговаривать?»

— Да, дорогая, я тебя внимательно слушаю? — мужчина вошел в роль ответственного мужа.

— Когда у нас будет свадьба? — «ударила» не в бровь, а в глаз Елена.

— А разве мы ещё не женаты? — попытался отшутиться Родя.

— Не ёрничай! Мне надоело играть непонятную роль в наших отношениях. Кто я: жена, любовница или просто половая тряпка?

— Ну, зачем так утрировать? Ты моя любимая женщина. Разве тебя это не устраивает?

— Если любишь, то почему не предлагаешь выйти замуж? Я хочу детей, — женский голос плавно переходил в крик.

«Ну, какие дети, дура! Какое замужество? Неужели непонятно, что ты запасной вариант», — крутились мыслишки в голове Родиона, но вслух он побоялся их произносить.

— Любимая, я не могу допустить такого легкомысленного поступка, у нас нет накоплений. На что мы будем растить детей? — мужчина включил серьезный образ.

— Солнышко, мне уже тридцать лет. Тебе тридцать пять. Сколько еще ждать? — сказала она, чувствуя, что начинает срываться.

— Давай, год подождём, — предложил Загорский.

— Я это слышу пять лет, — перешла в открытое наступление женщина.

В это время зазвонил телефон Родиона. Елена стояла рядом и увидела, как высветилось на экране «гример Оля». Она вспомнила, что села зарядка на собственном телефоне и взяла трубку, но ошиблась. Звонила другая Ольга, которая просила позвать её любимого котика.

— Любимый котик? — задрожал телефон в руке.

— Девочка моя, только не нервничай. Я всё объясню. Звонила больная девка, которая достаёт постоянно, — мужчина пытался обнять жену, но та отстранилась.

— Поэтому она знает твой номер телефона? — не унималась девушка.

— Понятия не имею, кто меня подставил, — пытался оправдаться Загорский и нервно застучал пальцами по столу.

Елена таинственно улыбнулась, не спеша пошла в туалет. Сначала послышался всплеск, а потом шум воды. Ошарашенный Родион подбежал к раковине, увидел телефон на самом дне и схватился за голову.

Почувствовав победу, гражданская жена продолжила шествие по квартире: на пол полетела посуда, ноутбук. На столе лежал еще не прочитанный сценарий, который Лена схватила и попыталась разорвать, конечно, женских сил не хватило, тогда она попыталась это сделать по частям.

— Что ты творишь? Остановись! — закричал мужчина.

Надо признать, что Загорский никогда не поднимал руку и не повышал голос на женщину, но здесь любимая нарушила допустимые границы, поэтому муж схватил и швырнул её на диван.

Такое поведение ничуть не остановило Иванову, наоборот только раззадорило. Она спокойно посмотрела на ногти и проговорила: «Эх, маникюр-то свеженький». Загорский успел убрать женские руки от лица, но это не спасло рубашку и грудь. Лена дралась неистово, пытаясь навредить как можно сильнее: карман висел, пуговицы оторваны, на груди виднелись кровавые борозды от женских ногтей.

Родион толкнул её в туалет, подпёр дверь шваброй и выбежал в подъезд. На первом этаже он опомнился, что разбушевавшаяся жена не откроет без него дверь, но тут же услышал крик. «Выбралась всё-таки, — подумал мужчина, выскочил на улицу, поймал такси и поехал к маме на Новослободскую. — Хорошо, что ни разу не приводил Ленку домой, как чувствовал».

В это время главный режиссер не видел на репетиции актёра Загорского.

— Я прекращу этот балаган! Агапов, теперь вы будет играть Дубровского, — предлагая роль лучшему другу Родиона Даниле.

— Может у него что-то случилось? — забеспокоился мужчина.

— Это случается слишком часто, в спектакле таким актёрам не место.

Загорский приехал к матери. Антонина Юрьевна начала охать и ахать, когда увидела внешний вид сына.

— Снимай с себя одежду, хорошо, что не всё забрал. В шкафу висит твоя «счастливая» рубашка.

В этот момент женщина услышала, как телефон заиграл «Лебединое озеро» — позывной важных звонков.

— Да, Сергей Аркадьевич, сын у меня. Хорошо, передаю трубку.

Загорский услышал от главного режиссера разнообразные многоэтажные слова. Ответить ему было нечем.

— Ничего, мама. Я всё улажу, — сказал Родион как можно спокойнее и прижал к себе женщину.

Мужчина ещё не знал, что разжалобить никого не удастся, поэтому в самый разгар театрального сезона он останется без работы.

Глава 3. Мечты, мечты, где ваши сладости

У каждого должна быть мечта. Она как знамя заставляет человека идти с гордо поднятой головой, четко отчеканивая шаг. Невозможно идти с флагом, опустив при этом голову и мелко семеня ножками, неудобно. Поэтому двигаться нужно только вперёд к своим грёзам и желаниям.

Мама сидела на кухне и вязала шаль. Уж сколько платков, палантинов и бактусов связала женщина — не перечесть, но творческая натура просила ещё и ещё. Дочка сидела рядом, просматривала в телефоне модели вязаных свитеров, чтобы заказать себе. Хорошо, когда кто-то о тебе заботиться.

— Зачем тебе переезжать на юг? — неожиданно спросила мать, вспомнив о давнем желании Василисы. — Что ты там будешь делать? Работа сезонная, зарплаты низкие, — уговаривала Виолетта Романовна неразумную дочь остаться в Москве.

— Мамочка, это моя мечта. Ты же видишь, в каком депрессняке я постоянно нахожусь. Постоянная серость и сырость навевают на меня хандру и тоску. Да, у меня всё схвачено: есть работа и подработка. В конце концов, здесь есть ты. В общем, хорошо живу. Но однажды я поняла, что предаю себя. Смотри, Анжелка уехала, куда хотела. Теперь Европа её родной дом. Почему ты против моего переезда? — отбивалась девушка, не желая отступать.

— Сравнила! Европа — это перспектива, а в Сочи сегодня густо, а завтра пусто, — не унималась мать и злилась, что перед ней маячило одиночество.

— Ладно, посмотрим. Пошла на работу, а то опоздаю, — Василиса поспешила удалиться.

Девушка работала в школе, подрабатывала педагогом в детском центре, а ещё вела частные уроки, как репетитор. Деньги выходили неплохие. Казалось бы, зачем бросать лакомый кусок? Но любой южный город для Василисы казался раем.

Поэтому она упорно шла к своей мечте и работала, работала и еще раз работала, почти как завещал великий дядюшка Ленин.

На юге можно круглый год носить платья и юбки, а не дрогнуть в вечно одинаковых джинсах. Сильнее всего девушку манило к себе солнце. Отпуск 1–2 раза в год никак не спасал, хотелось постоянного тепла и света.