Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна. Страница 13
Во время моего пребывания на острове, мне часто снилась индонезийская речь. После подобных видений, я просыпалась мокрая от холодного пота, взбудораженная, доведенная кошмаром до грани. А затем, оглянувшись, радовалась, что все ещё в землянке, а не на пиратской лодке среди жестоких ублюдков. Уткнувшись носом в спину Антонио, спокойно засыпала, стирая из памяти эти гортанные, непонятные звуки с примесью бульканья в горле. В те ночи, наполненные кошмарами, голосов не существовало в реальности, они жили в моей голове, как последствия стресса. А сейчас… Сейчас я лежала на сырой земле, чувствуя запах гнили и слушая звуки приближающейся беды. Они драли моё сердце когтями, вполне по-настоящему.
Жмурилась, трясясь от страха, стараясь повернуться и выгнуть шею, запрокинув голову, чтобы хоть на секундочку увидеть Антонио. Просто встретиться с полными решимости карими глазами, избавиться от страха, набраться уверенности и пропитаться его силой и энергией. Но я лежала слишком низко, видя дерево, на котором он укрылся, лишь до середины ствола.
Удивительно, как за столь короткое время абсолютно чужой человек, мог стать настолько близким. Самым близким из всех живущих.
Пираты бесцеремонно шастали по нашему острову, громко хохотали, что-то бурно обсуждая. Клацали оружием, топали ногами, ломая ветки и кусты. Я не знала насколько хорошо мы замели следы, понятия не имела, получилось ли у нас обмануть беспринципных ублюдков и остаться незамеченными. Всё, что я могла — бояться!
Когда от неудобной позы онемели ладони, стопы и пальцы на руках и ногах, по моей икре поползла большая сизая сороконожка. Задергав конечностями и всхлипнув от отвращения, скинула насекомое, но за ним появилось еще одно и еще. Сжав зубы, я молча плакала, стараясь не думать о том, что отвратительные членистоногие передвигались по мне целой стаей, и я уже не могла сосчитать их количество. Тем временем индонезийская речь слышалась все ближе, каждую секунду я ждала появления чужих ног в просвете между корнями, под которыми лежала.
Но судьба распорядилась иначе, и задержав дыхание, я замерла от ужаса, потому что между корней ползла ярко-оранжевая, с черными кольцами на чешуйчатой шкурке, змея. Не нужно быть зоологом, изучающим земноводных, чтобы понять — такая яркая змея определенно точно ядовита. Я попыталась собраться и включить мозги. Как и у всех змей у нее наверняка слабое зрение, а значит видит она в пределах полтора — двух метров, но изображение не четкое, размытое. Запахи не ощущает, так как не имеет органа обоняния. Ориентируется только на вкус воздуха, высовывая свой мерзкий язык. Змея привстала, взглянула прямо на меня, выпустив раздвоенный на конце орган, и зашипела. От смертельного укуса меня отделял всего один бросок.
Но с дерева упала палка. Ощутив колебания от удара, рептилия спокойно уползла в другое место. Я все также судорожно хватала ртом воздух. Но зато паника на время отступила.
— Тони, — прошептала я, кусая в кровь губы; меня трясло мелкой дрожью.
Ну кто еще мог спасти меня, кроме него? Змея зашуршала прочь, а индонезийская речь стала приближаться быстрее. По звукам ломающихся веток и топоту ног, они бежали в нашу сторону. Наверное, решили проверить, услышав звук падающей ветки. Мой пират, мой отчаянный и смелый пират… Я не знала, как помочь ему. Слезы текли по щекам.
Индонезийцы что-то кричали, топтались вокруг моего укрытия, но вниз, под корни, не заглядывали. Нашли ли они Антонио, я не знала. Но очень наделась, что нет. Прямо передо мной оказались грязные голые ступни, как и во время нападения на яхту некоторые пираты по-прежнему не носили обувь.
А затем что-то произошло. Шуршание в траве, яркая полоска света, как будто нечто метнулось к босым ногам пирата, оставляя за собой ярко-оранжевое свечение. Затем крик, резкий, почти нечеловеческий.
В просвете корней оказалось множество пар ног: в старых кедах, стоптанных шлепках, парочку босых. Один из пиратов подпрыгивал на одной ноге, кто-то возмущался громче остальных. Бурные обсуждения превратились в крики. Пират сел на землю, ему стоило просто повернуть голову, и он бы заметил меня. Рядом с собой ублюдок положил оружие. Все это время я не дышала и не шевелилась, прижалась к земле, изображая трупное окоченение.
Но преступники забыли, зачем приехали, подняв ногу товарища, рассматривали, и орали все разом. А я поняла, что тропическая принцесса джунглей не уползла, она притаилась и ужалила моего врага, пустив ему в кровь смертельного яда. Видимо, ее гнездо было где-то совсем близко.
Пираты поспешно удалялись, одного вроде бы понесли на руках, они продолжали кричать и даже стреляли в траву, пытаясь убить ту, что нарушила их планы. Но решив спасти своего товарища, помчались к пляжу.
Закрыв глаза, я выдохнула, услышав шум лодочного мотора. Но не справляясь со стрессом, так и лежала в темноте, будто закопанная заживо под этими корнями.
Антонио рывком вытащил меня из укрытия. Поломав несколько древесных отростков, он крепко прижал к себе, а я, тяжело дыша, уткнулась в его плечо. Он выглядел спокойным, как будто ничего особенного не произошло. У него крепкие нервы, и он умел держать себя в руках. Рядом с ним меня отпускало, становилось легче. Промокшая от пота майка противно липла к телу, но мне было все равно, я зажмурилась, вдыхая аромат его кожи. Голова кружилась от потрясающего ощущения его крепких объятий. Мой спаситель… От стресса я еле держалась на ногах, поэтому не возражала, когда он поднял меня на руки и куда-то понес. Кровь стучала в ушах, адреналин пульсировал в каждой клеточке. Антонио так на меня смотрел, так дышал и так крепко держал в руках, прижимая к своему телу, что пережитый страх трансформировался во что-то иное: страстное, горячее и очень дикое. Я увидела жадный огонь, мелькнувший в его глазах.
— Они… они уплыли?
Антонио просто кивнул, привычно ухмыльнувшись. А я пыталась, но не могла не смотреть на своего пирата. Каким же он был большим, широкоплечим, сильным, с перекатывающимися мускулами под смуглой кожей. А еще эти темные ореолы сосков на груди, а запах… Боже, какой же у него был запах. Мой пират пах морем, солью, зеленью… А еще чем-то до боли мужским, что вызывало желание подчиняться, будоражило кровь, окрашивая щёки румянцем.
Пират уложил меня на сухую траву, что послужила нам постелью. Тяжело вдохнул, рассматривая, изучая, затем наклонился и провел носом по моей шее, лизнул, как самец, пробующий самку на вкус, запоминая ее, помечая. Кровь пульсировала в висках, растекаясь, распространяясь по всему телу, пробуждая первобытную животную страсть между нами.
— Я не смогу остановиться, если ты не начнешь сопротивляться, — его слова звучали хрипло и отозвались сладкой болью внизу живота.
— Тогда не останавливайся, — прошептала я.
Глава 16
Внутри Антонио пробудилось почти звериное желание. «Ульяна», — ее имя звучало неплохо, приятно вертелось на языке. Загнать внутрь дикую потребность обладать ее телом уже не получалось. Воля давно испарилась. Он всегда жил в этом мире сам по себе, несмотря на обстоятельства. Знал, что такое ответственность, но иногда, поступал, как ему хотелось. Так случилось и на яхте. Нарушил все возможные правила, увидев огромные, полные страха и слез глаза.
Пздц, а эта девчонка была красивой, очень красивой. Пожалуй, самой красивой из всех, кого он видел. С той минуты как заглянул в шкаф каюты, решил, что заберет ее себе. Вот так просто, как понравившуюся вещь на витрине магазина. Для чего делиться тем, что может принадлежать только ему? Вначале пожалел, а потом захотел в полной мере обладать и наслаждаться. Вот такой бесхитростный план. А зачем еще жить, если не ради удовольствия? Там откуда он родом, такие волосы, кожа и глаза — редкость, наверное, поэтому ему так хотелось ее попробовать.