Под небом Марбельи (СИ) - Алекс Адриана. Страница 4

Саша поспешно готовит нам кофе. Никто из нас не услышал будильника, и мы проспали. Зевая, натягиваю джинсы. Солнце заливает комнату, но не бодрит меня. Волнение не отступает, и от частого сердцебиения я чувствую себя больным.

— Сегодня вечером буду у отца, — целуя Сашу в щеку, говорю я.

— С чего вдруг? — настораживается Саша. После нашего с ним конфликта она все время нервничает, когда я с ним встречаюсь.

— Тамара приезжает, — как можно небрежней произношу я. — Хочу с ней пообщаться.

— Эта та самая баба, крутой тренер по маркетингу? — оживляется Саша.

— Не называй ее бабой.

— Ну, прости, я не со зла. Надо будет сказать отцу. Он от нее в восторге! Может, ему удастся ее соблазнить, и у нас будет семейный маркетолог, — говорит Саша, а мне от ее слов убивать хочется. — Она будет для него достойной партией.

— Мне не нравится эта идея.

— Главное, чтобы Тамара от нее пищала. Ты и на ночь там останешься?

Я еще об этом не думал, но это кажется мне хорошей мыслью.

— Пожалуй. Мы давно не виделись.

— Не знала, что ты так к ней привязан.

— Да не было как-то повода говорить об этом, — пожимая плечами, отвечаю я. — А у тебя какие планы на вечер?

— Тоже к отцу схожу, — равнодушно отвечает Саша. — Он внес изменения в список гостей на нашей свадьбе, и мне это не нравится.

— Ладно, — обнимая ее, говорю я. — Вечером позвоню тебе.

Мы целуемся. Саша быстро расстегивает молнию на моих джинсах… А, черт! Все равно уже опоздаю.

Кажется, вечер никогда не наступит. Я нервный, и мне все время хочется курить. А ведь еще пару недель назад был уверен, что мне хватит сил бросить! И вот уже пятая сигарета в зубах. Ладно, сегодня такой день… Простительно.

— Ты чего сам не свой? — заметив мое состояние, интересуется Серхио. Мы два года вместе работаем в автосервисе и стали лучшими друзьями. — Заболел?

— Можно и так сказать, — делая затяжку, отвечаю я.

— Пропустим вечером по пиву?

— Нет, не смогу.

— Да ладно, полчаса не найдешь, что ли? — обижается Серхио. Наверное, опять поругался с бывшей женой и хочет излить душу.

— Никак не выйдет, прости.

— Прям заинтриговал, — хмуря брови, говорит Серхио. — Что у тебя такого происходить будет, что ты времени найти не можешь?

— Тетка приезжает, надо встретить, — как можно равнодушней отвечаю я. Не хочу, чтобы он что-то заподозрил и пристал с вопросами, на которые я сейчас не готов отвечать.

— Эти дряхлые задницы обожают, чтобы с ними носились, — с презрением произносит Серхио. — Дай закурить. Надолго она к вам?

— На пару недель, — отвечаю я, и тут мне приходит в голову мысль, чтобы было бы здорово взять на завтра выходной и провести его с Тамарой.

— Сочувствую тебе, приятель, — вздыхает Серхио. — Она из тебя все жилы вытянет.

Не могу сдержаться, смеюсь. Серхио непонимающе смотрит на меня.

— Да все обойдется, не переживай, — хлопнув его по плечу, говорю я. Докуриваю сигарету и бросив ее в урну, иду к шефу, чтобы взять отгул на завтра.

Входя в дом, морально готовлюсь встретиться с Тамарой, придумываю слова для приветствия, но в гостиной только отец. Сидит на диване, потягивая коньяк. Выглядит уставшим, но очень довольным, словно только что заключил сделку века.

— Спасибо, что пришел! — говорит он.

— Это не ради тебя, — стараюсь спокойно ответить я. В памяти еще жива наша ссора.

— Мне жаль, что мы в прошлый раз не поняли друг друга. — Отец поднимается и подходит ко мне.

— Ненавижу, когда несут чушь!

— Я не хочу, чтобы ты пострадал от кого бы то ни было.

— Отец, я уже большой мальчик и могу сам о себе позаботиться. Не нужно вмешиваться мою жизнь.

— Я беспокоюсь о тебе, понимаешь? Ты мой единственный сын, у меня, кроме тебя, никого нет. — В голосе отца слышится волнение, и мне становится неловко. Я люблю его, но в стремлении сделать мою судьбу идеальной он часто перегибает палку.

— Понимаю, но я хочу сам совершать свои ошибки. Как без этого я смогу понять, что был не прав? Или что мне это не надо по-настоящему?

— Я больше не буду вмешиваться, обещаю, — говорит отец. Мне хочется ему верить, но для этого я слишком хорошо его знаю.

— Не нужно таких обещаний. Не давай мне еще один повод разочароваться в тебе. Где Тамара?

— У себя в комнате. Переодевается, наверное, — садясь на диван, ответил отец. — Сходи, поторопи ее.

Просить дважды меня не надо. Легко взбегаю по лестнице и подхожу к двери. Прислушиваюсь. Там тихо. Стучу, но никто не откликается. Нажимаю на ручку и приоткрываю дверь. Тома лежит на боку и спит. Поза неудобная; как она в такой смогла заснуть? Видимо, очень устала.

Вхожу в комнату и, опустившись на корточки перед кроватью, смотрю на девушку. Она такая же красивая, как раньше. Не могу отвести взгляд от ее лица. С трудом сдерживаюсь, чтобы не коснуться ее. Белокурые волосы оттеняют золотистую кожу. От них пахнет ветром и индийскими специями. Господи, неужели это не сон, не мое воображение, и все происходит в реальности? Я снова вижу ее?

Осторожно снимаю с Тамары босоножки. Она не замечает моих прикосновений, а у меня дрожат пальцы. Укладываю ее ноги на кровать. Достаю из шкафа одеяло и осторожно укрываю ее. Не знаю, как я буду сегодня спать, зная, что нас разделяет всего лишь стена.

Мы гуляем по Марбелье. Мне все еще кажется, что это происходит в моих мечтах. Тамара смеется над моими шутками, спорит со мной. На ней длинный белый сарафан, волосы убраны в высокий «хвост». Бледное личико, еще не словившее испанский загар без косметики, и она чудо как хороша без нее. На плече болтается маленькая сумочка на цепочке. Смотрю на нее, и мне кажется, что у меня на физиономии написано, как сильно она меня волнует.

Веду ее в Старый город по узким улочкам. Тома искренне восхищается белыми стенами маленьких домов, цветами, в которых здесь утопает все. Они в горшках, кашпо, обвивают двери и окна, делают улицу похожей на оранжерею. Рассказываю ей о том, как из рыбацкой деревни Марбелья стала фешенебельным курортом. Она внимательно слушает, словно эта информация может быть ей как-то полезна. Спрашивает, что я больше всего люблю здесь.

— Море, — отвечаю я. — Оно мой лучший друг и знает обо мне больше, чем кто-либо.

— Советы дает? — улыбается Тамара, и мы выходим на Апельсиновую площадь.

— А как же! Окунешься пару раз в его бирюзовые волны, и ответ на вопрос приходит обязательно, — отвечаю я, и мы садимся на скамейку. Тамара открывает купленную бутылку воды, делает несколько глотков и предлагает мне. Желания пить нет, но я не отказываюсь. Делаю пару глотков и возвращаю бутылку ей. Гляжу, как на её бледных губах дрожат капельки воды.

— Ты голодная? — спрашиваю, когда нам приносят меню. — Может, зайдем перекусить?

— Нет, я плотно позавтракала. Мне этого до ужина хватит.

— Я знаю один отличный ресторанчик, там обалденно кормят! Поужинаем там? — с воодушевлением предлагаю я. Мне не хочется расставаться с Тамарой.

— А твоя девушка не расстроится, что тебя так долго нет?

— Не волнуйся об этом. У Саши свои дела, ей не до меня. Она даже не заметит моего отсутствия. — Ну, насчёт последнего я, конечно, привираю.

— Если все так печально, зачем ты женишься? — удивляется Тамара. — Саша беременна?

— Нет, мы пока не готовы к детям. Это слишком большая ответственность, а я еще не заработал свой первый миллион, — смеюсь я, а самому неспокойно. Наш разговор явно пошел не в том направлении, затрагивая опасные темы.

— Ты любишь ее? — глядя на фонтан, спрашивает Тамара.

— Иногда мне кажется, что да, — честно отвечаю я и понимаю, что таких моментов становится все меньше. Радости от общения с Сашей почти не осталось. Я все списываю на быт и привычку, на то, что мы много работаем. Не хочется верить, что чувства могли пройти. Из-за недополученной в детстве материнской любви, страшно снова остаться без женского внимания. — Понимаешь, отец Саши богатый человек с замашками перфекциониста. Он хочет, чтобы в жизни его дочери все было правильно. Раз мы вместе, значит, должна быть свадьба, и больше никак. Однажды он пришел ко мне на работу, и мы долго говорили. У него, кроме дочери, никого нет. Ему важно знать, что в ее будущем все будет в порядке. Возможно, став отцом, я буду страдать такими же закидонами. Сейчас у меня язык не поворачивается осуждать своего будущего тестя, но после того разговора я долго на него злился, считая, что старик лезет не в свое дело, распоряжаясь жизнью дочки.