Проданная (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна. Страница 37

Она вздохнула, выпрямилась, гордо подняла голову и направилась по адресу, который назвал он, к господину Файтеру.

Гаст, который она помнила почти не изменился. Улицы, дома, фонари, парки и фонтаны на главной площади, всё осталось тем же и в то же время невыразимо чужим. Это ведь она изменилась, изменилась настолько, что чувствовала себя чужой в родном городе.

Долсен дерр 18 она нашла через четверть часа. От вокзала было недалеко. Она помнила расположение улиц в Гасте и с закрытыми глазами нашла бы свой дом, бывший дом. Почему-то при воспоминании об этом ничего не шевельнулось в душе. Наверное, она слишком устала.

Вздохнув, постучала в дверь.

— Добрый день, госпожа. Могу я вам чем-то помочь?

— Да, — ответила Диара, отсекая себе все возможные пути к отступлению. — Я желаю видеть господина Файтера.

Господин Файтер оказался полноватым добродушным мужчиной. Чем-то неуловимым он напомнил Диаре об отце. Может быть, виноват был родной город, может быть сама внешность и говор нового знакомого, но она едва не разрыдалась за ужином, с трудом осознавая, что и зачем ест. После того, как она представилась господину Файтеру и показала письмо от Алистера, тут же была принята с таким радушием, с каким давно к ней никто не относился. А уж узнав, что она сама родом из Гаста, он просто рассыпался в любезностях.

— Я очень многому обязан господину Эурелиусу, милая. Он вылечил моего сына от смертельной болезни. И я бы по его просьбе не отказал в гостеприимстве и самому последнему проходимцу. Но вы, дорогая, прекрасны и сами по себе, как чистый самородок. И где он только вас нашёл?

— В Римсе, — она отвечала осторожно, разучившись доверять. Хотя ведь это друг Алистера…

— Каким же ветром вас занесло так далеко отсюда? Всё. Молчу-молчу. Не хотите, не выдавайте свои секреты, держите их при себе. Я слишком болтлив, чтобы мне можно было их доверить. А как ваша фамилия в девичестве?

В девичестве… Диара вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, что она замужем и теперь у неё другая фамилия, ЕГО фамилия. Но кто виноват, что у них с Алистером так и не случилось медового месяца, что всё сложилось так, как сложилось?

— Керенер.

— О! Вы случаем не родственница Джереми Керенеру? Был такой известный механик в нашем городе. Талантище! Жалко умер рано.

— Я — его дочь, — тихо ответила Диара.

— Дочь. Правда? А я то думаю, где я вас видел. Как же тесен мир!

Господин Файтер стал ещё сердечнее если это возможно. Он долго не отпускал Диару, расспрашивая про отца и мужа, так что она в конце-концов вынуждена была признаться, что сильно устала и хочет отдохнуть.

— Конечно-конечно, — замахал руками господин Файтер. — Простите меня, болвана. Пойдёмте я провожу вас в вашу комнату. Располагайтесь. Будьте как дома. Когда Алистер вернётся, я буду счастлив принять и его. Комнат хватит на всех. С тех пор, как умерла моя Ванесса, а сын женился, дом почти всегда пустует, — и гостеприимный хозяин издал то ли всхлип, то ли стон. Диара не умела утешать, поэтому неловко промолчала.

Комната действительна была прекрасна, а постель мягкой, так что уже через несколько минут после того, как голова коснулась подушки, она заснула. Хотя была в полной уверенности, что не уснёт из-за всех треволнений, которые пришлось пережить.

Утром Диара встала посвежевшая и немного отдохнувшая. Тревога за мужа, снедавшая её, немного отступила. Он обязательно найдёт её, иначе и быть не может. Но если от него не будет вестей долгое время… Диара даже боялась подумать об этом. Она не сможет долго сидеть здесь, не зная, что там случилось с ним. В конце-концов, она не обещала Алистеру сидеть здесь безвылазно. Через какое-то время, когда Граций угомонится и перестанет её искать, она обязательно вернётся в столицу. А может быть, ей и не придётся этого делать. Может Алистер будет на тот момент уже в Римсе. Подумав об этом, она даже смогла улыбнуться. Ну конечно. Надо надеяться на хорошее. Зачем она думает о плохом?

Завтрак был вкусным, а хозяин — ещё более добродушным чем вчера. И Диара поймала себя на мысли о том, что может быть она даже осмелеет настолько, что прогуляется после еды по городу. В конце концов шляпа с широкими полями хорошо скроет лицо. А то, что её здесь никто не ждёт, поможет не опасаться. Тётка ведь, наверное, придумала какую-нибудь красивую (или не очень) легенду о том, как она сбежала в другую страну к любимому или что-нибудь ещё хуже. Близких подруг у неё не было, так что вряд ли кто-то станет её искать. В общем, она может спокойно прогуляться по городу и посетить дорогие когда-то места.

Разрешив себе то, о чём давно втайне мечтала, Диара выдохнула и после завтрака засобиралась на прогулку. Пообещав господину Файтеру вернуться к обеду, она направилась на главную площадь. Здесь всё осталось таким же, как и год назад. Словно только вчера она гуляла здесь, под башней ратуши, где большие часы отстукивали каждый час. Правда последнее время она никогда не гуляла одна. Или с отцом или с Эдмоном. Вспомнив о бывшем женихе, Диара даже покраснела. Как она могла принимать за чистую монету его ухаживания?! Как могла верить в то, что это — любовь?! Перед глазами невольно возник образ мужа. Она всё никак не могла привыкнуть и называть так Алистера. Его имя горчило полынью на губах, и отзывалось сладкой ноющей болью в сердце. Она всё никак не могла до конца поверить в своё счастье. Скорее бы он приехал!

Диара ещё немного погуляла по площади, порадовала себя парой мелочей, купленных в лавках, а потом направилась к дому господина Файтера. Но свернула в другой поворот на полпути. Ноги неудержимо несли её к их с отцом дому, дому, где каждая мелочь напоминала ей о нём и совсем уж ранние, подёрнутые дымкой, но от того не менее любимые — воспоминания о маме. Она шла по знакомым улицам, словно в последний раз, заранее прощаясь. Она не останется в Гасте. Ей нет здесь места. Её ждал Римс и муж. Новый дом, новые дела и обязанности. И новые радости.

И всё же… По знакомой улице она шла, затаив дыхание. Невольно прислушивалась. Вдруг сейчас раздастся голос отца, такой родной и знакомый. Сколько идей он мечтал воплотить в жизнь. Жаль только, что его жизнь оказалась слишком короткой для этого. Возле дома Диара остановилась и удивлённо осмотрелась. Он выглядел заброшенным и нежилым. Труба покосилась, по окнам полз плющ, а сад зарос так, что она даже не смогла разглядеть парадное крыльцо. На калитке висел большой амбарный замок и кривая табличка, с нацарапанной от руки надписью: «Продаётся». Интересно, что случилось с тёткой, если она продаёт их дом, ради которого не постыдилась продать её в рабство? Диара подавила злорадство и, постояв ещё немного, отправилась к господину Файтеру. Её теперь это не касается. Это просто дом. Вещи отца тётка выкинула, а больше её с ним ничего не связывает. Кроме воспоминаний…

— Газета. Купите газету! Свежие новости по мизерной цене! — Бойкий голос вывел её из раздумья. Она заплатила разносчику и взяла газету. Интересно, какие в стране новости?

Открыла и замерла. Газеты освещала и имперские новости. Перед ней как вживую вырос Диаль с его дворцом и башенками, а заголовок гласил: «Новости на королевской охоте». Сердце тревожно забилось. Она пробежала глазами заголовок, потом начало статьи. Буквы расплывались перед глазами.

«Несчастный случай… На охоте убит небезызвестный господин Алистер Эурелиус, талантливый травник. Приносим соболезнования его молодой жене».

Мир закружился перед глазами. Диару спасло то, что она уже стояла возле дома господина Файтера. Пошатнувшись, она с трудом сделала несколько шагов, открыла парадную дверь, и там милосердное беспамятство настигло её.

Алистер очнулся от того, что безумно сильно болела голова, так что, даже во рту он чувствовал странный металлический привкус. Попытался открыть глаза. Всё поплыло и он кажется опять провалился в беспамятство. Когда очнулся опять — не понял. Интересно, сколько прошло времени? И где он вообще? Как долго здесь лежит? А главное — что случилось? Память возвращалась неохотно, какими-то обрывками, так что он даже едва смог вспомнить как его зовут. А потом вдруг в мысли ворвался образ — яркий, солнечный, словно сотканный из света. Диара, его Диарлинг. И мир тут же волшебным образом обрёл чёткость. Вспомнилось всё. И охота и разговор с принцессой и дуло ружья, наставленного на него.