Я - дань (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна. Страница 27

Несколько дней, самых тяжёлых в своей жизни, Игнис пытался решить, нет, даже не так, решиться. И вот, вернувшись домой, понял, что, наконец, созрел. Всё равно у них с Тависсой нет будущего. Он ничего не может ей дать, не может сделать её счастливой и сам не может быть счастлив вдали от родины.

Гест нашёл нужных людей и осторожно спросил — можно ли обменять жизнь одной дикарки на жизнь убийцы Вадарка. Он, конечно, как друг пытался отговорить его, но это только его выбор. Он подумал, поразмыслил и понял, что так будет лучше. Договорился, что Амелию привезут к нему домой. А там, их обоих с Тависсой, будут ждать добрые люди, которые отвезут их обоих в безопасное место. А хоть домой, за Стену, куда они захотят.

А ему в любом случае ничего не светит. Но так он отведёт беду от них, тех, которых он поклялся защищать во время той памятной поездки за Стену и тех, а точнее ту, которую он хотел защитить сейчас, любой ценой.

Мысли и чувства приходили, возвращались так неумело, словно он был заржавевшим механизмом. Казалось, последние годы, когда Вадарку и магам (а якобы Стене) было мало сил и они заставляли всех, кому исполнилось шестнадцать лет каждый год отдавать свои силы на поддержание Стены добровольно. Люди роптали. Все знали, чем это грозит. Внешне это никак не проявлялось. Но из чувств и ощущений исчезла глубина, словно мир вдруг утратил краски. А женщины и мужчины не могли иметь детей. Теперь всё чаще, как ни пытались. Они медленно вымирали, понимая, что ещё несколько лет и даже дикарки их не спасут. Но такие, как Вадарк были ненасытны. Один раз попробовав силы, они уже не могли удержаться.

Игнис вздохнул. Рядом с Тависсой он оживал. И вспоминая тот страшный день, когда Вадарк едва не выпил её досуха, безотчётно сжимал кулаки. Как тогда, отлетев немного от города, он вливал в неё себя, свои силы, отдавая всё до капли. И понимал, что его сил наверное не хватит. И что они умрут оба, потому что в ней жизнь едва теплилась. Но как ни странно, сил не становилось меньше. И когда она порозовела и спокойно задышала, а он наконец отпустил её руку, только тогда понял, что всё это время ему помогал Арос. Дракон, который почему то, каким-то непонятным образом воспылал симпатией к этой девушке. Он даже не пытался отгадать, почему. Слишком много с ней было связано непонятного.

Игнис не говорил ей об этом ни разу, он просто не умел. И теперь корил себя. Она даже не узнает что он ушёл и почему ушёл. И никогда ей даже в голову не придёт, как он её любил. Он усмехнулся. Это так… нелепо. И направился к Аросу. Вставало солнце. А значит ему нужно было торопиться.

Дракон ворчал. Он был недоволен его глупостью. Даже он.

— А что я могу сделать? — спросил Игнис. Дракон что то пробурчал недовольно. Но кто бы ещё разобрал, что.

Арос поднялся в воздух и направился к городской тюрьме. Надо было спешить. Там по уговору ждал его сам гест. Они опустились на тёмной площади. Игнис соскочил с дракона и отдал ему мысленный приказ улетать. А ещё разорвал связь. Это надо было сделать сразу, но он медлил несколько минут. А потом вздохнул и рванул мысленно. Арос будет свободным. И даже не вспомнит о нём, если верить рассказам те, кто разрывал эту связь, вольно или невольно. Несколько секунд. Арос сорвался с площади, расправив огромные белые крылья. Игнис полюбовался на него в последний раз. А дракон исчез, сделав круг над площадью. Вот и всё.

Несколько шагов до тюрьмы он прошёл уже без страха. Все тревоги куда-то делись, осталась только уверенность, что у той, кого он любит, всё будет хорошо, даже без него.

У ворот его уже ждали.

— Ты не передумал? — Гест смотрел на него с тревогой. Они многое вместе прошли. Он должен понять.

— Нет.

— Тогда пойдём. — Дверь тюрьмы распахнулась на несколько мгновений, чтобы впустить его и больше уже никогда не выпустить. Он был уверен, что его казнят. Это только вопрос времени. А ещё он полагался на геста, как на самого себя. Дверь закрылась за ним, а через несколько минут откроется для Амелии. Равноценный обмен совершён. И он не будет об этом жалеть. Никогда.

Тависса

Я почему то проснулась в холодном поту. Словно мне снилось что-то страшное, но я не могла вспомнить, что. Это было ужасно. Несколько минут я только приходила в себя. А потом, открыла глаза и резко села на постели. За окном было светло. Я думала, что Игнис разбудит меня утром. Хотя казнь должна была состояться в полдень. Но сейчас ведь не полдень, верно? Я, по крайне мере, на это надеялась.

Быстро вскочила с кровати, кое-как оделась (моего свадебного платья давно уже не существовало, в драконьей долине я одевалась в куртку и штаны синтара) и бросилась искать Игниса.

Сначала я обыскала коридор, а потом сбежала вниз по лестнице, досадуя на себя, что не спросила, где беловолосый воин расположился. Я звала его, но в доме было пусто. Так пусто, что он казался и вовсе нежилым. А потом мне стало страшно. В один миг Я вдруг подумала, что не к добру он словно прощался со мной накануне. А я даже не смогла ему вчера ответить. Сердце сжалось от боли. Я ещё не знала, не понимала, но предчувствовала наступающую беду.

Словно по какому-то наитию, я выбежала во двор. Он был пуст. На том месте, где вчера сидел Арос, лежало только несколько сломанных ветвей. Я оббежала весь сад. Благо он был небольшой. А ещё дом. Не было нигде ни дракона, ни его Наездника, глупого, себялюбивого, жестокого человека!

Всё бессмысленно. Я прислонилась к дереву и заплакала. Потом попыталась почувствовать Ароса. Но его не было ни здесь, ни где-то поблизости. Я закрыла глаза, представляя перед глазами образ беловолосого воина, того, кто стал мне дороже всех на свете. Страх за него буквально лишал сил и разума. А вдруг я его уже больше никогда не увижу? А я так и не успела сказать ему, что он тоже дорог мне, дороже всех на свете. Не успела, постеснялась, растерялась.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом я всё-таки увидела его, совсем плохо и расплывчато, будто он был очень далеко. Он сидел в тёмном сыром помещении, совсем один. Мгновенье и картина исчезла. Я попыталась увидеть Игниса снова, но ничего не вышло. Он наверное в тюрьме. Броситься к нему, потребовать, чтобы его отпустили, хоть на мгновенье увидеться с ним!

Я кинулась обратно в дом, ставший без хозяина таким одиноким. В комнате где я ночевала был шкаф с одеждой. Видимо, бывшая невеста синтара не всё забрала, потому что я ещё вчера приметила там парочку платьев и вроде бы даже моего размера. И хотела с утра спросить у Игниса разрешение носить их. Но теперь разрешение не могло быть получено, а я же не могу в мужской куртке явиться в тюрьму.

Выдернула из шкафа первое попавшееся платье. Оно оказалось странного бледно-зелёного цвета и делала меня похожим на покойницу. Невеста Игниса любила странные цвета. Но не важно! Ничего уже было не важно!

Я быстро оделась, заколола волосы и бросилась вниз. Я не думала о том, что буду делать и зачем туда иду. Но я не позволю Игнису умереть в одиночку! Никогда не позволю! Не может же нам быть отмерен всего один день!

Я бежала по саду, не обращая внимания ни на что вокруг. Мир словно перестал существовать для меня. Я устала быть спокойной, мирной и рассудительной, устала делать то, что должна. В моей душе почти в первый раз за всю жизнь не было покоя. Там бушевала буря.

Возле самой калитки я наткнулась на что-то, прямо с разбегу. Подняла голову и ахнула. Надо мной возвышался мужчина, синтар, воин. Его лицо казалось мне смутно-знакомым.

— Куда спешите, ния? — И он схватил меня за руку. Не больно, нет, но так цепко, что я при всём желании не смогла бы избавиться от этой мёртвой хватки.

— Пустите меня, мастер, я опаздываю.

— Куда, позвольте спросить?

Но я не склонна была к светской беседе. Потому что шагнула вбок и попыталась вытащить руку. Но воин держал крепко.

— Пустите меня!

— Куда вас пустить, ния Тависса? — Я вздрогнула. Воин знает моё имя? А он продолжал. — Давайте сядем и поговорим спокойно. — И тут я вспомнила, где его видела. Это ведь гест. Это он летел с нами.