Красная книга (СИ) - Нинсон Ингвар. Страница 88
Если он не победит милосердием, то не победит никак.
Ингвар пытался воскресить в памяти ужасные минуты кипящей красной ярости, пережитые в алой палатке. Но на неловко копошащихся внизу людей не получалось направить взбаламученный злой оргон.
На Иггуля — да.
На Бранда — да.
На Бентэйна — да.
На кукловодов — о, да!
Но эти ребята...
— Ты и ты, — Великан указал на следопыта и Красного Волка. — Говорите, что сдаётесь! Снимайте луки, топоры, ремни и куртки. Бросайте всё это на дорожку. Обувку тоже снимайте. Только штаны оставляйте, чтобы мне на пупки ваши не любоваться. Потом выкапывайте друзей из-под веток. Они тоже пусть разоружаются. Забывчивых предупреждаю сразу: кто не снимет сапог или ещё чего, получит стрелу. Шмотьё сбрасывайте на дорожку и топайте к озеру. Тех, кто исполнит, не убью.
Люди переглядывались.
У Нинсона был заготовлен правильный вопрос. Тут две хитрости.
Первая простая. Правильный вопрос задаётся, когда тетива шестидесятикилограммового лука натянута, а стрела упирается в того, кому отвечать.
— Сдаёшься?
— Да. Сдаюсь!
Отлично. Правильный вопрос. Правильный ответ.
Вторая хитрость ещё проще: очевидная готовность убить за неправильный ответ.
Ингвар как нечто чужеродное осознавал в себе эту холодную твёрдость валуна.
— Следующий!
— Сдаюсь!
Двое раненых явно не собирались продолжать бой. Они послушно разделись, сбросили ремни и полезли откапывать других Красных Волков из-под завала. Скоро на дорожке лежала уже гора топориков, луков, поясных сумок и кошелей.
Сделай всё, что зависит от тебя — а в остальном положись на судьбу.
— К тем, кто затаился подо мной и натягивает луки. У меня тоже предложение...
Ингвар гадал, какое решение примет Фэйлан.
Будет ли кричать что-то воодушевляющее своим людям?
«Нет, не бросать оружие, вы что, он же там один», и всё остальное, что командиры обычно кричат подчинённым, когда из тех начинает капать кровь.
Или будет прислушиваться, определяя, где находится Великан.
Понадеется, что он не знает о её существовании.
За одну секунду в скамейку воткнулось девять стрел. Не совсем в одно и то же место, но почти. С такого расстояния калёная стрела легко пробивала скамейку. Ещё и высовывалась с другой стороны на десять-пятнадцать сантиметров.
Кроме тех, что попадали в баклер, на котором, плотно сомкнув ноги, стоял Ингвар.
— Ааа! — закричал он. — Умираю. Кровь идёт.
Рядом с Нинсоном на ветках висели два котелка. Большой для ухи и маленький для чая. Он взял тот, что побольше и перевернул на головы лучникам. Над скамьёй Ингвар высунул только краешек. Сразу же три стрелы вонзились рядом, а ещё две пролетели мимо. Ингвар отпустил котелок — пущай летит — и снова прижался к стволу.
— Задело тебя? — спросила Фэйлан у кого-то из своих.
Один промолчал, а другой ответил:
— Нет, посекло чутка, не страшно.
— Хах! — злорадно засмеялся Ингвар. — Не страшно! Это пока яд не подействовал!
— Врёт он всё, не переживай, — ободряюще скала командир.
— Вру? Может, ты осмотришь котелок? Лизнешь? Покажешь пример парням, а?
— Может, ты у меня лизнёшь?! — хорохорилась Фэйлан.
Ингвар говорил чистую правду. Рецепт был прост. Вылить в котелок весь яд не жалея. Засыпать все запасные наконечники. Туда же покрошить разбитую бутылку. Как следует перемешать. Лить на головы врагов до готовности.
— И яд, и наконечники перед вами, убедитесь. Ну, или давайте подождём немного.
Командир опять зашептала, но теперь уже тихо, чтобы Великан не расслышал.
— А ты, парень, если не хочешь, чтобы вытекли глаза, иди к остальным. На дорожку бросай вещи. Портки и боты оставляй. И беги в воду. На твоём месте я бы времени не терял. Хотя мне всё равно, конечно. Через минуту ты так и так будешь не боец. Только вещи не клади в общую кучу. А поодаль кидай где-нибудь. Отравленные тряпки мне не нужны.
Пока парень решался, Нинсон получил ещё шесть стрел в баклер, и ещё шесть прошили доски совсем рядом с краем кулачного щита. Ингвар смотрел, как достают перекорёженного Грани, как послушно люди скидывают одежду, как черноглазая расшнуровывает ботинки Грани и грозит кулаком Нинсону. А потом помогает вести покалеченного усача, закрывшего её собой.
Каждый, принявший условия, не забывал показывать пустые руки и кричать, что сдаётся. Промолчала только черноглазая.
— Стой, подруга! Или сдавайся, или стрела. Уговор был такой. Я тебе воочию показал, как Грани к тебе относится. Это дорогого стоит.
— Он мой муж, клять! Я знаю, как он ко мне относится.
— Грани, если она не скажет, что выходит из боя, мне придётся прострелить ей ногу или руку. Две сломанные руки на семью у вас уже есть. По-человечески тебя прошу, скажи ей. Я не шучу.
С неприятным удивлением Ингвар понял, что не блефует.
Он действительно выстрелит в женщину, если та не подчинится.
Кажется, и остальные это поняли. Нинсон крикнул:
— Не учите судьбу плохому, ребята!
Грани страдальчески посмотрел на жену без единого слова.
— Сука ж ты какая... — выругалась черноглазая. — Дай нам пройти. Я сдаюсь!
Красный Волк, которого окропило ядом, словно и ждал этого. Тоже крикнул:
— Сдаюсь!
Этот вопль был визгливым и яростным, как боевой клич. То ли жечь стало сильно, то ли командир держала его до последнего. Он побежал не к кучке шмотья, где должен был сложить вещи, а к воде.
Ингвар достаточно ясно указал порядок действий. Порядок был нарушен.
Нинсон не любил правила. Не любил наказания. И вдесятеро против того не любил наказания за неподчинения правилам. Но если он помилует этого парня, будет ещё больше смертей.
К тому же осталось всего три стрелы.
Четвёртая из шести не попала. Плюхнулась в воду. Всплыла к верху брюхом и поплыла бочком, как дохлая рыбка.
Пятая лишь оцарапала парня. Хватит с него. Красный волк упал, взбаламутив воду. Пополз, обтирая начавшее распухать лицо.
Сделай всё, что зависит от тебя — а в остальном положись на судьбу.
Черноглазая сходила к груде общих вещей за сумкой с вшитым красным кристаллом, вечной эмблемой лекарского снаряжения. Прежде чем взять, спросила, можно ли. А то им нужны бинты и всё прочее. Ингвар разрешил.
Красный волк, попробовавший на зуб монету, судя по всему, умирал. Его кое-как напоили. Но, кажется, стало только хуже.
— Черноглазка! Отравленному пусти кровь из разрезанной руки. И крючки выньте, если ещё не сделали этого!
Скамейка содрогнулась от очередного залпа. Теперь скромного. Две стрелы.
Ингвар, ободренный успехом, крикнул:
— Черноглазка! Готовь ожоговую мазь! На твоих подружек лью масло!
Сделай всё, что зависит от тебя — а в остальном положись на судьбу.
Кипящее масло Нинсон держал в заварочном котелке, что висел рядом. Кипящим оно было полтора часа назад, когда его только поднимали сюда с великой осторожностью. Теперь уже тёплое масло. Но никто в здравом уме не будет разбираться, тёплое на него попало масло, или это просто в первый момент показалось, что тёплое.
Красная Волчица завизжала и, задирая колени, помчалась к Навьему Озеру. Со всего хода ухнула в воду. Ингвар спокойно прицелился, чтобы выстрелить во всплывшую женщину, нарушавшую правила.
Но та проплыла под водой и вылезла в зарослях камыша.
Последняя шестая стрела. Промахнуться нельзя.
Ингвар сосредоточился. Бросил руну.
— Ярра.
Мир опять стал чуть медленнее. Глаза и разум Нинсона реагировали быстрее.
Он понял, что ранит насмерть. Стрела попадёт куда-то в живот или в грудь.
Очень не хотелось стрелять, обладая таким знанием.
Очень не хотелось стрелять в женщину.
Очень не хотелось убивать.
Сделай всё, что зависит от тебя — а в остальном положись на судьбу.
← 65 Охотничья Полка 67 Грёзы Винж →
67 Грёзы Винж 67
Грёзы Винж
Ингвар не зря тянул время, раскручивая Ярра.