Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна. Страница 9
— Нет! — впервые ослушался меня парень.
— ЧТО? — возмущенно воскликнула я.
— Людей я отправил, с ними отец. А сам тут останусь… Не оставлю я вас, госпожа ведьма, одну в страшном логове.
Вот так поворот… Откуда столько глупой смелости?!
— И не бошшшься? — прошипела я, медленно подходя к помощнику.
— Чей мне не страшнее, чем вам! — обиженно буркнул парень и посмотрел мне в глаза.
Подобный ответ меня обескуражил…
— Это меня стоит бояться, — процедила я сквозь зубы.
— А я и боюсь! — честно заявил Олеус. — Но и за вас боюсь не меньше!
— Аааа… — я не знала, что ответить на подобное заявление. Уже много лет обо мне никто кроме бабушки не заботился и не переживал. Еще, конечно, Клавдий и Ух, но они со мной жизненной нитью связаны…
— Мешать не буду, — не отводя глаз прошептал Олеус, — и помогу, чем смогу.
Тяжело вздохнув, я… смирилась с мужским решением. Надо бы было взбунтоваться, воспротивиться, да только времени на то не было… Возможно последние минутки сейчас уходили, чтобы я ритуал провести смогла.
— Сядь в том углу, — кивнула я на допросную, — и что бы не происходило, без моего приказа не выходи.
— Но…
— Ослушаешься, без глаз останешься! — пригрозила я смельчаку.
Парень расстроился, но смирился со своей участью.
Как только свидетель моих ведовских творений скрылся за стенкой, я полезла в сумку. Отыскала бутылек с речной водой, припасенной на разливе. Именно во время разлива вода сильная, отдохнувшая и чистая. Такую проточную воду собирают для многих ритуалов, с запасом. Ведь разлив лишь раз в году происходит, когда Водяной просыпается и лет трогается.
Так же выудила амулет из беломарита. Маленький камушек на простом черном шнурке тут же разлился приятным холодным сиянием. Небольшой лучистый самоцвет я, увы, в этом ритуале испорчу. И хватит его сил, лишь на воспоминания одного из мужчин. Но выбора не было…
Установив свечу над головой жертвы, я присела напротив. Подняла камень над головой убитого и медленно полила его водой из бутылька, приговаривая: «Чиста водица, как детская слеза. В ней все горести видны, все обиды обнаружены. Пусть раскроет тайны мне она! Пусть покажет то, что былью скрыто…»
Стоило прозрачной влаге коснуться амулета, как заиграли серебристо-голубые переливы, напоминая водную гладь в лунном свете.
Свечение завораживало и гипнотизировало, с каждой секундой погружая меня в видение.
Мужичок, в чье прошлое я вмешалась, курил и нервно вышагивал у злополучной клетки. Понимал он, что худое дело затеяно, да против толпы не попрешь… Тут легкое шевеление мешка, что так и не был снят с головы пленника, насторожил охранника. Кликнул он товарища своего, чтобы не так страшно находиться было. Пленник приходил в себя довольно резво. Немного пошевелился, немного поерзал, да разорвал веревки, что его руки удерживали. Миг — и мешок с головы улетел с головы, открывая мне лик демона.
Красив… Высокий, широкоплечий мужчина с гордой выправкой и сильным телом. его черные локоны спускались до плеч и нынче были в беспорядке. Простая, незамысловатая одежда бродячего художника, была дополнена удивительно дорогими украшениями. Массивный черненый браслет на левом запястье, перстень на правой руке с огромным кроваво-красным рубином, и массивная цепь с медальном в виде цветка лилии на груди.
Такие богатства у странствующих талантов не в постоянстве.
Пока мужчина выпутывался из веревок, охранники в немом изумлении смотрели за его действиями. Но стоило пленнику резко подняться на ноги, как мужичье активизировалось и начало сыпать проклятьями да чертыханиями. Слова — разменная монета. Они могут, как успокоить и помочь, так и раззадорить оппонента. Демон, что одарил противником взглядом красных глаз, обозлился и играючи расправился с обидчиками. Вначале подчинил их волю, заставив выпустить из-за решетки. А после вдоволь потешился, пугая и издеваясь над людьми. За несколько минут он вытряс душу из первой жертве, позволяя второй наблюдать и медленно терять рассудок. А когда тело не выдержало пыток, испустил он душу, отправляя ее скитаться по свету. Последнее, что я смогла увидеть, это как демон избавляется от глаз жертвы.
Из видения меня выкинуло резко. Беломарит медленно тускнел и осыпался. Камень умер…
Воспоминания второй жертвы были бы длиннее и, возможно, содержали больше информации, но провести второй ритуал я не могла — не имела возможности.
Да и главное я узнала. Демон злой бродит по деревне… И спасу от его гнева не будет, если ему поперек дороги не встать.
А значит, нужно торопиться!
— Олеус, — позвала я помощника.
Парень себя ждать не заставил. Тут же высунулся из своего укрытия, будто ждал моего зова.
— Пусть мужчин к похоронам приготовят.
— Хорошо, — кивнул парень.
— А я к гостиничному двору направлюсь, авось успею Устинью спасти.
— Мы! Мы отправимся! Я вас одну не брошу.
— Тогда поторопимся, — я вышла из постройки не оглядываясь.
«Ух, лети к Клавдию, пусть он птиц подговорит над округой полетать, разведать обстановку» — мысленно обратилась я к призрачному сычу.
«Уху…» — ответил мой помощник и поспешил выполнять поручение.
Эх… я бы тоже, с удовольствием, пронеслась по небу, разгоняя облака.
«А почему бы и нет?» — мелькнула веселая мысль. — «Ведьма я или нет… Заодно и парня приучу ведьму слушать и ей не перечить»
На улице я вдохнула полной грудью, выталкивая из себя дрянной воздух.
— Матушка-ведьма, что ж делать-то нам теперь? Как этого ирода изловить да извести?
— Меня теперича слушать! — строго проговорила я. — Самодеятельность вас погубит!
— Так ведь… хотели как лучше!
— А получилось так, как получилось!
Староста совсем поник.
— Похороны готовьте, — буркнула я, — и под ногами не мешайтесь. Нужно будет, я позову!
Юстас часто закивал и побрел в сторону сына. Они перекинулись несколькими словам, после чего Олеус присоединился ко мне.
— Я готов, госпожа ведьма.
— Последний раз тебя предупреждаю, что опасно идти за мной.
— Я знаю, — не спорил парень.
— Хорошо подумал? — нахмурилась я.
— Не отверну я с пути назначенного, не сомневайся, госпожа ведьма.
— Я принимаю твое решение, — вздохнула я. — Становись ко мне спиной!
Олеус не понял природу моей просьбы, нахмурился, но выполнил ее.
Я развязала свой длинный плетеный жгутом поясок и связала нас в районе талии.
Шепот и недоумение народа не обошли мой слух, но дело до них мне не было. А вот удивленный и потому окаменевший парень работу мог усложнить. Казалось, что он вдохнуть боялся и выдохнуть.
Вдоль пояска я разместила свои руки, крепко обнимая будущую ношу.
— Крепко за мои ладони ухватись, — негромко повелела я.
— Госпожа ведьма…. Что ж вы…
— Делай, о чем говорю!
Олеус пересиливая свои эмоции мягко ухватил мои ладони.
«Ну-ну…» — мысленно усмехнулась я. — «Вскоре ты клещом в мои руки вцепишься, не оторвать…»
— Олеус, ты летал когда-нибудь? — таинственно уточнила я.
— Знамо дело, что не летал. Я же не птица какая-то…
— Тогда держись крепче!
В ответ я лишь усмехнулась и применила левитацию.
Гремячево огласил крик сына старосты Юстаса. Тут же хватка на моих руках стала железной. Конечно, я не была настолько сильной, чтобы таскать на себе Олеуса. Все-таки он — здоровый детина. Но у меня был верный друг и помощник — ветер. Он-то и взял всю нашу тяжесть на себя.
Стоило шуму утихнуть, как я обратилась к своему попутчику:
— Успокоился?
— Этто… это невероятно! Как? Как мы?.. Мы летим? — не мог связать слова в предложения Олеус.
— Мы парим! Нас услужливо носит ветер, — ответила я.
Постепенно парень немного расслабился в моих руках и начал с интересом озираться.
— Смотри на дорогу, — попросила я, — авось заметишь художника.
— Хорошо, — перекрикивая гул ветра ответил парень.
Я тем временем тоже озиралась.