Чёрные зеркала (СИ) - Бахтиярова Анна. Страница 26

— Приятных снов, — пожелала Рашель, когда мы обе устроились на диване.

Она так и не вышла к остальным. Даже ужинала (нам доставили мясную запеканку, овощи и яблочный пирог) одна. Я грешным делом заподозрила, что они поругались с Элиасом, но оказалось, причина в другом. Рашель весь день работала над талисманом — необычно сплетенной косичкой из собственных волос. Способ она вычитала в учебнике по ведьмовству. Мол, если не перепутать плетение и приколоть косичку к ночной сорочке, никакие злые духи не сумеют приблизиться, а, тем более, навредить.

— Возможно, это полная чушь, — проворчала Рашель. — За столетия ведьмаки, наверняка, все способы перепробовали. Но стоило попытаться.

Я улыбнулась, поддерживая соседку, хотя понимала, она потратила время зря.

Уснула Рашель быстро. Меня от погружения в крепкий сон новолуния спас камешек. Я лежала в темноте, прислушиваясь к звукам. Но ничего не нарушало мирную тишину. Минут пятнадцать спустя в дверь постучался Ульрих. Мы открыли ее настежь и поставили два кресла — одно в нашем с Рашель зале, другое — в зале мальчишек, чтобы можно было сидеть рядом, но в то же время не выпускать из поля зрения остальных. Я на всякий случай взяла с собой куклу.

— Думаешь, основатели объявятся? — спросил Ульрих хмуро.

— Сегодня отличная возможность до нас добраться. Ты бы ее упустил?

— Нет. Но, может, проблемы не только у истинного духа, но и у основателей?

— Ты меня пытаешься убедить или себя? — я глянула испытывающе, и Ульрих махнул рукой.

— Сам не знаю. Просто надоело постоянно ждать нападения. Вот бы пожить спокойно. Как все. Для большинства ночь духа всего лишь легенда. Или страшная сказка.

— Ты жалеешь, что оказался в ордене? — изумилась я.

— Нет, — ответил он без раздумий. — Грустно, что мы с тобой не можем вести себя, как все нормальные пары в Гвендарлин. Вместо свиданий между уроками и практическими занятиями у нас постоянно глобальные и, что греха таить, опасные дела.

Пара? Ох…

Губы сами расплылись в улыбке. Наверняка, жутко глупой. За такую я бы себя возненавидела. Но через миг мне стало всё равно. Сознание унеслось из временного пристанища так быстро, что ветру, который рождается над морем, не снилось. И вот передо мной уже не Ульрих, а мэтры, бегущие по тёмным коридорам замка на яркий свет. На свет полыхающего огня. Урсул несся следом, чтобы показать мне разразившуюся в Гвендарлин катастрофу. Но за несколько метров от эпицентра пожара он остановился. От чёрного дыма заслезились глаза, в горле страшно першило. Кот развернулся и затрусил в обратном направлении. Урсул показал главное, а дальше… дальше он не помощник.

«Помогите! Скорее! Нужно спасти их! Книги! Там же книги! Книги!» — оглушил отчаянный женский голос, прежде чем я открыла глаза в отведенном нам зале.

— Что? — тревожно спросил Ульрих. — Ты была Урсулом?

Я облизнула вмиг пересохшие губы и кивнула.

— Библиотека горит.

Ульрих чуть с кресла не свалился.

— Библиотека?! Но кому понадобилось…

— Может, тому, кто боится, что мы отыщем книгу надежды?

Сердце стучало в груди, как безумное, рискуя покалечиться. Библиотека! Вот, демоны! Там же тысячи книг! Книг, которые собирались столетиями! Да, это не сектор со спящими учениками. Но всё равно огромная потеря.

— Ш-ш-ш, — Ульрих приложил палец к губам.

Но я и сама услышала, как скрипнула дверь, что вела из коридора в небольшой холл перед спальней мальчиков. Сердце, которое мгновения назад частило, грозя разорваться, остановилось. Пальцы левой руки вцепились в подлокотник кресла, правой в куклу-талисман. Однако защищаться не потребовалось. Порог нашего «жилища» переступила Летисия Дитрих.

— Не спите? — удивилась она. — А я зашла вас проверить.

— Мне приснился кошмар, я проснулась и разбудила Ульриха, — соврала я. — Сидеть одной в темноте жутковато.

Дитрих хоть и бывшая участница ордена, но о камушках ей знать не полагается.

— Библиотеку ведь удастся потушить? — с надеждой спросил Ульрих.

— Библиотеку? — переспросила ночная гостья.

— Она горит. Урсул показал Лилит.

Дитрих всплеснула руками, собралась было что-то сказать, но тут во сне застонала Рашель, оказавшаяся во власти кошмара новолуния.

— Разбужу её, — я вскочила с кресла, но магичка сделала знак рукой, призывая не спешить.

— Есть одно полезное заклинание, — пояснила она. — Распространено за пределами Многоцветья. Помогает побороть страшные сны. Я разучила его летом. Не знаю, сработает ли нынешней ночью, но попробовать стоит.

Язык чесался возразить, что новолуние — не время для экспериментов, но с Дитрих чревато спорить, и я смолчала. Стояла и смотрела, как она подходит к дивану Рашель. Заносит ладонь над ее головой и… Мы с Ульрихом не поняли, что произошло. Мгновение назад пальцы с отполированными ногтями почти касались белокурых волос, и вот Дитрих лежит на полу и корчится от боли.

— Демоны всех побери, — Ульрих кинулся к магине, склонился над ней.

Я последовала его примеру. Но едва опустилась на колени, лихорадочно раздумывая, что предпринять: приказать Урсулу привести помощь или бежать за ней самим, в глазах потемнело. Искаженное мукой лицо Дитрих растворилось. Последнее, что я почувствовала — удар плеча, а следом и виска об ковёр.

«Ночь темна», — сказал мужской голос.

«Будет еще темнее», — ответил женский.

Я узнала обоих. Гвенда и Дарлин!

«Что ты предлагаешь, дорогая?»

«Очищающий огонь».

«Слишком опасно».

«Зато действенно».

Они стояли на крыше замка. «Молодого» замка, не исполосованного невидимыми шрами. Я не видела лица Дарлина, ибо снова, как год назад, смотрела на Гвенду его глазами. Она выглядела решительной и злой. Но та злость не походила на мою, что рождалась из-за побочки. Скорее, это была злость на обстоятельства. Не всепоглощающая и обжигающая внутренности, а такая, которая подталкивает к решительным шагам.

«Главное, всё правильно рассчитать», — продолжила Гвенда уверенно. — «Обжечь самое сердце и усмирить пламя, не позволив ему разгуляться. Я сумею это сделать, не сомневайся. Нужно лишь чтобы в замке не осталось детей. Каникулы начнутся через месяц. Я как раз управлюсь».

«Хорошо», — проговорил Дарлин с гордостью и восхищением, но вдруг напрягся и спросил: «Кто здесь? Я тебя чувствую, юная душа. Отвечай, кто ты? Сейчас же!»

Он обращался ко мне. Несомненно! И не будь я бестелесной сущностью, то задрожала бы или закричала от страха. Разгневанный основатель опасен и для живого мага, и для сознания, путешествующего сквозь века. Но мне повезло. Я успела вернуться в свое время. До того, как попала в ловушку. Я могла поклясться, что ощутила дыхание пламени, хотя у меня и не было кожи…

****

Я открыла глаза в целительском блоке, легко узнав его по кремовым стенам с нарисованными цветами нейтральных, спокойных тонов. Леди Виэра считала, что эстетика и гармония не худшие помощники в выздоровлении пациентов. Впрочем, нынче здесь хозяйничала не она.

— Как себя чувствуете, леди Лилит?

На меня внимательно смотрел целитель Маркус.

— Который час? — поинтересовалась я хрипло.

— Полдень.

— Что… что случилось?

Он пожал плечами.

— Хороший вопрос. Действие некой неустановленной пока магии. Вам повезло. Хоть вы и погрузились в состояние… хм… крайне необычного забытья, сознание не успело уйти слишком далеко. Леди Дитрих чувствует себя гораздо хуже. Но, — он сделал паузу и приложил палец к губам, предвосхищая вопросы о состоянии преподавательницы, — об этом позже. Вам нужно поесть и отдохнуть. И никаких посетителей сегодня. А то тут четверо учеников упорно бродят кругами.

На душе полегчало. Пусть сегодня я не увижу Ульриха, зато точно знаю, что он цел и невредим. Как и остальные члены ордена.

— А библиотека? — не удержалась я от нового вопроса, пока целитель не покинул комнату, а именно это он и вознамерился сделать, дабы не продолжать беседу.