Одна в двух мирах (СИ) - Ваганова Ирина Львовна. Страница 40

Включив магический фонарь, Каук обвел лучом пещеру. Она оказалась весьма просторной. Ребята с удовольствием распрямились. Свет полз по стенам, неровности отбрасывали пугающие тени. Тишина давила на уши. Было сухо, но камень словно вытягивал тепло из тела.

— Колени дрожат, — поделилась Юля.

— Давай отдохнем, — предложил Берт, — утром пойдем дальше. Тут, по словам проводника, четыре часа ходу.

Фонарь нашел арку в противоположной стене пещеры. Это несколько успокаивало. Путь наружу, по всей видимости, имеется.

Закутались в пледы, нашли более-менее удобные выемки в камнях. Устроились. Воздух был несвежим — тянуло гнилью, но Юля так устала, что могла отключиться хоть в помойной яме.

— Ясная заря, — окликнул ее Берт. Фонарь он погасил, и теперь угадать, где он сидит, можно было только голосу. — Мне надо сказать тебе что-то важное, пока мы не забыли себя.

— Так он обещал, что мы забудем только дорогу, — возразила девушка.

— Ты знала? — поразился открытию Каук.

— Догадывалась, — отвлеченно ответила Юля.

— И все-таки… — Берт повозился, устраиваясь удобнее. — Потом я вряд ли решусь.

— Валяй. — Ветрова закрыла глаза и приготовилась засыпать под говор друга.

Друг детства просил прощения у Юллы за то, что напугал ее тогда, и благодарил за то, что она больше не сердится. Это уже интересно.

— Не надейся, — хмыкнула Ветрова. — Просто я забыла. Но если вспомню… Чем ты меня напугал?

Ясной заре было тринадцать, ее приятелю — шестнадцать. Они гуляли в цветнике, играли в прятки. Как дети, честное слово! Юлла забралась в укромный уголок и не дышала, чтобы не выдать себя. Берт наткнулся на нее случайно и от неожиданности обнял. Это он сейчас говорит, что обнял. Наверняка целоваться полез! Принцесса, несмотря на хрупкое телосложение, оттолкнула его так, что парень упал в куст шиповника. Потом к лекарю пришлось обращаться с многочисленными ранками по всему телу.

— Не сумел я с собой совладать, — оправдывался Берт, — ты была такая нежная, такая привлекательная…

С той поры товарищ по прогулкам получил отставку и страшно обрадовался, когда Юлька позвала его, чтобы расспросить о тайном ходе.

Ветрова лежала и размышляла: как бы она сама повела себя в тринадцать лет, попытайся кто-то из ребят зажать ее? Никто бы и не посмел. А посмел бы, царапинами не отделался.

— Ты простишь меня?

Отвечать за Юллу Ветрова не могла.

— Давай так: ты сказал, я услышала. Сейчас будем спать.

Больше чем когда бы то ни было хотелось проснуться дома. Увы.

— Поешь, — предложил Берт, протягивая пирог, едва Юлька завозилась усаживаясь. Устроенный на камне фонарь освещал скудный завтрак, большая часть которого предназначалась девушке. Она понюхала пирог, откусила, опять понюхала.

— Надо же! Как свежий, — удивлялась она, — или я не чувствую?

— Почему это? — обиженно откликнулся приятель. — Матушкина магия по сохранению продуктов действует.

— Классная магия, — оценила девушка, откусывая очередной кусок.

— Угу, — кивнул Берт, — обозники такую очень ценят. Звали меня. Да я не унаследовал. По отцу пошел. Жаль, конечно.

— Ну-у-у… — протянула Ветрова, — это спорно. Во дворце-то все лучше, чем в обозе.

— Тоже так раньше думал. Пока с тобой путешествовать не отправился.

— А чего ты, кстати, отказывался правителя искать? — полюбопытствовала девушка.

— Так… — Куак смущенно потупился. — Я ж в отборе только для массовости. Знаю, что неприятен тебе.

Они помолчали. Юля доела, вытерла губы ладонью. Умыться бы! Но это не раньше, чем выползут отсюда. Берт откашлялся и заговорил снова:

— Я тебе так и не сказал вечером…

— Чего еще?

— Если мы найдем правителя, ты не обязана… выходить за меня. — Ветрова ошарашено молчала, пытаясь осмыслить услышанное, парень пояснил: — Ты не любишь меня. Кому-то это не важно, а я не хочу быть… как бы… не хочу воспользоваться. Скажем, что отца ты нашла сама. А я только сопровождал.

— Но это не так, — возмутилась Юля. Она вовсе не была уверена, что поиски дадут результат, но позиция Берта ее поразила.

Он встал. Сложил вещи в баул, поднял фонарь, указывая лучом дорогу, и на ходу спросил:

— Как думаешь, почему Волчье зелье не подействовало?

— Ума не приложу, — соврала Ветрова. Она не хотела давать щепетильному парню повод для расстройства, решит еще, что не сдержал обещания.

Берт с баулом шагал впереди, освещая дорогу. Тоннель, напоминавший шахту метро, был удобен для передвижения: расчищенная от камней дорога, испещренные следами от заступа стены, высокий свод. Было бы неудивительно встретить здесь телегу на конной тяге. Время от времени мимо проносились летучие мыши, заставляя Юлю вскрикивать и защищаться от столкновения выставленными руками. Она содрогалась от мысли, что зверьки могут принадлежать к отряду вампиров. Такие питаются кровью, в том числе и человеческой. Водятся они в субтропиках, но это в ее родном мире, кто знает, как устроено тут!

— Пойдем быстрее, пожалуйста, Боря! — взмолилась девушка.

— Это подковонос, — успокоил ее Каук, — они питаются бабочками и жуками. Нам вреда не причинят.

— Какие еще жуки? — Ветрова не хотела показаться слабачкой. — На воздух хочется поскорее, а ты тащишься как замороженный.

Спутник послушно прибавил шагу.

Они изрядно вымотались, но устраивать привал не хотели. Там, вне этих стен, посидят, любуясь видом на чудесный замок. О его красоте ходили легенды. Юля встречала рисунки и описания в книгах.

Начался спуск. Пологий, но очень утомительный. Тоннель плавно менял направление, уходя то вправо, то влево. Ориентацию Ветрова потеряла совершенно. Икры гудели от непривычного напряжения. Когда это закончится!

Совершенно неожиданно после очередного поворота стены расступились, открывая вид на залив. На другом берегу высились стены замка, а над ними башни и крыши дворца.

Ей показалось, или Берт ругнулся?

Не подавая вида, что расслышала тихо произнесенные, не предназначенные для ушей принцессы проклятья, Юля всматривалась в укутанный маревом силуэт величественного строения. Вот где папаша Юллы устроился. Море, горы. Упоительный воздух, впечатляющий пейзаж. Ничего странного нет в том, что правитель тут на годы застрял. Ветрова стояла, опираясь на камень загораживающий пещеру от случайных взоров. Природа постаралась: обнаружить лаз можно было, только подойдя вплотную. Площадка — не больше двух метров шириной — тянулась вдоль скалы и омывалась водой.

— Я осел, Юлла. Беспросветный тупица. Так обмануться! — простонал Каук.

Юля отвлеклась от созерцания, взглянув на раскрасневшееся лицо приятеля. Тот сжал виски, словно хотел открутить себе голову и гундосил, объясняя непонимающей девушке обнаруженную проблему:

— Беспощадная река! И предположить не мог, что тоннель выведет нас на этот берег, а ведь надо было всего лишь представить карту Серебряной лагуны!

Ветрова читала о Беспощадной реке, та славилась омутами и подводными течениями, утягивающими пловцов на дно. Впрочем, в ее водах давно никто не купался. Даже на лодке доплыть от одного берега до другого решался далеко не всякий.

— Разве это не залив? — спросила Юля.

— Я погубил Ясную зарю, — стонал Берт.

Юле стало жарко. Она бросила на землю сюртук и шаль, уселась на них, обхватив колени. Не верилось, что вот так бесславно закончился путь. Столько всего преодолеть, почти добраться до цели и застрять в прямой видимости!

— Далеко тут до замка, как думаешь? — спросила.

Берт прекратил причитать, сел рядом:

— Ширина лагуны три с половиной километра. Там еще подъем с километр — до стены.

— Не докричишься. Придется фонарем светить ночью.

— Зачем?

— Увидят, заинтересуются, на фитре прилетят посмотреть.

Берт покосился на Юлю так, будто она объявила, что стала нобелевским лауреатом по физике.

— Да, — согласился он, — стоит попробовать. Ждать лодку бесполезно. Местные сейчас не рыбачат, уж точно. А с контрабандистами, даже если они приплывут, нам лучше не встречаться.