Склеп, который мы должны взорвать (СИ) - Вагнер Лара. Страница 11

— У меня есть ключ от чердака. Пошли!

Квартирная дверь захлопывается, я вспоминаю летящую на меня дверцу машины и привычно вздрагиваю. Обычная лестница, потом металлическая лестница, выкрашенная в белый цвет, неприметная дверца с замком… Три поворота ключа — и она распахивается. Голые белые стены, потом еще одна металлическая лестница — узкая и крутая, хорошо, что мне не надо карабкаться по ней, можно плавно парить над ступеньками. Еще одна белая дверь, с кодовым замком. Тонкие сильные пальцы набирают несложную цифровую комбинацию — и теперь, наконец, пространство за дверью высвобождается. Падают лишние преграды между нами и небом.

Мы стоим на самом краю плоской крыши.… То есть принц стоит, а я зависаю над его плечом. Вокруг иссиня-черное небо, океан непрерывно мерцающих огней города и — космос, вечный космос, который никогда не умрет, для которого все равно, в каком мире мы находимся. Здесь нет границ между небом и землей…

— Я люблю выбираться сюда по ночам. Знаешь, такое чувство безграничной свободы накатывает, — произносит принц, нарушая длинную паузу.

Он широко раскидывает руки, запрокидывает голову. Должно быть, крыша сейчас уходит у него из-под ног… Налетает порыв ветра, треплет пряди темных волос. Красивое и жуткое зрелище; бледное лицо в отблесках звезд, счастливая улыбка и… возможность в любой момент сорваться вниз…

— Не бойся! — говорит он. — Хотя ты ведь, наверное, не можешь упасть и разбиться.

Да, я не могу. Наверное. Точно не могу. Но лучше все же держаться подальше от иссиня-черной ослепительной пропасти.

Глава 8

Волшебник выводит столбиком на стене какие-то буквы и цифры. Обломок кирпича крошится, стена до такой степени ободранная, что писать можно только на некоторых участках. Чтобы сделать нижние записи, приходится опуститься на корточки. В итоге получается следующее:

П — 7

В — 6

Ф — 5

Пал — 4

Вед — 3

Ф2 — 1

— Что ты хочешь этим доказать? — скептически спрашивает палач. — «Пал» — это не я, случайно?

— Угадал.

Волшебник поднимается на ноги, отряхивает руки от кирпичной пыли.

— Сами взгляните: здесь написано, кто сколько лет назад сюда попал.

Клара Рудольфовна интересуется:

— А почему мы — «эф-два»?

— Ну, раз у вас старшая сестра фея — значит и вы тоже, как бы феи. А двойка — потому что вас двое.

— Собственно говоря, ты близок к истине. Одну из нас зовут Фиррандезиль, другую — Фарринлазель.

— Ерш твою медь! Нет, уж лучше Клара Рудольфовна. Ничего не замечаете, кстати, в этом списке?

— Не хватает срока в два года? — принц впервые подает голос за все время, что мы тут находимся вместе.

— Вот именно. Получается, каждый год из Аверхальма и окрестностей кого-то забирали. У нас прореха только в двухлетней давности. Напрашивается вывод…

Волшебник оборачивается в мою сторону, в правый угол.

— … что тебя закинули сюда два года назад. Если цепочка правильная, конечно.

— Пожалуй, в этом есть какая-то логика, — вынужден согласиться я.

Да, вывод буквально валялся на поверхности, странно, что я сам не заметил очевидной закономерности.

— Главное, что логика есть у того, кто устроил нам такое западло. Интересно, он тусуется в Аверхальме или здесь, в Городе?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, просто рассуждаю. По крайней мере, не совсем напрасно встретились. Хорошо, что меня вдруг типа озарило. Хотя не знаю, что это даст.

— Не исключено, что поможет. Должны быть еще какие-то зацепки…

Фея, которая напряженно внимает нашему диалогу, решается разлепить губы:

— Мне кажется, теперь лучше все стереть. Может, никто и не обратит внимания, но…

Она устремляется в закуток, где из крана капает печально знакомая принцу тепловатая вода. Вернувшись, аккуратно стирает записи волшебника влажной тряпкой. Да, в них уже больше нет нужды. Не хотелось бы подставлять фею, ей и так с трудом удалось сегодня остаться в подвале, когда остальные его обитатели отправились на свой привычный промысел за пластиковыми и стеклянными бутылками.

— Ты уверена, что она нас не выдаст? — тихо спрашивает фею палач и кивает на матрас у дальней стены, на котором, укрывшись пестрой курткой и каким-то тряпьем, отвернувшись от нас, неподвижно лежит еще одна жительница подвала, которую бомжи прозвали «Колодой». Сегодня она тоже не пошла вместе с остальными. Показала Николаю на свои опухшие ноги, помотала головой и снова улеглась на матрас.

— Я ведь объясняла уже, что она не разговаривает, — отвечает фея. — Ее бояться нечего.

Действительно, Колода умеет только мычать. Этой несчастной, неопределенного возраста женщине самое место в каком-нибудь приюте, однако она бомжует, по всей видимости, уже много лет. Кротко терпит ежедневные лишения и обиды со стороны других членов маленькой колонии. Раз нынче не вышла «на работу», значит, правда не могла. С ней не церемонятся, ведь она безответна и ни на кого не держит зла. Как-то раз одна из ее товарок сказала, что Колода — настоящая блаженная и обязательно попадет на небеса. Кто знает…

— Непонятно, почему стару… то есть ведьма не явилась, — замечает волшебник. — Вроде, больше всех мечтала из города вырваться.

Действительно: почему? Обязанность выяснить это я беру на себя.

— Сегодня же навещу ее, адрес известен.

— Вот и правильно. Может, она провела целое исследование и уже схему проезда в Аверхальм чертит.

— Горячая была девчонка, — произносит палач. — Видал я, как она отплясывала на Картемской ярмарке, под оркестр местных музыкантов. Трех или четырех кавалеров загоняла, а у самой только искры из-под башмаков сыпались.

Палач растягивает тонкие губы в улыбку. Что-то он нынче разговорился.

— А ты сам с ней не отплясывал? — насмешливо спрашивает волшебник.

— Нет, я предпочитаю со стороны наблюдать. Вообще хватит тут торчать. Расходимся?

Что ж, думаю, пора объявлять встречу закрытой:

— Да. Встретимся послезавтра, в пятницу днем. Вдруг еще какие-то идеи появятся. За это время тоже постараюсь…

— Послезавтра я не могу, — сухо отзывается принц. — У меня сначала тренажерный зал, потом массаж.

Однако волшебник его перебивает:

— Да ладно, массаж я тебе и сам сделаю. А в тренажерку можем вместе наведаться. Например, в субботу.

— Уговорил.

— Прямо сейчас, после этого партсобрания, заскочим насчет тачки? Я приглядел одну. Бэушную, правда, зато в отличном состоянии. Хотел, чтобы ты посмотрел.

— Хорошо.

Когда они успели так сдружиться? Кажется, отношения некоторых участников группы выходят из-под контроля.

— Зачем тебе нужна тачка? — из вежливости интересуюсь я. — Для работы? Разве начальство не обеспечивает?

— Это машина просто, — слегка ошарашено поясняет он.

А откуда я мог знать все тонкости здешнего жаргона? Досадный прокол.

****

******

Итак, по какой причине не пришла ведьма? Она так стремилась вернуться в Аверхальм, с такой готовностью поверила, что это возможно.

Старый пятиэтажный дом, который выглядит не намного лучше, чем аварийные дома в районе подвала. Во дворе качели и карусели давно ждут, чтобы их покрасили. Накрапывает мелкий косой дождь, и в целом как-то уныло все вокруг. Останавливаюсь у железной двери в подъезд. Она смотрится излишне новой и внушительной, по сравнению с остальным окружением. Любопытно, смогу я проскользнуть в какую-нибудь щель, если та вдруг обнаружится? Впрочем, о чем это я? Знаю ведь прекрасно, что ничего не получится, проводил уже подобные эксперименты неоднократно.

На крыльцо поднимается женщина с двумя полными сумками, на ней стеганое рыжеватое пальто и вязаная шапочка. Отлично, теперь-то я без задержки попаду в подъезд. Вслед за женщиной поднимаюсь на второй этаж… Она останавливается как раз перед дверью нужной мне квартиры, жмет на кнопку звонка. Один раз… второй… после довольно длинной паузы звонок снова повторяется. Наконец дверь приоткрывается, на пороге — ведьма в застегнутом до самого орла коричневом халате с цветочками.