Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна. Страница 37

— Рэймон, — я стиснула его плечо и всматривалась в глаза, — как ты собираешься выбираться? Почему приказал уводить лошадей?

— У меня машина неподалеку спрятана, — он накрыл мои пальцы ладонью и улыбнулся, — До нее доберусь, а дальше помчу так, что стрела не догонит! Особенно, если ты за меня Хранителей своих попросишь.

Продолжая смотреть ему в глаза, я пыталась определить: правду он говорит или успокаивает меня. Синие-синие глаза! Неужели я их больше никогда не увижу?

С сожалением я посмотрела на остатки колонны продвигавшейся по дороге. Скоро вохры скроются из виду, а мне придется расставаться с графом. Решила сделать еще одну попытку уговорить его. Ведь отослал он для чего-то своих соратников? Быть может, надеется пойти со мной?

— Рэй… в святой книге говорилось, что представитель иных попадет в мир достойных…

— Не начинай, — сердито прервал меня Боннт.

— Но почему? — голос предательски дрожал. — Что тебя здесь удерживает?

Рэймон поджал губы, и пристально посмотрел на меня. Показалось, что скажет сейчас, мол, бросать свой мир в трагическую минуту подло или еще что-нибудь в этом роде, но граф сказал другое:

— Неужели ты думаешь, что достойные примут в объятья отцеубийцу?

— Это не так! — возмутилась я, — ты не мог знать, что сердце графа разорвется…

Рэй покачал головой, словно удивляясь моей наивности.

— Дели, многие люди считали братоубийцей ребенка только за то, что с его губ слетела фраза, оказавшаяся пророческой. Тогда я не был виновен и мог злиться на обвинения, теперь… Я виновен и сам это знаю.

— Но… я объясню… расскажу, как ты помогал избранной.

— Помогал избранной, — передразнил меня Рэй, — лишь для того чтобы досадить отцу. Вот зачем я помогал тебе.

— Это раньше. А сейчас? — спорила я, — Сейчас ты рядом, хотя мог бы уехать вместе с остальными!

— Знаешь, леди Баранья башка, почему я рядом? — он взглянул сердито. — В наследство мне достался не только титул, но и долги. Я пытаюсь исправить то, что случилось по вине моего отца.

Я замотала головой:

— Нет! Это старец указал на меня, а король пожелал заполучить в невестки наследницу достойных. Они виноваты, а не ты!

— Герцог Далеор ответил отказом и королю, и монахам. Он не желал для дочери такой доли. Это уловка моего отца все решила. Твои родители не устояли, когда граф Боннт предложил им сына. Они слишком долго мечтали о наследнике. А ведь это был всего лишь способ выманить тебя из замка.

Я видела правоту Рэймона, но не хотела перекладывать на него ответственность за действия других людей, а еще меня разочаровали объяснения его присутствия рядом со мной. Сначала — месть отцу, потом — желание расплатиться по его счетам. Я сморгнула подступившие слезы и отвернулась, глядя на плато. Последние ряды дикарей скрывались за поворотом.

— Ничего не скажешь на прощание? — спросила я без особой надежды.

— Будь счастлива, Аделия. Ты чудесная. — Голос Рэя задрожал, и он кашлянул, чтобы скрыть это. Справившись с неожиданным волнением, добавил: — Благодаря тебе я поверил, что любовь — не выдумка для одурачивания людей. Научившись любить, становишься всемогущим.

Эти слова вызвали у меня кучу вопросов, но, видя отстраненное лицо графа, я не смола произнести ни одного, лишь шагнула вперед и обвила талию Рэя руками, положив голову ему на плечо. Мышцы его мгновенно напряглись и стали твердыми, словно этот человек был высечен из мрамора. Я не отступала. Чуть погодя он расслабился и тоже обнял меня. Я чувствовала умиротворение, шевелиться не хотелось, но и стоять так бесконечно мы не могли.

— Иди, Дели, — сказал он тихо, — пора.

Я послушалась. Не оглядываясь пошла быстрым шагом к дороге, где брала начало выложенная из камней спираль. Все мысли исчезли. Не было ни сожаления о расставании с Рэймоном, ни радости от предстоящей встречи с семьей. Меня как будто высушили, место эмоций заняла пустота. Машинально отметила первый камень. Наступила на него. Серая пестрящая темными вкраплениями поверхность отозвалась слабым всполохом. Пришлось тереть глаза, дабы избавиться от галлюцинаций. Не получилось. Чем дольше я стояла на камне, тем ярче он разгорался. Перепрыгнула на следующий, тот засиял, словно поймав солнечный луч. Новый камень — то же. Полагая, что эти переливы подтверждают правильность моего решения, я почти бежала, перескакивая с одного камня на другой. «Отец не желал меня бросать в проклятом мире! — мысленно кричала я. — Старец ошибся с выбором! Я никому здесь не нужна! Хочу домой! Этот мир не спасти…»

Последние слова заставили меня сбавить темп. Камни стали мельче, на них уже с трудом помещалась моя ступня. Стараясь сохранить баланс, я ступала аккуратно. Перед мысленным взором поплыли образы тысяч людей: сначала удрученно тащившихся по дороге беженцев, потом бравурно шагавших дикарей. Я не могла спасти этот мир в одиночку, но больше некому! Ошибка в выборе наследницы достойных принесет смерть иным. «Иные» — так названы эти люди в святой книге. Она не утверждает, что они недостойны. Выбор в пользу зла или добра многими еще не сделан. Лида. Девочку переполняли боль и гнев, но она сумела отказаться от мести, пусть и не сразу. Рэй. Он победил детские обиды, осознал вину и стремится исправить ее по мере сил. Габриот. Принц страдает от последствий своих некрасивых поступков и готов жертвовать собой ради подданных. Сандрос. Избалованный мальчишка оказался на редкость сообразительным и, наверняка, повзрослев, найдет в себе силы измениться. Если только доживет. Если все они доживут.

Под подошвами сапог захрустела галька. Я ступила на мозаичное обрамление провала.

Ноздри уловили запах лаванды. Полдня я ничего не чувствовала кроме каменной пыли, казалось обоняние мое повреждено, но вот… лаванда. Это аромат сопровождал меня все детство. Наклонившись я прислушалась. Шорохи… тихий шепот… едва слышная песня. Громкий крик петуха заставил вздрогнуть и отступить. Невидимая птица горланила так, будто курятник стоял в двух шагах от меня. Но здесь кроме камней ничего не было!

«Это оттуда, — сказала я себе, — они зовут меня». Такое уже случалось в самом начале моего пути. Сначала в предгорьях, потом на этом самом месте. Петух. Что он хочет сказать?

Неужели, я слышу голоса из другого мира. Быть может, и они слышат меня? Тут же согласилась с последней мыслью. Конечно, слышат, ведь старчик советовал обратиться к достойным, прежде чем шагнуть в портал. Я мысленно повторила: «Достойные, примите дочь в объятья». Помню. Теперь надо произнести это вслух. Я набрала воздуха в грудь и прикрыла веки.

«Достойные…» Почему голос не слушается?

— Мама… папа… — шептала я, — милые сестры… люблю вас всем сердцем… скучаю, хочу быть рядом с вами…

Это были не те слова. Не те. Я снова мысленно повторила нужную фразу, и снова губы не шевелились. Лавандовый аромат усилился, из воронки тянул сквозняк.

— Родные мои, простите! — снова прошептала я и вдруг закричала: — Мама! Отец! Сестрички! Я люблю вас! Слышите? Умоляю, простите меня, но я не вправе оставить проклятый мир на погибель. Пусть я не сумею спасти иных, но лишить их последней надежды значило бы и себя обречь на вечные терзания!

Я отступила на шаг, потом еще на один. Камни пришли в движение. Я не сразу определила, куда смещается рисунок, в глазах пестрило. Испугавшись, что меня затянет в воронку, отпрыгнула. Все еще кричала, умоляя родных простить за то, что не вернусь, хотя сама не могла простить себе этого. Слезы искажали знакомые очертания гор. Я не столько видела, сколько угадывала, что все вращалось, или это меня подхватила невидимая рука, чтобы закружить и перенести куда-то.

Собрав силы, я развернулась и побежала. Побежала туда, куда меня влекло: к Рэймону. Он мчался мне навстречу. Тянул руку и кричал мое имя. Земля под ногами шевелилась. Плато, дышало, стонало, двигалось, будто огромный раненый зверь. В воздухе со свистом пролетали мелкие камни, удивительным образом не задевая нас.