Объединяя усилия (ЛП) - Пейдж Сабрина. Страница 56
— Твоя мама проделала очень хорошую работу, — замечает Пол.
— Так и есть, — соглашаюсь я. — Мне очень жаль, что, приехав вместе с Грейс, она пропустит парад в Вест Бенде.
Пол пожимает плечами.
— Я думаю, мама всё равно устала от конкурса по выпечке пирогов, — говорит он. — Чёрт, я уже устал слушать её жалобы о том, как всё это подтасовывается каждый год и как Марла Джонсон собирается выиграть конкурс по выпечке пирогов, несмотря ни на что, потому что она мило общается с судьями.
Ной фыркает.
— Мама слишком серьёзно относится к конкурсу по выпечке пирогов.
Пол посмеивается.
— Как и большинство людей в этом городе.
— Кретин! — Анни подбегает и обнимает меня со всей силой грузового поезда, мчащегося на полной скорости.
Я резко выдыхаю.
— Чёрт возьми, девочка, ты действительно должна была стать профессиональным футболистом.
— Где она?
— Да, и тебе привет, сестрёнка, — саркастически говорю я. — Я действительно рад тебя видеть. Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Европу на два месяца, и я рад, что у меня есть возможность поболтать с тобой перед отъездом. Я тоже тебя люблю.
Анни бьёт меня по руке.
— Не ной, неудачник, — шутит она. — Я собираюсь пойти и найти её.
— Она внутри с Бесс, — говорю я ей.
У Анни округляются глаза.
— Почему ты позволил этому случиться?
— Ты же знаешь, мама не примет «нет» в ответ, — отвечает Ной.
— О Боже, ребята, она, наверное, сейчас показывает ей наши детские фотографии.
— Наверное, так оно и есть, — простонал я. — Хорошо, что я был чертовски милым ребёнком.
— Нет, — отвечает Пол. — Я уже подумал об этом — запер детские фотографии вместе с мобильными телефонами в оружейном сейфе.
Анни поднимает руку, чтобы дать ему пять.
— Ты мудрее, чем кажешься.
Пол качает головой.
— Не будь засранкой, девочка.
— Я скажу Бесс, что ты ругаешься, — ухмыльнулась Анни.
— Скажи Бесс, что я ругаюсь, и посмотрим, позволю ли я тебе запустить фейерверк, — хрипло говорит Пол.
— Я хорошо выгляжу? — спрашивает Анни, заправляя за ухо прядь ярко-розовых волос.
Я делаю вид, что оцениваю её задумчиво.
— А твои волосы должны быть такими розовыми?
— Заткнись. Я собираюсь поговорить с ней.
— Не пугай её, Анни.
— Я не собираюсь её пугать! Честно говоря, ты ведёшь себя так, будто я сошла с ума или что-то в этом роде.
— Ты слегка… активна, когда речь заходит о политике, вот и всё.
— Вовсе нет, — протестует она, доставая блокнот. — Но я знала, что ты заберёшь наши сотовые телефоны, Пол, поэтому сделала заметки.
Я вырываю блокнот у неё из рук.
— Ты не будешь брать у неё интервью.
— Это не вопросы для интервью. Это вопросы студента колледжа, который озабочен будущим нашей страны.
Я засовываю его в карман.
— Хорошая попытка.
— Ной, скажи ему, чтобы он отдал его обратно!
— Ты не будешь допрашивать дочь Президента, Анни. — Ной качает головой.
— Прекрасно. В любом случае, я уже выучила свои вопросы наизусть. — Анни направилась в сторону дома.
— Находясь между Анни и твоей матерью, эта девушка сейчас с криком выбежит отсюда, — бормочет Пол, качая головой.
36
Ной
Мне очень нравится празднование четвёртого июля в Вест Бенде, но, честно говоря, то, что у нас творилось на заднем дворе, заставляло краснеть от стыда. Мы набивали животы, обменивались шуточками с Анни, которая, наконец, согласилась оставить Грейс в покое после того, как мы с Эйденом пригрозили ей судебным запретом (только полушутя), и запускали свои фейерверки прямо перед городскими, которые всё ещё видны из нашего дома на краю Вест Бенда.
Грейс идеально вписывается в семейные посиделки. Я не уверен, что это потому, что она взращена в политике и привыкла к тому, что ей приходится приспосабливаться, но она разговаривает с моими родителями так, будто знает их всю свою жизнь. Она заставила мою маму записать свой секретный рецепт булочек с корицей в течение часа после приезда сюда, и Анни по-прежнему заискивает перед ней, хотя она категорически не согласна с социальной политикой её отца.
— Как, чёрт возьми, вы с ней подружились? — Анни бочком подходит ко мне, её рот наполовину заполнен пирогом, и толкает меня локтем, мягко задавая вопрос.
— Ты ведёшь себя так, будто у нас нет друзей. — Я притворяюсь обиженным.
— Она классная, — замечает Анни, запихивая в рот очередной кусок пирога.
— Я в курсе.
— Значит, вы с Эйденом не совсем… эм… в одной лиге.
— Говорит девушка, которая только что засунула половину куска пирога в свою… варежку?
Анни скорчила гримасу и высунула язык.
— Она мне нравится. Но мне совсем не нравится её отец, а она поддерживает его, так что в действительности я не должна любить её. Но она очень милая.
— Ага. — Я киваю, боясь сказать что-нибудь ещё, потому что если скажу, то раскрою всё, что на самом деле думаю о Грейс. Если я открою рот, то буду говорить о том, какая она замечательная. Я собираюсь излить душу, и это не то, что делает Ной Эшби. Ной Эшби хмыкает и, возможно, иногда признаёт, что кто-то не может быть мудаком. Но я никогда не болтаю о том, как сильно мне кто-то нравится.
Поэтому я просто киваю и говорю «Ага».
— Ага, — говорит Анни, подняв брови. — И это всё, что ты можешь сказать?
Я смотрю на Грейс через двор, разговаривающую с моим отцом. Мой отец улыбается и выглядит совершенно очарованным ею. Проходя мимо, Грейс улыбается, когда я спрашиваю, куда она идёт.
— Я покажу ей старый «Шевроле», — отвечает папа.
— Мне нравятся старые машины, — объясняет Грейс.
— Неужели? — спрашиваю я.
— Да. — Она оборачивается и смотрит на нас с Анни, уходя. — И твой старик тоже классный.
Лицо моего отца становится ярко-красным.
— Вот видишь! — восклицает Анни. — У неё уже есть папа, говорящий о машинах. Они с мамой никогда её не отпустят.
Я ворчу в ответ, и Анни на мгновение замолкает, прежде чем на её лице появляется странное выражение.
— Подожди секунду.
— Подожди секунду, что? — спрашиваю я. Я точно знаю, что она собирается сказать, и не позволю ей этого сделать. Я оглядываюсь в поисках Эйдена. — Где твой брат?
Она указывает на меня, игнорируя мой вопрос.
— Вы. Вы, парни, сами сказали, что знакомы.
— Да, и что? — я пожимаю плечами. — Мы знакомы.
— Нет, это не так. Она тебе нравится.
Я даю ей своё лучшее выражение «какого хрена».
— Эм, ты, наверное, пьяна, Бананни.
— Не-а, — говорит она, качая головой. — Ты странный. Ты странный с ней.
— Никто не странный, Анни.
Как только Эйден подходит, она сразу на него набросилась.
— Что происходит с Ноем и Грейс Салливан?
«Не отвечай на вопрос», — думаю я, глядя на Эйдена так, словно у нас с ним общий мозг и я могу на подсознательном уровне передать ему эту мысль. «Не отвечай. Просто пожми плечами, как ты делаешь, когда кто-то спрашивает тебя о политике или о твоих карьерных планах».
— Происходит? Что происходит? — спрашивает Эйден, и голос его звучит виновато. — Я же сказал тебе, что мы едва знакомы. Мы на самом деле почти не встречались.
— Вы оба лжёте.
— Лжём? — спрашивает Эйден, и его голос внезапно срывается на фальцет. — Ты обвиняешь нас во лжи касательно Грейс? Вот это да, Анни.
— О Боже, ты точно лжёшь. Это то, что ты делаешь, когда лжёшь — парируешь и сердишься. Это то же самое, что ты делал, когда мы были детьми, и ты снял все головы с моих Барби, посадил их на палки и сказал мне, что они были казнены.
Я фыркаю.
— Я это помню. Думал, что мы играли в Римскую Империю.
— Вы оба были придурками, — обвиняет его Анни. — И вы оба очень странные. Вопрос в том, почему вы такие странные?
Я пожимаю плечами.
— Как скажешь, Бананни. Ты же знаешь, что мы оба вообще странные.