Брачная ночь джентльмена - Хантер Джиллиан. Страница 50

– Вроде бы нет.

– Надменный дьявол, – пробормотала она.

В его глазах заплясали дьявольские искорки и что-то еще, от чего у нее чаще забился пульс.

– В Кенте у нас будет много времени для чтения. – Но его взгляд говорил, что он имеет в виду занятие не столь интеллектуальное. – Может быть, начнете собирать вещи?

– Но… предполагалось, что на этой неделе у меня будет примерка новых нарядов. – Одним из которых было ее свадебное платье. Впрочем, ведь свадьба не состоится.

Он склонил голову набок и улыбнулся ей. Джулии вдруг захотелось нарисовать его в этом мерцающем свете свечей. Раздеть его и пробежать ладонями по его великолепному телу.

– Нарядам придется подождать.

– Ладно. Тогда вам надо будет объяснить своему семейству, почему я появлюсь за столом в отрепье.

Он откинул голову на спинку стула, являя картину чувственной элегантности.

– Я буду счастлив сделать это. А пока пакуйте ваше отрепье для пребывания в Кенте.

– Пожалуй, мне нужно будет сообщить нескольким друзьям, куда я…

– Нет. Категорически нет.

– Хит, это что, похищение?

– Вполне возможно, будьте готовы к завтрашнему утру.

Она с трудом подавила улыбку. Ей понравилось, как решительно он взял ситуацию в свои руки. В собственном поместье Грейсона они будут в большей безопасности, причем она гораздо больше опасалась за Хита, чем за себя. Дальнейшие споры с ним были бессмысленны, даже если б она была не согласна. Он уже все решил, так что ей пришлось бы сшибить сфинкса с места чем-то увесистым, чтобы что-то изменить.

Самым же худшим было то, что она вовсе не была уверена, что ей хочется что-то менять. Сегодня Одри сказала ей, что в каждой женщине есть частичка куртизанки. Джулия сильно подозревала, что вот-вот подтвердит эту теорию.

Как только дамы удалились на покой, Хит оставил Хэмма на часах и отправился прямиком в дом Одри на Брутон-стрит. Она принимала гостей: нескольких политиков, художника и парочку молодых хорошеньких актрис, явно готовящихся в куртизанки. Одри когда-то сама была актрисой и часто говаривала, что искусное лицедейство играет важную роль в искусстве удовольствия.

Две девушки с интересом уставились на Хита, словно тот был роскошным обедом, доставленным во время зверского голода. Одри поспешила к нему на помощь и провела в свою личную гостиную. Усаженные бриллиантами шпильки сверкали в ее волосах, на шее красовалось ожерелье из драгоценных камней. Платье из тафты цвета меди изысканно зашуршало, когда она опускалась в кресло.

Хит подошел к балконной двери и небрежно всмотрелся в проходившую внизу улицу. Слежки за ним не было.

– Боскасл, какой приятный сюрприз. Что вас привело сюда: дело или удовольствие?

Он сел рядом и улыбнулся:

– Ни то ни другое.

– Но ведь ничего другого не существует.

– Я хочу знать, зачем к вам сегодня приходила Джулия.

Одри широко открыла глаза.

– Я никогда не сплетничаю.

Он поудобнее уселся на диване.

– Я буду сидеть и глазеть на вас, пока вы мне не расскажете.

Она потрогала ожерелье. Взгляд ее медленно блуждал по его фигуре, переходя от широких плеч к мощному торсу.

– Ну, это вряд ли можно счесть угрозой. Вы собрались меня пытать?

– На это у меня нет времени.

– Какая жалость, – вздохнула она.

– Одри, – мягко произнес он, – я должен это знать.

– Почему? – заинтригованно осведомилась она.

– Зачем Джулия приходила к вам?

– Спросите у нее самой.

– Я спрашиваю вас.

Под его взглядом она нервно заерзала.

– Мой рот на замке.

Хит взял ее руку и стал целовать.

– Одри, прекрасная соблазнительница, как долго вы дружите с моим семейством?

От удовольствия она затрепетала и прикрыла глаза.

– Слишком долго, дьявол ты этакий. Проклятие! Если я все расскажу тебе, обещаешь не говорить Джулии, что знаешь?

– Слово джентльмена.

– А повесы?

Он рассмеялся:

– И его тоже.

Два дня спустя Джулия укладывала вещи для отъезда из города на неопределенный срок. Она понимала, что, соглашаясь поехать с Хитом в поместье Грейсона, делает шаг бесповоротный. Гермия уверяла ее, что это разумный поступок, и Джулия было благодарна тетушке за поддержку, несмотря на сопутствующие шуточки и поддразнивание. Однако здравый смысл меньше повлиял на решение Джулии, чем нерассуждающая сила чувств. Она слушалась лишь собственного сердца и жалела только о том, что не сделала этого много лет назад.

Закрыв дверь спальни, она поспешила вниз, в музыкальную комнату, где спрятала свои рисунки. Она собиралась взять их с собой. Не дай Боже, на них наткнется кто-нибудь из слуг, Ей вряд ли удастся оправдать свой творческий порыв.

– Что ты делаешь, Джулия? – требовательно осведомилась Гермия. – Экипаж Боскасла будет здесь с минуты на минуту.

Джулия растерянно уставилась в пустое пространство за ирландской арфой, унаследованной от деда. Ее рисунки исчезли. Этого не могло быть. Никто, кроме нее, не пользовался этой комнатой. Это был самый лучший тайник в доме.

– О нет, – прошептала она и обернулась к тетушке: – Вы, кажется, недавно здесь были?

– Нет, – ответила Гермия. – В этой комнате вечный беспорядок. Я взяла на себя смелость вчера утром позвать двух юных трубочистов, чтобы они прочистили дымоход. Ты ведь не хочешь устроить в доме пожар?

– Что они сделали с моими бумагами?

– Наверное, выкинули, – пожала плечами Гермия. – Там было что-то ценное?

– Как посмотреть, – мрачно откликнулась Джулия, не давая панике овладеть ею. – Мне жаль, что ты не спросила моего разрешения, Гермия.

Глава 22

Загородное имение маркиза Седжкрофта располагалось на окраине отдаленной деревни в графстве Кент и было окаймлено лесистыми холмами. Построенный в XVI веке красивый дом за прошедшие столетия разросся, чтобы вместить увеличившееся семейство и достойно отвечать важному общественному статусу владельцев. Хозяева любили принимать гостей и охотничьи сходки, что очень нравились местной знати.

Однако Грейсону и Джейн только предстояло приехать. Они заехали на побережье навестить двоюродных родственников Джейн. Хит и Джулия были практически предоставлены сами себе… если не считать Гермии, Хэмма и умелых седжкрофтских слуг. Но даже с ними просторные комнаты поместного дома предоставляли массу возможностей для уединения.

В первую ночь по прибытии гости только легко поужинали и разошлись по отведенным комнатам, чтобы распаковать вещи. Слуга проводил Джулию по винтовой лестнице и бесконечному, освещенному факелами коридору к арочной дубовой двери.

– Комната в башне! – воскликнула она, оглядываясь на высокую фигуру, маячащую за ними. – Что это значит?

Хит ухмыльнулся:

– Это для вашей безопасности.

– Я чувствую себя пленницей.

– Какая чушь. – Легким кивком он отпустил слугу. – Спасибо, Коллинз. Можете оставить хлеб и воду у двери.

– Очень смешно, – проворчала Джулия, когда он отворил скрипучую дверь в удивительно приятную, освещенную свечами комнату с золоченым туалетным столиком, небольшим письменным столом и кроватью красного дерева под балдахином с бархатными занавесками цвета бургундского вина. В камине из розового мрамора весело горел огонь. – Я… ох, здесь чудесно. Это самая прелестная тюрьма, какую только можно вообразить.

Хит сухо усмехнулся:

– Сюда мужчины нашего семейства привозили своих принцесс.

Она залюбовалась акварелью над камином, изображавшей пастуха и пастушку на лугу, но скоро осознала, чем именно занимаются милые селяне на сене. На картину нельзя было смотреть равнодушно, не думая о разнузданности, о полной | самоотдаче и откровенной земной чувственности. Джулия подняла руку к застежке своего серого шерстяного плаща. Ей вдруг стало жарко. Когда наконец она поймет, что семейство Боскаслов никогда ничего не делает наполовину? Должно быть, именно это имела в виду Джейн, призывая ее не расслабляться и быть настороже.