Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий. Страница 2
– Промахнулся! Он далеко шел.
– Я не промахнусь. «Парабеллум» мой…
Крайнев молча переводил взгляд с одного спорщика на другого. Петька и молодой ругались, забыв о госте. Похоже, их нисколько не смущало присутствие хозяина подлежащего разделу добра. Для них он уже был трупом, лежащим на дне недалекого оврага. Вполне возможно, для превращения имущества в выморочное как раз используют спорный «парабеллум». Заодно опробуют ствол…
Крайнев выругался. Громко и страшно. Спорщики удивленно замолкли.
– Если не отведешь меня в лагерь, тебя расстреляют! – Крайнев ткнул пальцем в грудь чубатого. – Саломатин! Лично! Перед строем! Устав караульной службы знаешь?! Что нужно делать при задержании неустановленного лица у охраняемого объекта?
Чубатый насупился.
– Ладно, – сказал, почесав в затылке, – отведу. Только не к Саломатину.
– Пусть будет Ильин! – согласился Крайнев.
Чубатый глянул на него удивленно, но промолчал. Собрал оружие и мешок, закинул ремни за плечо.
– Иди на пост! – цыкнул на Петьку. – Тебя никто не снимал.
– Эй! – окликнул Крайнев. Достал из кармана патроны и бросил Петьке. Тот молча поймал.
– А еще «парабеллум» хотел! – укорил Петьку чубатый и толкнул Крайнева в спину: – Пошел!..
Лагерь открылся внезапно. Мгновение тому Крайнев еще шагал по тропинке, как вдруг за поворотом возникла поляна, местами поросшая кустарником и молодыми деревцами. Если б не люди, Крайнев ни за что не догадался бы, что здесь партизанская база – ни строений, ни землянок, ни огневых точек. Присмотревшись, Крайнев понял, что землянки и огневые точки как раз есть, только умело замаскированы – как раз теми самыми кустами и деревцами. Их, видимо, выкапывали в лесу вместе с землей и дерном, а затем водружали на перекрытия землянок и брустверы окопов. Вблизи разглядеть можно, а вот издали – нет. С воздуха – вообще бесполезно.
Люди на поляне не слонялись без дела. Кто-то пилил дрова, кто-то чистил картошку, несколько женщин стирали белье в деревянных корытах. Во всем чувствовался четкий порядок. «Саломатин!» – подумал Крайнев с улыбкой.
Люди на поляне не обратили внимания на новые лица. Крайнев по-прежнему шагал впереди, конвоир – в двух шагах за его спиной. Видимо, такая картина для обитателей лагеря была привычной. Бегая взглядом по сторонам, Крайнев зазевался и едва не столкнулся с гигантом, тащившим на плече ствол сухой елки. От неожиданности гигант уронил ношу и выругался.
– Седых!
Гигант отступил на шаг, всмотрелся.
– Товарищ интендант!
Крайнев опомниться не успел, как гигант заключил его в объятия и стал горячо тискать.
– Товарищ Брагин! Сколько раз вас вспоминали! Живой! Здоровый! Вот товарищ полковник обрадуется…
Кости Крайнева скрипели, но он терпел. Встреча с Седых была нечаянной удачей.
– Откуда вы, товарищ интендант?
– Из Москвы, – сказал Крайнев, отступая.
– Как нас нашли?
– С трудом. Встретили неласково. Сначала Петька едва не застрелил, потом вот этот, – Крайнев указал на конвоира, – хотел…
– Ещенко! – Седых показал конвоиру кулак, размером с тыкву. – Только попробуй!
– К Ильину веду, – насупился конвоир.
– Вот и веди! За самосуд – лично удавлю! Не обижайтесь, товарищ интендант! – обратился Седых к Крайневу. – У Ещенко немцы мать убили за сына-партизана, у Петьки семью сожгли, только он да сестра уцелели – коров в поле пасли. У нас таких пол-отряда. Злоба у людей, а выхода нет – не воюем, – Седых вздохнул.
– Скажи Саломатину, что я здесь! – попросил Крайнев.
– Обязательно! Прямо счас!
Седых убежал, забыв о своем бревне, а Крайнев, направляемый Ещенко, подошел к землянке, вырытой на отшибе. Двери у землянки не было, вход закрывала ветхая плащ-палатка.
– Разрешите, товарищ майор! – выпалил Ещенко в плащ-палатку.
– Заходи! – раздалось изнутри.
Но Ещенко только просунул голову в щель.
– Задержанного привел. С Петькой… партизаном Смирновым прибыл.
– Заводи!
Крайнев отвел плащ-палатку и осторожно спустился внутрь. В землянке стоял сумрак: маленькое окошко под самым накатом давало слишком мало света. Прошло несколько секунд, прежде чем Крайнев различил лавки-нары по обеим сторонам маленькой землянки, стол из старой калитки, приколоченной к толстому сосновому кругляшу. За столом сидел человек в военной форме без погон и молча смотрел на него. Краем глаза Крайнев видел, как Ещенко ставит в угол его винтовку и вещмешок. «Люгер» конвоир положил на стол перед Ильиным.
– Все? – спросил хозяин землянки.
– Так точно!
– Нож у меня был. Финский, – злорадно напомнил Крайнев.
Ещенко неохотно положил на стол нож и по знаку Ильина вышел. Начальник особого отдела взял нож и некоторое время молча рассматривал. Крайнев видел, что майор исподтишка поглядывает не столько на нож, сколько на незваного гостя, и внутренне усмехнулся.
– Имя, фамилия, звание! – жестко и внезапно спросил Ильин.
– Интендант третьего ранга Брагин Савелий Ефимович!
– Что?
Ильин вскочил и подбежал к нему. Бесцеремонно повернул к свету.
– Узнал?
– Узнал… – Ильин вновь переместился за стол. – Откуда?
– Из Москвы.
– Документы?
– Вы своим, когда за линию фронта идут, документы даете?
– По-разному бывает, – холодно ответил Ильин. – Значит, документов нет?
– Нет.
– Плохо.
– Не удалось установить личность?
– Личность установлена, но неизвестно, где она пребывала последние два года.
– В Москве.
– Чем занимался?
– Служил по специальности.
– Почему не переаттестован? Интендантов третьего ранга больше нет.
– Встречаются. Очередь до меня не дошла. Сначала фронтовики.
– А я думал: штабные! – усмехнулся Ильин. – У нас до сих пор погон нет.
– Вам они без нужды.
– Зачем пришел?
– Воевать.
– Отпустили?
– Попросился.
– Так горячо, что на самолете подвезли? По тебе не скажешь, что от линии фронта шел.
– Я и не собирался. У нашей службы богатые возможности.
– Это у какой?
– Вам знать не положено.
– Мне здесь все положено! – Ильин хватил по столу кулаком. – Я здесь главный! Понятно?! Ты кто такой? Зачем объявился? Организовал отряд, захватил Город, так и впредь воевать следовало! Нет – исчез, да еще бабу свою прихватил. И вот на тебе: появляется и несет невесть что. В Москве он был! Как туда можно было добраться – фронт сплошной? Врешь! Или пережидал тяжелое время где-то на хуторе, или, того хуже, на немцев работал. Не так? А я думаю: так! Ты или правду сейчас скажешь, или лично расстреляю из этого «люгера»…
– Кто тут и кого расстреливает? – раздалось за спиной.
Крайнев обернулся. Саломатин, перетянутый ремнями поверх аккуратно заправленной гимнастерки, улыбался за его спиной. Крайнев сделал шаг навстречу и, не удержавшись, обнял старого товарища. Тот ответил, и с минуту они молча тискали друг друга. Затем, не сговариваясь, отступили на шаг.
– Ишь, ряшку отъел! – поддел Саломатин. – Интендантские харчи не чета нашим!
– Зато у тебя кожа да кости! – не остался в долгу Крайнев.
– Посидел бы ты на картошке с грибами, – вздохнул Саломатин. – Теперь и вовсе одна картошка осталась. Грибы на пять километров вокруг обобрали. Голодаем, Савва!
– Товарищ полковник! – приподнялся было Ильин.
– Сиди! – оборвал его Саломатин. – Слышал я, как ты тут грозился. Брось! Не тот человек.
– Хочу заметить… – не унялся Ильин.
– Что? – шагнул к нему Саломатин. – Что ты мне хочешь сказать? Может, про этот орденок? – Саломатин коснулся ордена Красной звезды на груди особиста. – За что получил? За взорванный мост? А мост он взорвал! – полковник ткнул в Крайнева. – Вас там, как говорится, и рядом не стояло. Это он шнур поджигал и на веревке под фермой болтался, каждую секунду рискуя или свалиться на лед, или попасть под взрыв! Может, это ты из трехдюймовки прямой наводкой по немцам садил и последний снаряд шрапнели выпустил, когда они в двадцати шагах были? Ты Город брал и командовал штурмом казармы? Или ты вытащил из плена роту красноармейцев, спас их, одел, накормил, вооружил, создал отряд, в котором ты сейчас воюешь? Ты кого в предатели пишешь? Совсем охренел?