Текила для девственницы (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна. Страница 8
— Она согласится? Софья Геннадьевна обычно вся в делах. Не забудет моего бандита на какой-нибудь гламурной тусовке? — беспокоится суровый десантник.
У его приёмной дочки-малышки смешной рыжий шпиц. Естественно, что для Егора Михайловича Персик является драгоценностью, он переживает, как бы с ним чего не случилось за время их отсутствия.
— Они большие друзья, всё будет хорошо, — успокаивает Виктор.
— А Софье Геннадьевне будет полезно направить потоки её солнечной энергии в другое русло, — замечает гендир. — Она уже пол-«Легиона» разнесла своим отбойником. Как-то это неправильно — крушить всё подряд. «Легион» — лучший жилой комплекс, построенный «Армадой», а она там стены громит. Софья Геннадьевна превратилась в терминатора!
— Никакой она не терминатор! — тут же обижается Виктор. — Просто Соня увлекающаяся натура.
Я ещё не знаком с Витиной бабулей, но уже знаю, что персонаж это весьма яркий. Наш коммерческий директор за свою бабушку кого угодно готов порвать на британский флаг, так он её любит.
— В общем, Егор Михайлович, не волнуйтесь, — подводит итог Виктор. — Я скажу Сонечке, она заберёт вашего шпица. Или сами ей его подкиньте.
— Спасибо, Витя.
…Надо сказать, я очень рад, что три месяца назад судьба предоставила шанс устроиться в «Армаду». Хоть мне и не нравится эта всеобщая зацикленность на охоте, но тут я познакомился с классными мужиками. Настоящими.
Наверное, рано или поздно шеф всё-таки сумеет загнать меня в лес.
В коридоре, когда мы расходимся, Роман толкает меня локтем под рёбра:
— Опять отмазался, чувак. Ловко соскочил, в третий раз уже, подумать только! Ушлый ты тип, Андрюха! Но смотри моего батю не обижай, а то в лоб дам!
Друг собирается врезать мне посильнее, но я выставляю блок, ухожу вправо и сам атакую. Мы боксируем, сначала в шутку, а потом уже появляется боевой задор. Тут же подключаются Кирилл Андреевич и Егор Михайлович, оба бывшие спортсмены и наши наставники на ринге. Они сопровождают бой комментариями:
— Резче выкидывай руку! Резче!
— Плечо вперёд не вываливай!
— Прикрой локтем корпус!
— Атака на выпаде!
— Защитился! И сразу зарядился на второй удар!
— Двигайся быстрее! Быстрее, кому говорю!
Анечка, хорошенькая секретарша генерального, бежавшая в этот момент по коридору на высоченных шпильках, прижимается к стене, стреляет глазами и жалуется:
— Ой, ну устроили здесь спортзал, пройти невозможно! Ах, Андрей Владимирович, да пропустите же!
Можно подумать, я ей мешаю. Между нами целый метр.
В кабинете помощница Вера со скорбным лицом выгружает передо мной на стол новую порцию документов, нуждающихся в моём пристальном внимании. Но меня работа не пугает, напротив, ощущаю азарт и интерес. Часть задач делегирую подчинённым, себе оставляю самое сложное. Листаю страницы и вдруг… понимаю, что никак не могу сосредоточиться.
Нетипично для меня! Однако вот… Какая-то засада… Почему-то уже целых два дня перед глазами то и дело всплывают разные картины. Сначала вижу Веронику в синем платье, такую изящную, стильную, а потом — дома, в коротком топе и шортиках. В тот момент, когда Ника вышла из спальни в этом домашнем облачении, меня словно прошили автоматной очередью…
Вспоминаю, как водил девушку за собой по залу, и до сих пор ощущаю под пальцами её маленькую руку. Ладонь у неё немного шершавая, даже обидно, что девчонка так упахивается. А тыльная сторона и запястье — нежные, шелковистые…
Конечно, я всё выяснил о Веронике. Не составило труда пробить информацию об этой крошке. История у неё грустная, что и говорить, но она более-менее справляется с жизненной ситуацией.
На банкете Вероника так мило смущалась, разговаривая со мной. Где в наше время найдёшь стеснительную девушку? Многие хлещут пиво и курят, а уж матерятся так, что заткнут за пояс Михаила Ивановича, хотя он в этом деле настоящий ас.
А Вероника вспыхивала от каждого моего слова… Так и подмывало специально сказать что-то фривольное, чтобы вновь увидеть румянец на её нежном лице. Наверное, у неё и мужика никогда не было… в смысле, что с мужчиной она ещё не была. Я это чувствую, даже готов поспорить.
Что это со мной! Хватит думать о Веронике!
Надо вернуться к работе.
Глава 4. Золото и топазы
Вероника
Забегаю в торговый центр и внезапно сквозь стеклянную стену ювелирного отдела буквально в двух шагах от себя вижу отца! Он меня не замечает, общается с продавщицей. Моё сердце замирает от радости. Какая приятная встреча!
Стою и улыбаюсь, жду, когда папа меня заметит. Но он полностью увлечён разговором с продавщицей. Присматриваюсь. Папуля выбирает серёжки с топазами. Голубые камни сверкают в его пальцах, переливаются в лучах яркой иллюминации бутика.
В этот момент моё сердце срывается в галоп, начинает суматошно колотиться в груди. Я понимаю: папа подыскивает подарок на мой день рождения! Это уже скоро, в конце сентября. Безусловно, голубые топазы предназначаются мне, а не мачехе, ведь у неё ярко-зелёные глаза, и эти серёжки совершенно ей не подойдут!
Раз такое дело, надо спрятаться, чтобы меня не обнаружили. Ведь подарок должен стать сюрпризом. Отступаю назад, к колонне, дыхание сбивается, волнуюсь.
Папа, как обычно, выглядит потрясающе — роскошный мужчина немного за сорок, с хорошей спортивной фигурой и ослепительными ямочками на щеках. В очередной раз убеждаюсь, что он потрясающий. Понимаю, почему мама так и не смогла его простить и не нашла другого мужчину.
Она запретила встречаться с ним, всегда называла подлым предателем. А я ничего не могла с собой поделать. Едва папа вернулся в наш город с очередной женой и маленьким сыном, сама нашла его и стала тайком навещать.
Таким образом, папуля в моей жизни присутствовал первые пять лет и последние четыре. А внутри — пропасть, длиной в бесконечные тринадцать лет, когда я остро ощущала себя безотцовщиной. Но я забыла все обиды. «Нужно быть гордой и сильной!» — как заклинание твердила мама. Она такой и была. А я… Мне это никогда не удавалось.
…Продавщица ювелирного бутика так отчаянно кокетничает с моим отцом, что я уже злюсь и ревную. Девица растаяла, того глядит расплывётся сладкой лужицей по стеклянной витрине с драгоценностями. Пара комплиментов — и новая птичка попалась в силки, ей уже никуда не деться. Все женщины одинаково реагируют на внимательный взгляд и тонкую усмешку моего папочки-донжуана.
У папы уже проступила седина на висках, но он не пытается молодиться, не наряжается в скинни-джинсы и косухи. Нет, он очень органичен в своём возрасте и совершенно неотразим. Летом они с Лерой и Мишуткой ездили на море, загар до сих пор не сошёл, и на фоне загорелой кожи голубые глаза отца сияют точно так же, как топазы, которые он сейчас рассматривает. Внешне я очень на него похожа, но он в сто раз более раскованный и обаятельный.
Сразу вспоминаю о том, что мой юрист тоже успел где-то хорошо поджариться этим летом. Интересно, куда он ездил? Его светло-серые глаза тоже выделяются на загорелом лице.
Стоит подумать об Андрее, и сердце сладко сжимается…
Папа забирает серьги и прячет коробочку во внутренний карман куртки, а я делаю ещё один шаг в сторону и смешиваюсь с толпой посетителей. Мы «случайно» сталкиваемся неподалёку от автомата с напитками. Мгновенное смущение на лице родителя и его молниеносный взгляд в сторону ювелирного магазина ещё раз доказывают — подарок он выбирал именно для меня. А сейчас пытается понять, видела ли я, откуда он вышел.
— Приветик! — Я прижимаюсь к его груди, а он подставляет щёку для поцелуя.
— Вот так встреча, котёнок! Рад тебя видеть, Ника. Почему не забегаешь в гости?
«Потому что твоя четвёртая жена меня не переваривает!»
Вовремя себя одёргиваю.
Да, Лера готова прокусить мне аорту, но папа эту знойную брюнетку очень любит. Валерия — красавица, да к тому же, отличная мать и образцовая хозяйка. Просто она не ожидала, что откуда ни возьмись ей на голову свалится взрослая падчерица с многочисленными проблемами. Она хочет жить своей маленькой семьёй и считает, что мне там не место. Но я готова вытерпеть любые нападки Леры, лишь бы она разрешала мне общаться с Мишуткой и не настраивала моего единственного брата против меня.