Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 22
Литература же и пьесы… вроде бы получается, ценят. Но вот создание КША, к коему он может быть причастен вовсе уж косвенно — вот это действительно достижение. А ещё ИРА, где ирландцы впервые за долгое время стали организованной силой.
— Политика, это моё, — вслух сказал попаданец с каким-то облегчением, приняв наконец спрятанную где-то в глубине естества правду, — надо же, никогда не думал. Когда видишь, как мир меняется из-за твоих действий, причём в нужном тебе направлении, это здорово. Не думаю, что какой-нибудь наркотик с этим сравнится. Что ещё? Изобретательство?
Алекс задумался и признал, что пожалуй — да, нравится. Пусть во многом это отголоски комплекса попаданца, желающего непременно изобрести промежуточный патрон, командирскую башенку, перепеть Высоцкого и предупредить Сталина [105].
Для самоуважения выходец из двадцать первого века просто-таки обязан получить качественное инженерное образование и внедрить какие-то привычные ему вещи. Просто потому что…
— … да, Ваше Величество.
— Просто Людвиг, сколько можно напоминать!? — Капризно отозвался король, кривя губы, — в узком кругу, разумеется, мой друг.
— Хорошо, Ваше Величество Людвиг, — включил солдафона Фокадан. Монарх показательно закатил глаза под смешки присутствующих, но кроме театрально вздоха, ничем не ответил.
Алекс понемножку приспосабливался к жизни при дворе и причудам монарха. Придворные постепенно убедились, что отставного полковника тяготит такая дружба с чудаковатым монархом, и отношение к попаданцу стало значительно мягче.
Людвиг, при всём чудачестве, человеком оказался не самым плохим — до тех пор, пока окружающие подстраивались под его хотелки. Немного изучив короля, Алекс стал позволять себе подобные шуточки, и не он один, к слову.
Зная писаные и неписаные законы Двора, можно не только подшутить над монархом, но и нахамить ему. Если сделать это в нужное время в нужном месте, не переходя неких границ, то и репрессий не последует.
— Что ты написал за эти дни, друг мой? — Поинтересовался Людвиг, откладывая в сторону бокал и промокая губы.
— Проект, — односложно ответил попаданец и присутствующие напряглись, взгляды некоторых придворных, присутствовавших на обеде, стали откровенно нехорошими. Оно и понятно, с таких слов нередко начиналась очередное Дай денег представителей творческой интеллигенции.
— Сразу оговорюсь, — внешне невозмутимо продолжил Фокадан, — с меня только идея. С вас, Ваше Величество — толковый управленец и разумеется — все ваши способности к творчеству.
— Не томи! — Людвиг подскочил на стуле, как ребёнок, глаза его загорелись, — игра новая? Ну!
— Детский парк.
Видя недоумение присутствующих, Алекс вздохнул — опять что-то, очевидное для него, выходца из двадцать первого века, и совершенно непонятное для окружающих.
— Парк, созданный специально для детей.
— Ну так и сейчас… — недоумённо начал король.
— Не как сейчас, — перебил его Фокадан, — по другому! Парк, созданный специально для развлечения детей. Детский театр — с пьесами для детей, вроде моей Пеппи, и пьесами, в которых будут играть сами дети. Аттракционы. Детские и спортивные площадки…
Коротко обрисовав суть идеи, попаданец сунул Людвигу заметки, дополненные схемами и рисунками, после чего смылся. Монарх, вместе с особо приближёнными деятелями культуры, не заметили его ухода, столпившись вокруг заметок, споря вокруг каждого пункта и вырывая бумаги друг у друга из рук.
Чуточку поодаль стояли придворные, заинтересовавшиеся идеей. Ну или просто решившие узнать из первых рук о новом увлечении монарха.
— Пусть делом занимается, — обронил в пустоту Фокадан, выскальзывая из столовой, — всё безопасней, чем когда Его Величество государством руководит.
Алекс знал, что его непременно услышат и доложат, не беда. Людвиг только посмеётся, он бравирует своим нежеланием вникать в дела государственные. Если уж во время войны с Пруссией король не занимался государственными делами!
Вельможи из числа сплетников придумают на основе фразы с десяток забавных анекдотов. Ну а государственные мужи оценят стремление занять монарха чем-то полезным и не слишком обременительным для казны.
По крайней мере, попаданец на это надеялся.
Алекс начал раздеваться и потушил свет, оставив только масляную лампу. В дверь требовательно постучали…
— Иду, иду!
Накинув халат на голое тело, и вновь зажигая свечи, он поспешил открыть дверь.
— Друг мой! — В апартаменты влетел возбуждённый Людвиг с толпой приближённых, сразу стало тесно, — ты понимаешь, что ты сделал?!
— Это не я! — Нервно отшутился попаданец, среди придворных послышались смешки.
— Ты, ты! Блестящая идея детского парка и детского… вообще, — король сделал неопределённый, какой-то балетный жест руками, — это великолепно!
— Знаю, — вяло отозвался попаданец, — я вообще гений, особенно если выспаться удаётся.
Людвиг засмеялся взахлёб, до слёз. Свита поддержала повелителя, но не столь бурно.
Хлопнув Фокадана по плечу, Его Величество удалился. За ним, гомоня, последовали придворные переговариваясь и с любопытством оглядываясь на небогатую обстановку покоев писателя.
— Ваше высочество? — Наклонился попаданец, приподнимая полог большой кровати, — можете вылезать.
— Это так волнительно, — с нервным смешком отозвалась принцесса, — настоящее приключение.
Пеньюар её растрепался, хорошенькое лицо раскраснелось, а кудряшки каштановых волос выбились из сложной причёски.
— Вы сегодня очаровательны, как никогда, — искренне сказал Алекс любовнице.
— Знала бы, что вам нравятся такие приключения…, — кокетливо отозвалась София Шарлотта [106], но мужчина заткнул ей рот поцелуем, прервав разговор.
С девушкой тайно встречается уже почти два месяца и это тот самый случай, когда и хочется, и колется. Красивая, страстная, без предрассудков в постели, умненькая. Но принцесса. Опасливо.
Голову по нынешним временам не отрубят и в тюрьму не посадят. Скорее напротив — Людвиг облегчённо вздохнёт. Но всегда оставался шанс, что не вполне адекватный монарх закусит удила и решит, что он должен счесть себя оскорблённым. Посему отношения скрывали, и лишь придворные дамы Натали фон Штернбах и Тони (Антония) Пфретцшнер, помогали им встречаться.
Роман вышел в общем-то случайный. Девушка активно вела романтическую переписку с Людвигом, как с женихом. Дело активно продвигалось к свадьбе, переписка велась романтичная и местами фривольная [107].
Дальше переписки дело не пошло, гомосексуальные наклонности дали о себе знать, монарх испугался близости с женщиной. Или не смог перебороть отвращения? Бог весть.
Словом, Людвиг резко отошёл в сторону. А София Шарлотта Августа столь же резко оказалась брошенной невестой. Сюда же наложились романтические устремления и предвкушение физической близости.
Фокадан просто удачно подвернулся под руку, не более. Достаточно молод, более-менее привлекателен, не мизерабль [108], ну так что ещё надо? Пора пришла, она влюбилась [109]!
— … заслужил!
Алекс покосился на орден. Ничего так, красивый. Высказав положенные слова благодарности (строго по сценарию, учить пришлось речь!), отошёл, кланяясь.
Орден Максимилиана давался За достижения в науке и искусстве, а его достижения в искусстве достаточно сомнительны, так орден дан в пику Пруссии.
Изначально Людвиг планировал дать орден за некие Достижения вообще, включающие написанные в САСШ пьесы. Хотя монарх не слишком-то скрывал, что стал поклонником легковесной Пеппи.