Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 53

Пригибаясь, а местами опускаясь на четвереньки или вовсе — неподобающе для офицера ползая на животе, Фокадан до самого вечера пробыл на переднем крае. Мундир покрылся глинистыми разводами и годится теперь разве что на пугало. Но есть и результаты.

— Похоже, вплавь будут перебираться, — доложил Фокадан вечером командующему, — у моста они скапливаются несколько демонстративно. По берегам же растительность изрядно поредела, причём это за последние дни произошло.

— Плоты? — Задумчиво переспросил Зиверс, — я тоже так думаю. Решительного штурма с этими вашими хитростями не выйдет, а вот ползучий, широким фронтом, вполне. Собственно, другого выхода у них нет.

— Посадить там отборных стрелков?

— Не всё так просто, полковник, — мрачновато ответил командующий, не замечая сигары, тлеющей у самых пальцев, — резерв Фалькенштейна стоит наготове, и как только мы сосредоточим все силы на отражении штурма со стороны реки, навалятся всей массой с другой стороны. А это ни много ни мало, а почти пятнадцать тысяч человек. Не бог весть какого качества — не пруссаки, а всякая мелочь, собранная едва ли не по роте с мелких княжеств. Только это и радует.

— Да уж, — вздохнул полковник, — как ни крути, а везде жопа.

Зиверс коротко хохотнул и предложил сигару. Алекс взял с благодарностью и закурил, проделав все необходимые манипуляции.

— Боюсь, что нас всё-таки отрежут от воды, — меланхолично сказал Фокадан, выпуская дым колечками, — не полностью, конечно, но городской водозабор под угрозой. Даже если и не подпустим пруссаков, всё-таки бои, трупы… Запасаться нужно водой. Впрочем, не страшно, до прихода русских должны продержаться.

Лицо генерал-лейтенанта скривилось в гримасе, лежащие на столе руки сжались на мгновение в кулаки.

— Русские пока подметают провинциальные прусские гарнизоны, стоящие на захваченных землях, захватывая и сжигая склады. — Холодно сказал командующий, сдерживая накатившие эмоции, — Не могу назвать эту тактику ошибочной, для войны на измор всё очень грамотно. Не вступая в серьёзные сражения, русские лишают противника боеприпасов, амуниции и провианта.

— Вот только нам от этого не легче, — подытожил Алекс, настроение которого стремительно испортилось.

[1] Окружении, окружающей обстановке.

[2] Дефлорация 50 девственниц.

ПЫ. СЫ. Не стоит удивляться просвещённости ординарца, не ставшего переспрашивать. В то время греческие и римские мифы весьма основательно прописались в школьной программе. Соответственно, ссылок на какие-то мифические события хватало в пьесах, книгах и даже газетах, поневоле нахватаешься.

[3] Отварное изделие из теста или картофеля. Кнедлики варятся в воде или на пару. Кнедлики могут быть с какой-либо начинкой или без начинки. Они формуются в шарики или батон. Национальное блюдо чешской и словацкой кухни.

[4] Условный барьер, ниже которого человеку из приличной семьи сложно опуститься. Если предки учились в подходящей школе и университете, ходили на нужные курсы и общались преимущественно с людьми своего круга, то потомка, пусть даже полного никчёму, будут старательно вытягивать родственники и знакомые.

[5] Уничтожается, сглаживается.

[6] Черняев получил это прозвище после взятия Ташкента, ставшего эталонным образцом военного искусства.

[7] Участник Троянской войны, описанной Гомером. Прославился не только как прекрасный воин, но и как редкостного ума человек, способный выпутываться из любых неприятностей. Так же был известен ораторским мастерством и дипломатическими способностями.

[8] Здесь — экстравагантная выходка.

[9] Современный аналог — генерал-полковник.

[10] Разведки.

Глава 28

Кольцо осады постепенно сокращается, пруссаки медленно, но верно продвигаются всё ближе к городу. Нехватка боеприпасов вынуждает осаждённых стрелять только наверняка, а отсутствие заградительного огня помогает вражеским солдатам отвоёвывать территорию.

Метр за метром захватывают они траншеи, форты и огневые точки у гарнизона. Противоборствующие стороны уже не разделяют сотни метров, порой траншеи осаждающих и осаждённых находятся на расстоянии менее двадцати шагов, а местами и соединяются.

В таких сквозных коридорах часты ожесточённые перестрелки и схватки на белом оружии. Рукопашные схватки стали нормой и вряд ли найдётся хоть один человек из числа осаждённых, за кем нет собственноручно заколотого или зарубленного врага.

К счастью для осаждённых, сильно изрытая местность не позволяет эффективно использовать большие массы солдат. В большинстве случаев знакомая местность, огромное количество потайных ходов и ловушек выручает, позволяя наваливаться на солдат Северогерманского Союза как минимум равными силами. Обычно удаётся реализовать локальное[1] численное преимущество, наваливаясь на пруссаков в абсолютном большинстве.

Поначалу это спасало, но фон Фалькенштейн с самого начала организовал ползучую атаку в несколько смен, в результате чего атакующие всегда отдохнувшие, отоспавшие и здоровые. Осаждённым же приходится дневать и ночевать в окопах, ловя короткие моменты отдыха прямо в окопах, в весенней грязи.

Часто можно видеть, как люди спят, сидя на корточках, крепко обхватив винтовку и не реагируя на стрельбу и разрывы снарядов. Зато стоит раздастся подозрительному шороху со стороны вражеских траншей, как они вскидываются, готовые к бою.

Оборвались все до последней крайности, на иных солдатах мундиры больше напоминают одежды бомжей из-за изношенности и грязи. Грязны и люди, некогда помыться и постираться, а банно-прачечный комбинат, предложенный попаданцем, так и не заработал.

Командиры батальонов и полков сами заботятся о подчинённых в меру сил и разумений. Единственный батальон, который можно назвать сравнительно обихоженным, это Кельтика, потому как Фокадан наладил соответствующие службы сразу после прибытия в город.

Из-за действий вражеской артиллерии и засевшим почти вплотную метким стрелкам, не жалеющим патронов, сильно осложнилось сообщение между отдельными участками обороны и городом. Отряды с подкреплением ещё удаётся перебрасывать, но вот с едой и водой серьёзные проблемы.

Настоящего голода и жажды нет, но для людей, измученных хроническим недосыпом, ранениями и болезнями, это очень серьёзно. Особенно с учётом рукопашных.

Келтика раздёргана по участкам, её офицеры и сержанты исполняют роль экспертов, руководя работами по латанью дыр в обороне. Фокадан из-за этого приказа крепко поругался с Зиверсом, считая более уместным начать возведение новых укреплений непосредственно у городских стенах и в самом городе.

Увы, генерал-лейтенант посчитал неправильным вести настолько ожесточённые боевые действия. По его логике, если городу будут грозить слишком серьёзные разрушения, следует сдаться. Причины тому чисто экономические — город после войны придётся восстанавливать.

Алекс прекрасно понял логику, но по его мнению, человеческий фактор важнее. Удержат они оборону до подхода подкреплений, пруссакам не за что будет зацепиться. Соответственно, потерь среди наших солдат будет куда меньше. Большая кровь сейчас обернётся меньшей кровью чуть погодя. А экономика… кто её восстанавливать будет, если людей положить?

Спорили на повышенных тонах, но после слов Зиверса о эмигрантах, которые после победной для нас войны приедут в Австро-Венгрию, так что люди у нас будут, а казна ныне пустая! разговор прекратился. Вспылил тогда Фокадан не на шутку, с трудом сдержавшись от мата и вызова на дуэль. Доверительные отношения сошли в итоге на нет, став прохладно-официальными.

Полковник ныне мотается по участкам, выступая то в роли главного инженера, то политрука. Не сказать, что радует такая нагрузка, но делать нечего. Причём приходится совмещать всё это с работой при штабе, куда его регулярно дёргают как военного инженера.

Повышенные нагрузки привели к тому, что попаданец снова похудел, напоминая гончую в охотничий сезон. Впрочем, не он один, добрая половина офицеров и большая часть солдат близка к истощению.