Песнь ножен - Хантер Ким. Страница 35

— Хочу тебе напомнить, что мой сын — тоже маг.

Ридделстем округлил глаза.

— Правда? Я хочу сказать, он действительно маг? Ты не просто так болтала?

— Нет. Он ИксонноксИ, правомочный Король магов.

— О боги! Теперь ты все ему расскажешь, и он явится сюда со своими огненными бурями, землетрясениями, извержениями вулканов и все такое. Да?

Утеллена улыбнулась:

— Нет. Я ничего ему не скажу. А если б даже и сказала… Навряд ли его заинтересует ваша маленькая деревушка. Живите в мире. Нехорошо отбирать жизнь — даже если речь идет о злобном волшебнике. Но я понимаю: у вас не было выбора…

На следующий день Утеллена оставила за спиной пещеру «колдуна» и вступила в Темные Чертоги — огромный подземный лабиринт. Она знала, что, путешествуя под землей, сумеет срезать сотни миль, поскольку не придется огибать высокий горный хребет. Знала Утеллена и другое: в лабиринте обитают странные и опасные твари.

— Слезай оттуда!

Маскет восседал на низкой ветке, словно по-прежнему был вороном и обладал когтистыми лапами. При окрике Солдата мальчик заморгал. Ему было удобно на ветке… А что? Еще не так давно эта поза была для него более чем естественной.

Маскет с трудом отходил от старых привычек. Временами птичьи повадки все еще управляли его сознанием. Иногда он делал попытки клевать еду, вместо того чтобы положить ее в рот. Зачастую паренек рефлекторно подпрыгивал, когда слышал хлопанье крыльев над головой. Жизнь не так-то проста для мальчика, который совсем недавно был птицей.

— Давай, парень, слазь, — велел Солдат. — Надо собрать сена для кобылы.

— Пусть сама собирает.

— Она не может, она лошадь. Бедное животное рассчитывает на нас. Спускайся с дерева и собери траву, пока она не подмокла. А мне надо помыть кобылу. Такое дело — не для грубых рук мальчишки. Наша Молния — очень привередливый и благородный зверь.

Наконец Маскет повиновался, не переставая ворчать и жаловаться. Он сетовал на свой человеческий облик: мол, в виде ворона он был избавлен от грязной монотонной работы.

— Тогда-то мне не приходилось заниматься всей этой ерундой. Что за наказание — быть мальчишкой! Ты обязан вскакивать, когда к тебе обращается старший, и выполнять его приказы. Это нечестно. Каждый человек должен делать свою собственную работу. Я совсем немного проехал на крупе этой кобылы, вот за ним я и буду ухаживать. Круп кормить не надо. Пусть Солдат кормит голову, а я почищу круп. Я вовсе не против.

— Ты замолчишь, или зашить тебе рот?

Солдат и Маскет обихаживали кобылу, когда внезапно в сгустившихся сумерках появилось существо, пролагавшее для них белый путь, — огромный белый дракон с размахом крыльев не менее чем в сотню ярдов. Разинув рот, Солдат следил за диковинным созданием, бесшумно летевшим над долиной. Необъятная тень скользила по земле, и там, куда она падала, тотчас появлялись снег и лед. Пока белоснежное существо двигалось вдоль долины, за ним оставалась льдистая белая дорога. Чем ниже спускался дракон, тем холоднее становилось вокруг. Это создание несло с собой мороз, проникающий до самого сердца.

Деревья, трава и цветы — все было покрыто инеем. Реки и ручьи, замерзая, превращались в сверкающие полосы. В одном месте замер вмороженный в лед олень, спустившийся к водопою; чуть поодаль застыли утки и гуси, пойманные в ловушку. Крупные звери вроде медведя останавливались, смотрели вверх и сотрясались от холода. Маленькие животные превращались в куски льда, промерзая до самого нутра, и лежали в траве, будто миниатюрные статуэтки.

— Айсвинг! — в восторге крикнул Маскет и начал говорить — словно цитировал книгу: — Айсвинг, белая драконица! Дочь тринадцати лунных драконов. Королева снегов из северных земель. Гляди, как она скользит по небу подобно белому воздушному змею, сотворенному из горных снегов! Как она прекрасна! Ее дыхание — белый хлад. Она парит между землей и небом, оставляя иней и лед там, куда отбрасывает тень. Сердце ее — айсберг. Северный ветер — ее душа. Глаза — кристаллы застывшей воды!

— А мне помнится, ты говорил, что не знаешь, кто оставляет снежную дорогу, — укоризненно произнес Солдат.

— Да? Ну, видно, позабыл, когда был вороном. Разумеется, я слышал об Айсвинг. О ней каждый знает. Она — героиня множества сказок. Ты ведь не был мальчиком в этом мире, да? Ты пришел уже взрослым.

— Ну да, — пробормотал рыцарь. — Гляди-ка, она летит сюда! Надо поскорее найти укрытие.

Пока они рассуждали, драконица спикировала вниз и схватила в зубы здоровенного матерого оленя. Она заглотила зверя целиком, вместе с рогами и копытами. По прошествии некоторого времени дракон принялся хрипеть и кашлять. Солдат решил, что на этот раз тварь пожадничала и, чего доброго, подавится. Но не тут-то было. На миг живот драконицы невероятно раздулся, она оглушительно кашлянула, и что-то вылетело у нее изо рта. Такие исходящие паром кучи Маскет называл совиными катышками — шкура, рога, копыта и кости оленя, утрамбованные в единый огромный шар.

Дракон рыгнул. Этот звук, напоминающий мычание исполинской коровы, эхом разнесся по долине.

Солдат ухватил лошадь за поводья и поспешил под прикрытие деревьев. Они с Маскетом отыскали густые заросли кустов и спрятались среди них, ожидая, пока чудище не пролетит мимо. Что-то выпало из-под правого крыла, а затем дракон выдохнул струю морозного воздуха, да так, что у Солдата захолонуло сердце. Маскет чувствовал себя не лучше. Зубы мальчика выбивали частую дробь. Солдат забеспокоился, как бы они не переломались…

Наконец белый ящер улетел, направляясь к следующей долине и оставляя за собой знакомую льдисто-снежную полосу замороженной земли.

— Может, она ищет нас? — пробормотал Солдат. — То есть не для того, чтобы сожрать… Но возможно, она хочет показать нам дорогу? — Он обернулся к Маскету. — Как ты узнал об Айсвинг? Ты родился здесь, в Неведомых Землях?

— Да нет. — Мальчик пожал плечами. — За пределами этих земель Айсвинг — просто сказка. Я помню, что кто-то — может, мать, — рассказывал мне о белом драконе.

Внезапно что-то ударило Солдата по ноге. Он опустил глаза и увидел странную тварь: ящерицу, похожую на варана, но полупрозрачную, длиною не меньше ярда. Никогда и нигде Солдат не встречал таких тварей и поспешно отдернул ногу. Варан прошмыгнул мимо него и отскочил в сторону. Похоже, именно эта ящерица и выпала из-под крыла дракона, она была такой же белой и оставляла за собой след из ледяных кристалликов.

— Что это? — спросил Маскет. — Ребенок драконицы?

— Хм… Скорее похож на паразита, — отозвался Солдат. — Вроде тех, что проживают у тебя в волосах, только побольше.

Ящерица побежала по белой дороге, будто стремясь догнать своего крылатого товарища. Солдату подумалось: это существо упало с Айсвинг не случайно. В конце концов, если оно жило на драконе, с какой стати ему вдруг падать? Он окликнул варана и попросил его подождать. Существо тут же остановилось и село, нетерпеливо оглядываясь на Солдата и его спутника. Теперь Солдат окончательно убедился, что ящерица способна привести их к цели. Белая дорога скоро исчезнет под солнцем, но варан поведет людей за собой.

— Спасибо, — сказал Солдат, подойдя к новому проводнику. — Мы готовы следовать за тобой.

Ящерица затрусила вперед. Солдат и Маскет взобрались на лошадь и отправились в том же направлении.

День выдался ясным и теплым, и вскоре солнце растопило снежный путь, оставленный Айсвинг. Вдалеке виднелись темно-красные холмы, сложенные, похоже, из песчаника. Лучи солнца падали на них, и холмы сверкали, как бронзовые купола. Приблизившись, путники увидели, что холмы состоят из слоистого камня, отторгающего свои верхние пласты, как змея, сбрасывающая кожу. Холмы напоминали огромные красные яйца с разбросанными вокруг скорлупками. Солдат и Маскет миновали их, сидя на спине кобылы и любуясь этой красотой.

За красными яйцевидными холмами начиналась пустыня. Ящерица побежала по каменистой земле, прикрытой тонким слоем песка. Время от времени она оглядывалась, дабы удостовериться, что люди не отстали. Солдат старался не терять варана из поля зрения: если Айсвинг и пролетала через пустыню, белая дорога ненадолго сохранится под палящим солнцем. Рыцарь промедлил всего один раз, чтобы наполнить водой бурдюки. Затем он направился вслед за белой тварью, которая неутомимо бежала вперед.