Отбор для чудовищ (СИ) - Белова Полина. Страница 5

А вот в зале… По окружности, на равном расстояниях друг от друга, стояло десять абсолютно прозрачных цилиндров, метра полтора в диаметре. Два из них почти доверху были заполнены похожей на воду прозрачной жидкостью: один — голубой, а другой — зеленоватой.

И там внутри, прямо в голубой воде была моя Светка!

— Света! — заорала я и так сильно задергалась на плече чудища, что тот от неожиданности не удержал меня и я со всего маху плюхнулась на пол. Подхватившись, кинулась к цилиндру, даже не думая о боли. Зашлепала изо всех сил ладошками по прозрачной поверхности.

— Светка! Светочка! Света! — в ужасе звала я подругу.

А она вдруг открыла глаза. Живая…

Я отшатнулась от неожиданности, оглядываясь вокруг, в глупой надежде на помощь. И тут заметила, что в других цилиндрах были остальные пропавшие девочки. Люба равнодушно смотрела на меня из соседнего, сквозь прозрачную зеленоватую воду. Дальше была Люда с длинным мощным хвостом. Хвост у нее был продолжением копчика и висел вниз вдоль всей длины ног, а потом еще и закручивался вокруг ступней. Люда как раз смотрела, как Маринку засовывают в цилиндр и стояла ко мне спиной. С другой стороны от Светы была Вика. У нее были белые крылья, белые, сложенные за спиной как у ангелочков на картинках.

В пустующих цилиндрах громилы аккуратно располагали принесенных девочек, перекидывая их через верх. За несколько секунд забросили всех и повернулись ко мне.

Врешь! Не дамся! Зря я, что ли, уже столько времени от огня бегаю. И я бегала! Ой, не сразу меня эти гады поймали! Девчонки горячо болели за меня в своих прозрачных клетках. Но все же их трое, а я одна. Таки сграбастали лапищами своими загребущими и осторожно положили в «стакан». Я все еще тяжело дышала, когда потолок раскрылся и сверху опустилась темная сверкающая сфера.

В ней раскрылся проем и вышел мужчина. Великолепный, сказочный красавец, только с отклонениями: у него были крылья. Он скользнул взглядом по прозрачным клеткам и приблизился к крылатой теперь Вике.

Едва взмахнув крыльями, приподнялся над цилиндром и, сунув руки поглубже, взял Вику под мышки и вытащил, при этом взлетел вместе с нею метра на два вверх.

Мы задрали головы заворожено наблюдая за ними.

Мужчина пристально рассматривал Вику будто смотрел на что-то удивительное, необыкновенное, чудесное и очень важное. Через несколько мгновений крылатый незнакомец медленно опустился на ноги, но Вику по-прежнему держал на весу. Потом вдруг, прижав к своей груди, развернулся, и сделав пару шагов бесследно исчез со своей ношей внутри сферы.

Часть 2. Вика. Глава 1

Я решительно шла от автобусной остановки к деревне. Даже не подумаю слушать мать! Я должна что-то сделать. Лучше жалеть о том что сделал, чем о том что не сделал! Анжела, подруга задушевная — змея подколодная, жаба, ненавижу!

Я не замечала ни птиц, ни цветов, ни яркой зеленой красоты окружающего леса. Сердце до краев было переполнено обидой и ненавистью. Моя подружка, просто так, от нечего делать, увела у меня парня. Ей он даже не нужен! Зато мой Андрей только об Анжелке теперь грезит. Мы всего пару раз все вместе в кино сходили!

Мне одногруппница адрес одной бабки в деревне дала. Сказала, такой приворот делает, что Андрей об Анжелке напрочь забудет и только меня одну будет видеть перед собой. Я, с дуру, с матерью своими планами поделилась. А она — в слезы!

— Грех это большой девочка! Помнишь тетю Свету из бабушкиной деревни? У которой сына молнией убило, когда он вместе с отцом с покоса шел? Так это ее бог наказал! За то, что она ему отворот от неугодной ей девчонки сделала! Не крути головой! Послушай мать! Светка к бабке ходила, когда сын жениться захотел, чтобы его от девки той отвадить. И отвадила! Передумал он. А потом шел парень вместе с отцом, рядышком, и молния прямо в него ударила! И насмерть! Единственный сын у Светки был. Не езди никуда! Не делай глупостей! — отчаянно причитала мать.

Но я поехала. Я должна вернуть Андрея. Я его люблю! Как только представлю, что он Анжелку обнимает…целует… между грудями давит что-то, внутри все переворачивается, скручивается, корчится. Нет! Я зашагала еще решительнее.

Вдруг схватил кто-то.

И вот лежу, голая, в комнате, где кроме меня еще вчера было пятеро таких же девушек с какой-то красной печатью на лбу и думаю: «Это ад?». Неужели меня так бог наказал? Сегодня бежала от огня до последнего, потом от пола в мостик выгибалась, иначе зубы из тренажера за поясницу цапнули бы. Это мне вместо молнии?

Расставание, Андрей, Анжелка, все мои страсти и страдания… Как смешно было переживать о таких пустяках! Ну бросил и бросил. Подумаешь! Поплакала бы, попереживала бы, и в другого влюбилась. Парней полно вокруг. Нашлась бы и моя половинка. Просто, это — не Андрей. А я, дура, к бабке пошла, отвороты, привороты делать… Если бы только маму послушала…

Девочки в комнате свои истории рассказали. Они то уж так, как я, не провинились. Им то, за что? И почему нас шестерых вместе держали, а четверых девушек по отдельности? А у Ксюши, еще и печать черная. Не знаю, чем она отличается… Может, разве что, самая крупная из нас. Очень красивая девушка, но таким пару непросто найти. Нога, наверное, не меньше чем сорок второго размера. Бедняжка, все время кушать хочет. Конечно, даже самой маленькой из нас, Любаше, и то пюре этого, что раз в день дают, на один зуб. А Любаша пропала…Куда? Вчера Светка пропала, а сегодня Люба. Как же страшно.

Уже который день одно и то же! На этой сетке мне хуже всех! У меня никогда не было растяжки. Я даже до кончиков пальцев не дотягивалась. А зачем? Зато теперь…Кому это надо? Пытки настоящие. Громче меня только Ксюша орет и только потому, что у нее голосина сильнее. Больно!!!!

Наконец снимают. Я после сетки ходить не могу. И даже волшебная бочка боль не убирает полностью. Я, вообще, боль не переношу. Совсем. Еще в школе могла от укола сознание потерять. А тут все время тело болит. Но, конечно, чувствую себя легкой, как перышко, и, одновременно, крепкой. Приятно так себя ощущать. Но сама бы я себя никогда такой не сделала. А гимнасткам надо памятники при жизни ставить. Всем без исключения. А девочкам, которые на шпагат садятся — медали! За героизм в работе над своим телом.

Сегодня после осмотра меня и Люду завели в ту комнату, где мы очнулись в первый день здесь. Все белое вокруг. И девочек нет. Мурашки пошли по коже от подкрадывающегося страха. Вошел громила, принес две кружечки. Все съедобное уничтожаем мгновенно. Жадно высосали все, что смогли. Сели на пол, ждем. Разговаривать не хочется. Страшно. Смотрю, Люда клонится на бок, заваливается и засыпает. И мне тоже хочется. Ложусь рядом.

Просыпаюсь на животе. В голове туман. Неудобно. В спине тяжесть. Очень больно. Кричу. Становиться легче. Засыпаю.

Просыпаюсь от сильной боли в спине. Слышу плач. Открываю глаза, навожу резкость. Людка. Плачет. Лежит на животе на соседней полке. Я тоже на животе. Больно. Плачу. Становиться легче. Засыпаю.

Сегодня я впервые собрала мысли в кучку. Я и Людка лежим на животах и стонем от боли. К рукам присоединены трубки. Видимо, по ним нам поступает обезболивающее и снотворное, потому что как только ощущение боли переходит некую грань, нам становится легче и мы сразу засыпаем. Сегодня стало легче, мы дольше в сознании и можем, наконец, рассмотреть друг друга.

У Люды — хвост. Начинается как продолжение копчика, толщиной с руку, а где заканчивается — не вижу.

У меня — крылья. Белые. Я укрыта ими как одеялом. Одно крыло все время раскрывается и безвольно свешивается с полки.

Глава 2

Через какое-то время мы с Людой начали понемногу вставать. Сильная боль ушла, трубочки из рук Глазастый вынул. Но вся спина та-а-к чешется! Только попробую чуточку пошкрябать, сразу безумно больно.

Неудобно страшно! Когда встаю в туалет, забрасываю руки за спину и держу крылья руками, иначе распадаются и обвисают по бокам. Я как-то воробья видела с висящим крылом. Его кошка поймала, я спасти не успела. Я сейчас как тот воробей…