Отбор со смертельным исходом (СИ) - Хайд Хелена. Страница 25

Тем не менее, не стоило сбрасывать со счетов деньги и влияние лорда Фарфонда, и всего его дома. Мужчина явно не горел желанием терять все свое добро и лишившись титулов, гнить в тюрьме до конца своих дней. Так что тоже будет биться до последнего, прием наверняка в дело пойдут самые низкие и грязные методы, которые видело человечество.

Меня же сейчас волновал еще один вопрос: розовое вино. Очевидно, что дурман был в нем. И официант разносил его на рауте, наверняка метя этим бокальчиком в участниц Отбора. Но главное, незадолго до Лары это вино едва не выпила я! То есть… не значит ли это, что целью Фарфонда была не именно Лара, а, скажем, любая из участниц Отбора?

Только вот в таком случае мне совершенно не понятны его мотивы. Ладно уж бы он положил глаз на конкретную девушку, которая ему отказала. И сгорая от эгоистичной страсти, он решил опоить ее и овладеть силой — это был, хотя бы, мотив.

Но если его устроила бы любая из участниц Отбора… то почему именно участницы (которые неприкосновенны, пока не покинут соревнование), а не любая другая девушка, с которой даже поймай его — последствия для человека его положения были бы не такими губительными? Какова была его цель? И не связано ли все это каким-то образом со смертями других участниц?

Теряясь в догадках, я ненадолго оставила Лару, чтобы пообедать. Вот только даже не догадывалась о том сюрпризе, который меня ждал! Потому что едва я положила в рот несколько ложек, как в кафетерий вошла Элеонора. Да не одна, а в компании наших родителей! Причем оба, не отходя от нее ни на шаг, что-то без умолку щебетали, мама же то и дело приобнимала сестру за плечи.

Вероятно оба были увлечены драгоценной Элеонорой так сильно, что заметили меня, лишь подойдя к моему столику практически в упор. И в тот момент, когда это наконец произошло, оба замерли, очевидно ощущая неловкость от того, что встретились лицом к лицу с человеком, которого вообще-то совершенно не желали встречать. Тем более — разговаривать с ним.

— Неожиданный визит, очень рада вас видеть, — сказала я, понимая, что нагло лгу родителям в глаза.

— Здравствуй, Холли, — наконец холодно проговорил отец. — Мы уже собирались уходить. Зашли к Элеоноре, чтобы кое-что с ней обсудить…

— В таком случае не буду вам мешать и освобожу удобный для беседы столик… Ах да, еще кое-что!

— Кое-что? — переспросил папа.

— Отец, пока ты будешь говорить с Элеонорой о том своем важном деле… можно я ненадолго украду у тебя маму?

— Зачем? — немного растерялась она.

— Хочу тебе кое-что показать, — попыталась натянуто улыбнуться я. — У меня в покоях. Пойдем. Ты ведь не против?

— Ладно, пошли, — насторожилась мама, очевидно почуяв что-то недоброе.

И не зря.

Потому что едва за нами закрылась дверь, и я накинула дополнительное заклинание от прослушки, с моих губ сорвался единственный вопрос:

— Так мама, кто мой настоящий отец?

Она замерла. Оцепенела, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Это ведь не лорд Редривер? — наседая, протянула я, с выжиданием глядя на нее.

— Не он, — наконец проговорила мама, и тяжело опустившись в ближайшее кресло, прикрыла глаза.

— Тогда кто?

— Холли, это не имеет значения, — дрожа крупной дрожью, попыталась проговорить она.

— Если бы это не имело значения, вы бы не относились ко мне как к куску дерьма! — разъяренно прошипела я, ударив кулаком по столешнице журнального столика рядом с ней.

— А как еще мы могли относиться к ребенку, который появился ВОТ ТАК?! — выдохнула она, вскочив с места… только вот сделав лишь пару шагов, снова рухнула, на этот раз уже на диван.

— Как же ВОТ ТАК, мама? — отчеканила я, продолжая сверлить ее взглядом. — Как ВОТ ТАК я появилась?

— В результате самого ужасного кошмара в моей жизни! — прошипела женщина сквозь стиснутые зубы. — Который начался с единственного бокала чертового розового вина.

Эти слова поразили меня, словно удар молнии. Оцепенев, я не могла даже вдохнуть. И лишь минуту спустя, напряженно выдохнув, отступила на шаг назад и слабо прошептала:

— Нет…

— Да, Холли! — рявкнула мама, сжимая кулаки. — Все именно так. Я тогда была в свите тогдашней королевы. И один мужчина… положил на меня глаз. Я уже была замужем, мой брак меня устраивал, и в нем я даже успела родить дочь. Вот только для того мужчины все это оказалось не аргументом, чтобы отступить, услышав «Нет». И увы, я слишком поздно узнала о давней придворной мужской «традиции» преподносить девушкам розовое вино с особым дурманом.

— Погоди… традиции?

— Это стало уже обычным делом при чертовом дворе задолго даже до моего рождения, — нервно хохотнула мама с безумно блестящими глазами. — Время от времени мужчины из «особого клуба» опаивают здесь вот так девушек, на которых положили глаз, насилуют их, а потом незаметно удаляются из покоев, оставив их спать в своих кроватях и гадать — не приснилось ли им все это вообще? И стопроцентная уверенность в том, что не приснилось, есть лишь у тех, которые до этого были девственницами. Вот только даже так у них нет никаких доказательств против своих насильников, потому что те работают по проверенной схеме и хорошо заметают следы, не попадаются. При таких обстоятельствах попытка заявить о случившемся значит одно: ты будешь публично опозорена, а этого выродка все равно не накажут, потому что ни один суд не примет показаний девушки, которая была под действием сильного дурмана. Особенно когда речь идет о членах этого «особого клуба», являющихся очень крупными рыбешками даже по меркам королевского двора, где куда не плюнь — попадешь в сверхважного государственного деятеля.

— И ты тогда…

— Тоже смолчала, естественно, — горько всхлипнула мама. — Об этом знал только мой муж, который и нашел меня в постели моей спальни вскоре после случившегося. Но даже не это было самым страшным. А то, что как раз в те дни у меня была овуляция. Я, естественно, выпила зелье, которое давало шанс на предотвращение беременности даже после зачатия… но оно не сработало. Что хуже всего, я не могла сделать аборт. Потому что процедура прерывания беременности, проведенная пусть даже тайно с проверенными врачами, все равно со временем бы всплыла, когда речь идет о людях нашего положения. И тогда о том, что со мной сделали ЭТО, что жену лорда Редривера изнасиловали, и что после ТАКОГО я еще забеременела, вскоре узнали бы все! А после такого осталось бы, разве что, всей семьей совершить самоубийство, потому что это был бы конец. Так что мне пришлось рожать, делая вид, что все в порядке. При этом в тот период, когда меня опоили розовым вином, я уже планировала второго ребенка со своим законным мужем, и мы… регулярно работали над этим. Поэтому была вероятность, что беременность окажется не от насильника, а от Ричарда. Я до последнего надеялась на это, черт возьми! Но когда ты родилась и я увидела тебя, то эти надежды рассыпались прахом: ты была вылитой папашей. Ну и скажи на милость, как я, а тем более Ричард, могли любить ТАКОГО ребенка? Всю свою жизнь ты была для меня напоминанием о том кошмаре, который я пережила. А Ричарду — и вовсе даже не его дочерью. Просто чужим бастардом, которого ему пришлось держать в своем доме, признавая как своего ребенка, чтобы избежать позора. К счастью, от тебя, дряни, была хоть какая-то польза: ты получилась смышленой, как и твой чертов настоящий папочка. Причем слишком смышленой, раз в конце концов обо всем как-то узнала. Поэтому мы решили, что раз уж нам досталось это гнилое яблоко — хотя-бы используем его. И воспитывали тебя так, чтобы ты приносила пользу своей сестре. Нашему единственному ребенку, которого мы хотели, которого любим… и которая, в отличие от тебя — именно НАШ ребенок.

— И поэтому повесили на меня артефакт-контроллер?

— Я говорила ему, что ты рано или поздно догадаешься и, в конце концов, найдешь способ от него избавиться, — сплюнула мама. — Только вот хоть от тебя и была польза, мы оба не могли перестать испытывать к тебе отвращение.