Закатиглазка (СИ) - "Феликс Неизвестный". Страница 2

Принцесса продолжала молчать, внимательнейшем образом изучая ход небесных светил во рту своего повелителя.

— Неужто тебе не знакомо раскаяние? Етить твою мать. — Король протянул к носу жены большущий, как хорошая баварская колбаска, указательный палец и начал им размахивать, словно дирижёрской палочкой — Опомнись! Разве я не ссылал тебя на Соловки в покаяние, душа твоя неблагодарная? Но я, по-милости своей безграничной, готов дать тебе последний шанс стать на путь исправления и сотрудничества. Верни, окаянная, верни мне утраченные, по твоему упущению, средства, в размере двухсот тысяч золотых, и не копейкой меньше!

— Но, ведь, я их бросила ради спасения жизни Вашего Величества — попыталась робко оправдаться Принцесса.

— Что! Мать — пермать! — прогремел Король — Как у тебя хватает дерзости на такую клевету! Это я тебя спас из заточения, облагодетельствовал, пригрел подле себя, а ты мне, теперь, как Шарик, фигвамы рисуешь! Запомни же, ежели не вернёшь мне деньги, прийдётся обойтись с тобой по всей строгости и справедливости, а ты прекрасно знаешь, что на справедливость я, ой как, гаразд. Более не будешь ты у меня проживать в пентхаусах, утопая в пороке и разврате. Нет. Отпралю я тебя в подвал, на веки вечные, оттуда ты, уже, до дождиков моих не доберёшься, и на солнышке не погреешься — и поделом тебе! Уяснила волю королевскую?

Принцесса кивнула.

— Приступай к выполнению немедленно! — Король топнул ногой — Сторож, уже, получил распоряжение выпустить тебя.

— Окажите мне одну милость на прощанье, Ваше Величество, — взмолилась Закатиглазка — разрешите Вас поцеловать.

— Что, опять? — устало выдохнул Король — Я же на свадьбе, уже, позволил тебе этот каприз, неужто тебе всё мало? Ладно, так уж и быть, целуй, но по-быстрому.

Принцесса обхватила ладонь Короля, украшенную семью перстнями, своими ручками и прижала к губам.

— Ну, хватит. — Король выдернул руку — Тебе дай палец, ты по самую шею зацелуешь.

Он, вновь, завернулся в косу, перелез через подоконник, и приказал:

— Майнай!

— Только один вопрос, — пропищала Закатиглазка — а почему вы, уже, тридцать лет и три года как величаетесь Королём, а я, всё ещё, принцесса?

— Воистину, наглость твоя — беспредельна — произнёс Король, и спрыгнул с подоконника наружу.

Принцесса стала потихоньку скидывать кольца волос с колоды, покуда Их Величество не спустились на бренную землю, после она вновь скрутила косу на затылке и постучала в дверь, зовя сторожа. Сторож явился с узелком, который Король от щедрот своих выдал Принцессе в путешествие. В узелке были: каравай зачерствелого бородинского хлеба, столовый прибор — вилка, сношеные башмаки Его Величества, проложеные ватой у носка, дабы прийтись впору Принцессе.

Принцесса сразу же надела на шею медальон с портретом Короля и проглотила хлеб, а вилку положила в карман передника, окончив трапезу, она обула башмаки поверх чулок в сине — белую полоску. Если бы у неё было зеркало, она бы, безусловно, восхитилась тем, как башмаки Короля идут к её тёмно-синему платью викторианской эпохи с белым передником, но такими, ненужными безделушками как зеркала, Король её, естественно, не баловал.

Итак, Закатиглазка отправилась в путь.

Глава 2

До границы Закатиглазка добралась менее чем за неделю, дорогу она знала прекрасно, так как имела честь собственноручно прокапывать оросительный канал по которому шла вода приобретаемая Королём в соседнем государстве.

Таможенные служащие без проблем пропустили её, они были знакомы со времён протяжки Принцессой колючей проволоки вдоль границы, им частенько доводилось подкармливалить свою принцессу, а на аппетит Принцесса никогда не жаловалась, если за пайку не приходилось платить из королевского кармана, в противном случае она строго — настрого возбраняла малейшую трату, ибо не желала быть в тягость супругу.

Но, едва, перейдя границу, она поняла, что абсолютно не помнит дороги на свою малую историческую родину. Больше тридцати лет она ни разу не покидала Королевства Многоземельного, Король не позволял, да и сама она не имела к этому ни малейшего желания.

Принцесса пробралась через берёзовую рощицу и поднялась на обильно поросщий травами холм, желая с его верхушки осмотреть окресности и хоть как-то сориентироваться на местности. Взору её открылась обширная долина, по левую сторону она вся была покрыта возделанными полями, как шахматная доска клетками, по середине долины пробегала узенькая речушка, а с правой стороны, в далёкой синей дымке, у самого горизоната, виднелись, белые домики, с соломенными крышами.

У маленького кривого мостика переброшенного через речку поднялась пыль, и зависла плотной непроглядной стеной, из которой доносился едва различимый собачий лай.

— Сейчас посмотрим, что это там творится. — Принцесса взгромоздила на переносицу свои очки — телескопы.

В резко обрисовавшихся чертах окружающего пространства она разглядела собачью свору, состоящую из всевозможнейщего вида представителей друзей человека, они летели во весь опор, вывалив красно — синие языки, впереди них, опережая шагов на двадцать, нёсся, какой-то маленький комочек грязно — серого цвета. Комочек делал зигзаги, и даже петли, но свора не отставала.

Вся кавалькада постепенно приближалась к холму. И вот, благодаря линзам, Принцесса рассмотрела, что серый комок, столь свирепо приследуемый псами был обычный худосочный заяц. Беглец перебежал реку вброд и начал подниматся по холму, но силы оставляли его, преследователи стремительно сокращали расстояние.

Закатиглазка отыскала в траве увесистый камень, и крепко зажав его в ладони, прокрутилась вокруг своей оси на одной ноге, и умело метнула камень, благо дело, опыт у неё в этом деле был ого — го, чистка каменных завалов в горах королевства Многоземельного, была целиком её обязаностью, там-то она наловчилась управляться с такими глыбами, что швырнуть обычный камень на приличное расстояние ей не составляло никакого труда.

Камень полетел, со свистом рассекая воздух, и преодолев расстояние, шагов в сотню, врезался в собачью свору, особо никого не зашибив, но псы остановились, недоумённо олядываясь по сторонам, не понимая откуда именно прилетел им такой сюрприз.

Принцесса же не теряя времени запустила ещё один снаряд, собаки не дожидаясь, когда он достигнет конечной точки бросились врассыпную, и поняв, что против такого оружия противопоставить ничего не могут спешно ретировались обратно, за реку.

Тем временем, ничего этого не видевщий заяц продолжал карабкатся на верх, и прокатившись в густом репейнике выскочил прямо на Закатиглазку, со всего лёту вшибся ей в ноги, вытянулся во весь рост, на секунду замер, и с пронзительныи писком рухнул на спину.

Принцесса склонилась над загнанным зверьком, он представлял собой довольно жалкое зрелище. Заяц был стар, побитый многочисленными проплещинами, да ещё шерсть вымокла в речке, и покрылась густой дорожной пылью, репяхи облепили бока, всё брюхо было покрыто коркой свежей, и не очень, грязи, рёбра худой грудной клетки часто вздымались, из глотки вырывались хрипы и свисты.

— Не бойся, Зайчик — побегайчик, — Принцесса аккуратно взяла зверька под передние лапы и поставила на ноги — страшные собаки больше не гонятся за тобой.

— Сучье племя, — прохрипел, задыхаясь Заяц — ишь поразвели, иродов. Не возможно, уже, даже морковью разжиться с огорода, какая-нибудь паскуда да заметит, а стоит одному пасть раззявить, они и все тут.

Заяц обессилено уселся на лист лопуха.

— Бедненький Зайка — пожалела его Принцесса и, присев рядом, принялась выбирать репяхи из заячьей шерсти.

— Ну, ничего, — Заяц задрал лапу, что бы Принцессе было сподручнее выкрутить репях из подмышки — мы, ещё, посмотрим как они запоют когда я восстановлюсь в должности. Я буду, ещё, писать в министерство сельского хозяйства, должны же они отреагировать в конце концов!?

— Пишите, пишите — утешала его Закатиглазка, думая, что несчастное животное бредит на почве стресса.