1972. Миссия - Щепетнов Евгений. Страница 11
– Вы сами сказали – это было распоряжение Брежнева – поморщился Симонов – Мы за его действия приносим вам свои извинения. И вы же видите – пытаемся загладить нашу вину как можем. Кстати, вы номинированы на государственную премию. И уверен, вы ее получите!
– Уверен… – вздохнул я, и добавил, глядя Симонову в глаза – вы там Махрова не трогайте! Он настоящий мужик, и профессионал в своем деле!
– Махрова есть предложение назначить министром культуры СССР – небрежно бросил Симонов, вглядываясь в мое лицо, и я его не разочаровал. Мои глаза вытаращились, а челюсть отвисла:
– Да ладно?! Ну ни фига себе!
– Видите, мы умеем ценить дельных людей – усмехнулся Симонов – Потому ждем вас, и надеемся, что вы приедете на родину, как можно быстрее. Товарищ Шелепин лично хотел бы с вами поговорить.
– Опять – двадцать пять! – вздохнул я – Если товарищ Шелепин приедет сюда, я обязательно с ним поговорю. Хотя и не ведаю, что еще такого я ему могу сообщить. Но отъезд на родину в ближайшее время мной не планируется. И вот еще что – американские власти предлагают мне гражданство США. Я отказался, ограничившись видом на жительство. Вы не будете против, если я приму гражданство? Будет у меня два гражданства, Советское и США. Мне так удобнее летать по миру. Скоро я собираюсь слетать в Париж, меня приглашают на выставку, так это лучше сделать будучи гражданином США.
– Меня предупредили, что может возникнуть такой вопрос – Симонов кивнул – Нет, мы не против. Никто вам это в вину ставить не собирается. И вообще – товарищ Шелепин просил сказать, что грядут большие, очень большие перемены. Потому он и хочет, чтобы вы были рядом – в качестве советника. А если вы не в состоянии выехать в ближайшее время, он составил список вопросов, на которые просит дать ответ.
Симонов достал запечатанный конверт и положил его на столик, стоявший между нами:
– Я не знаю, какие здесь вопросы. Когда вы сочтете нужным ответить, напишите, запечатайте в конверт и позвоните вот по этому телефону (он написал на бумажке номер, показал мне, бумажку сунул в карман). И вот еще что: ваши награды лежат в посольстве. Если захотите их забрать – можете приехать. Либо мы сами приедет и привезем.
– Что с Зиной? – внезапно спросил я, сам того от себя не ожидая – С ней все в порядке?
– Она родила сына, все с ней в порядке. Если хотите – напишите ей письмо, я его передам.
– Нет! – тут же открестился я, чувствуя, как заныло мое сердце. Эх, Зина, Зина… как ты могла вот так меня взять, и отбросить?! Болит душа до сих пор… и сын. У меня – сын!
– Как назвала?
– Михаилом. Миша. Хороший, здоровый ребенок, на вас похож – улыбнулся Симонов – Вот и еще повод побывать дома! Ладно, ладно, я не спекулирую на святых вещах! В общем и целом, я сказал вам все, что хотел. И выслушал вас. Я передам руководству, лично товарищу Шелепину все, что вы мне сейчас сказали.
Все было сказано, говорить больше не о чем Я поднялся и протянул руку Симонову. Он ее пожал, и двинулся к выходу.
Проводив гостя и подождав, пока он не выедет из поместья, я распаковал письмо. Почему-то я ожидал, что там будет что-то личное – например, благодарности, пожелания или нечто подобное. Но внутри были только вопросы – под номерами. Тридцать вопросов, отвечать на которые с бухты-барахты никак у меня не получится. Первые десять касались политики страны, и ошибок, которые были допущены, и которые привели к развалу Союза. Я уже писал об этом Шелепину, но теперь эта проблема была разбита на блоки, одним из которых рассматривалась проблема откровенных предателей и просто бездарей, допустивших развал страны. Таких, как Горбачев, Ельцин, Бакатин и иже с ними… Второй блок – люди, которые могли бы успешно работать в государственной системе. Ну кто в первую очередь? Путин, конечно. Он еще учится на юриста, и только через три года начнет служить в КГБ. Шойгу – он еще школьник. Но пусть возьмут на заметку. И еще несколько дельных молодых людей, которые скоро составят элиту российского государства.
Впрочем – почему это российского? Советского! Вот сейчас я абсолютно верю, что СССР сохранится!
Ладно, потом еще поработаю. Подумаю над вопросами, напишу обо всем, о чем меня спросили. Надо же отрабатывать Героя и орден Ленина! Странное ощущение – я Герой Советского Союза! Долларовый миллионер! Хочется ржать до упада, и… немножко плакать. Очень уж я уважаю эту награду… заслужил ли я ее? Хмм… а почему – нет? А сколько я спас людей, уберег их от катастроф? А предатели родины, о которых я сообщил руководству страны? Да только одна спасенная жизнь Нади Курченко стоит награды! Нет, я все-таки заслужил, ей-ей заслужил.
– Можно?
За своими мыслями я не услышал стук в дверь, и очнулся только тогда, когда в комнату осторожно, опасливо просунулась голова Ниночки.
– Проходи, Нинусик… садись! – я показал Ниночке за кресло, в котором только что сидел Симонов – Как ты?
– Да я-то хорошо! Учу текст, произношу, тренируюсь. Ты-то как? Кто это был? Из посольства? Так и мечтают тебя заполучить назад?
– Мечтают – кивнул я, и не выдержав, сказал – Мне я наградили золотой звездой героя. И орденом Ленина. Так что теперь ты спишь с Героем!
– Да ладно?! – Ниночка тихонько охнула – За что?! Я думала, звездой героя награждают за какой-то подвиг на войне!
– Ну вот… наградили – пожал я плечами – а за что, то есть государственная тайна. Может за то, что я целую тебя хорошо! Стоит это звезды героя?
– Разве можно шутить такими вещами? – Ниночка укоризненно помотала головой, и я сконфуженно вздохнул:
– Ты права. Не стоит. Ладно, давай поговорим о другом. Как тебе Ольга?
– А что – мне? – фыркнула Ниночка и подмигнула – Главное, чтобы тебе нравилась! Гарем хочешь из нас устроить?
– Я серьезно спросил!
– А серьезно – хорошая девчонка, славная. Не задавака, хотя столько языков знает. Очень тебя уважает, и похоже – слегка в тебя влюблена. Вот я и говорю – ты что, гарем решил устроить?
– Мне и тебя хватает. Иногда тебя даже слишком много! – фыркнул я, и махнул рукой – Иди, зови Ольгу. Работать надо. Выбил меня из колеи этот… соплеменник.
Все трое – Пабло, Ниночка и Лаура уехали в Голливуд в марте 1972 года, и мы остались вчетвером – я с Ольгой, и Серхио с Амалией – отец и мать Лауры, которые работали у меня и садовниками, и дворниками, и поварами, и охранниками.
Серхио был крепким, жилистым мужчиной, решительным и сильным, который в случае чего не постесняется пустить в ход свой короткий дробовик, с которым он не расставался ни на минуту. Амалия тоже прекрасно стреляла, благо что я настаивал на том, чтобы все мои работники хорошо владели огнестрельным оружием. Мало ли как оно в жизни сложится, времена-то сейчас смутные!
Серхио с Амалией, как и Пабло с Лаурой жили в гостевом доме, оборудованном по типу гостиничных номеров, или скорее – небольших двухкомнатных квартир. Вполне достойных квартир, со всеми удобствами. Амалия великолепно готовила, ну а Серхио делал все, что ему прикажут, и все, что считал возможным и нужным сделать. В общем и целом сохранность хозяйства покоилась на его широких плечах – работать по хозяйству он умел и любил. Тем более за вполне достойную оплату и помимо нее – полное обеспечение питанием и одеждой.
Я умудрился написать очередную книгу из серии «Гарри» буквально за две недели. Если бы не Ольга, печатающая со скоростью пулемета, это бы мне точно не удалось. Но… удалось. И как сказала Ольга, она готова печатать и печатать – работая с моими книгами она даже не устает, так захватывает ее сюжет.
Но и не только в том, что у меня появилась такая замечательная машинистка было дело. Меня просто перло текстом, вдохновение – оно сродни наваждению, болезни! Когда на тебя накатывает, ощущение такое, будто кто-то тебе нашептывает сюжет книги. Это еще Булгаков заметил – говорил, что когда он писал «Мастера и Маргариту», будто кто-то водил его рукой, кто-то нашептывал ему сюжет книги. И я верю, что так оно все и было. Потому что у меня это даже не случай, это самая настоящая практика. Я так в основном и пишу.