Сердце Тайрьяры (СИ) - Московских Наталия. Страница 17

На сборы ушло немного времени, поэтому я успел даже привести себя в порядок: бегло обмыться и даже побриться – Филисити любезно одолжила бритву, которой пользовался ее отец. Лезвие, конечно, было не идеально острым, но жаловаться не приходилось. После Филисити предложила мне также одну из рубах своего отца – плотную, болотно-зеленого цвета с треугольным воротом. Она была мне несколько великовата, но все же это лучше, чем потная пропитанная кровью черная сорочка с разорванным рукавом. Я поблагодарил девушку, мы подождали, пока Ольциг, решивший помыться последним, будет готов отправиться в путь. От того, чтобы поменять сорочку, монах отказался, решив, что вещи отца Филисити ему придутся совершенно не по размеру. Девушка не настаивала. Сама она также сменила дорожный костюм, из прежнего оставив только простой корсет и сапоги. Теперь корсет опоясывал темно-красную сорочку, расшитую белыми причудливыми узорами. На ногах колдуньи теперь красовались заправленные в высокие сапоги штаны из красной кожи. Филисити забрала волосы в высокий пышный хвост и выглядела в этом образе, надо сказать, настолько эффектно, что у меня от изумления буквально отвисла челюсть. На такую мою реакцию девушка отозвалась легкой улыбкой. Dassa, увидев ее в таком виде, покраснел и, кажется, только мой строгий взгляд заставил его не начать креститься и читать молитву о спасении души Филисити: для монахов Ордена подобные женские одежды считались едва ли не святотатством. Впрочем, надо отдать Ольцигу должное, он быстро справился со своими предрассудками. К слову, dassa успел вылечить свою рассеченную губу, так что теперь мне не надо было чувствовать себя виноватым перед ним. Правда, похоже, юноша это мое убеждение не разделял. Готов поспорить, Ольциг специально не стал бы лечить свою губу, если б знал, что это продлит мои угрызения совести. Но это бы не продлило, поэтому dassa решил не мучиться зря. Когда мы вышли на территорию при поместье да-Каров, солнце уже ярко светило на небе. Мой взгляд невольно упал на пепелище, в которое превратился погребальный костер Роанара. От тела не осталось ни следа, пепел развеяло по ветру, стол сгорел дотла и сломался, превратившись в груду изломанных обугленных досок. Я тяжело вздохнул, отвернувшись. Филисити взяла меня за руку и крепко сжала ее. В глазах девушки стояли слезы, она с трудом заставляла себя сохранять самообладание. Ольциг также был мрачен, брел, опустив голову, и всеми силами старался не смотреть на пепелище. Навстречу нам, словно призраки, сквозь плотное одеяло таирского тумана шли Рика и Анна. В руках последней я увидел свою куртку, оставленную в храме Онкода вчерашним вечером. Анна робко смотрела на меня, словно боясь столкнуться взглядами. Рика глядела прямо, на красивом лице играла легкая полуулыбка. – Мы решили проводить вас, – пожала плечами она, кивая в знак приветствия и оценивающе смотря на меня. Улыбка стала чуть шире, – вы выглядите лучше. Теперь я за вас спокойна, мастер... Лигг. Перед тем, как произнести мое имя, Рика чуть помедлила. Казалось, она едва сдержалась, чтобы не назвать меня мастером Фэллом. Я скрипнул зубами, но быстро взял себя в руки и не стал хмуриться, лишь ответил главе таирского совета кивком. – Благодарю леди Арнар. Анна сделала небольшой шаг вперед, протянув мне коричневую куртку из кожи варского рогатого лерса. Я с благодарностью принял ее из рук женщины, на миг вспомнив, как на площади Онкода по зову моей магии собралась целая стая этих удивительных животных, и от этой мысли стало не по себе. Почему лерсы тоже подчинились зову темной магии? А пересмешники почему? Как они могут быть связаны с этой силой? – Я заштопала вашу куртку, – робко произнесла Анна, выведя меня из раздумий, – получилось грубо, но лучше, чем было. Я невольно оглядел ее работу и усмехнулся продемонстрированной скромности: швы были почти незаметны, выполнить их аккуратнее, наверное, попросту невозможно. Я улыбнулся женщине, и она потупила взгляд. – Простите, что убежала... и... за все простите, мастер Лигг, я... – Анна, – обратился я, ожидая, что она все же посмотрит мне в глаза. Она посмотрела, – вам не за что просить у меня прощения. Запомните это, пожалуйста. Светловолосая женщина улыбнулась, из ее груди вырвался легкий вздох облегчения. – Скажите, это правда? – осторожно спросила она, тут же пояснив, – вы сын Виктора Фэлла? Я тяжело вздохнул и качнул головой. – Не знаю. Возможно. Эта версия моего прошлого недалека от истины, если сопоставить факты. Анна пожала плечами. – Если так, вы не похожи на него, – сказала она. Я удержался, чтобы не хмыкнуть: все поголовно говорят, что ничего не знают о Викторе Фэлле, но с уверенностью утверждают, что я на него не похож. В моих воспоминаниях – и то слишком мало информации, чтобы быть в чем-то уверенным... Голос Анны резко оборвал мои мысли: – Спасибо, что спасли меня и моего сына. И Таир... Рика рассказала мне. За все спасибо, Райдер. Храни вас Бог. Моя рука невольно потянулась к нательному кресту и сжала его. Рика едва заметно хмыкнула и протянула мне мои перчатки, которые все это время, оказывается, держала в руках. – Это, кстати, тоже ваше. – Благодарю. – Берегите себя, друзья, – она окинула нас всех беспокойным взглядом, – присоединяюсь к благодарностям сестры. И скорблю вместе с вами о вашей потере. Хочу, чтобы вы знали: в Таире Руана Экгарда будут чтить как героя. На этот раз я посмотрел на Рику со всей благодарностью, на которую был способен. Простого “спасибо” было бы недостаточно, чтобы выразить чувства, всколыхнувшиеся у меня в душе, и я знал только одно слово, звучащее сильнее. – Dahare. – Enkanta, – отозвалась она, – я решила, что вы захотите знать это. Мы лишь обменялись кивками. – Пора идти, – мрачно заметил Ольциг, оглядываясь на дорогу. – За чертой Таира туман сгущается, – предупредила Анна, – будьте осторожны. – Будем, – пообещала Филисити, – я знаю те места, я смогу использовать туман в нашу пользу. – Надеюсь, до встречи, – кивнула Рика, – удачи вам. Ie Ja, sara hezer. Прощание не затянулось надолго. Мы просто повернулись спиной к провожающим нас женщинам и неспешно двинулись в путь, ни разу не обернувшись. Вскоре туман и расстояние скрыли нас из виду, и я перестал ощущать тяжелый взгляд Рики Арнар у себя на затылке.

За чертой Таира Варский лес давал еще один “отросток”, быстро переходя из небольшого перелеска в густую чащобу. Тумана здесь было действительно больше. Теперь его призрачная дымка витала в воздухе, мутила взгляд, а плотное одеяло стелилось по земле, поднимаясь почти до пояса. Идти приходилось медленно: невозможно было разглядеть, что находится под ногами. Дорога была неровной, с множеством небольших ям, кочек или торчащих из земли коряг, о которые можно было легко запнуться. Я шел первым, проверяя дорогу, Филисити указывала мне направление. Ольцига мы поставили замыкающим и предупреждали его о каждой неровности, стараясь уберечь юношу от травм. Если поранимся мы с Филисити, целительская магия быстро придет нам на помощь. Если же серьезное увечье получит dassa, мы не сумеем его вылечить, а собрать нужные травы для обезболивающего отвара, который, как в Лэс-Кэрр-Грошморе, поможет монаху сконцентрироваться на самолечении, здесь практически невозможно из-за тумана. Поначалу я старался не обращать на летающую вокруг дымку внимания. Но после нескольких запинок на кочках и ухабах она начала раздражать меня все больше и больше. Постоянно хотелось потереть глаза и отмахнуться от тумана. Обманчиво казалось, что ухудшилось зрение. Споткнувшись в очередной раз, я ухватился за ветку близстоящего дерева, но она обломалась, не выдержав моего веса, и я стукнулся коленками о землю. По всему телу прошел неприятный звон, и я скрипнул зубами от злости. – Будь неладен этот дексов туман! Dassa прыснул со смеху, и я гневно ожег его глазами. Юноша тут же сделал нарочито обеспокоенное выражение лица и сочувственно распахнул глаза. – Прости. Ты в порядке? – В порядке, если не считать того, что чувствую себя неуклюжей курицей, – раздраженно бросил я. Филисити снисходительно улыбнулась и качнула головой. – Может, мне пойти первой? – предложила она. – Не надо, – буркнул я, отряхивая штаны и тут же возобновляя темп. Еще некоторое время мне удавалось продираться через треклятый туман без происшествий. Ольциг пребывал в приподнятом настроении. Почему-то именно сейчас его захлестнула ностальгия по старым временам. – Когда я учился в Ордене, – начал он, обращаясь преимущественно к Филисити, – в первые годы у нас были занятия по всем специальностям. И по экзорцизму в том числе. Однажды мы изучали случай реальной одержимости злым духом. Это довольно редкое явление, и посмотреть на обряд привели практически весь эллский корпус Ордена. Изгнание поручили самому талантливому выпускнику, за процессом следил лично мэтр. И dassa Эрцин начал осматривать одержимого. Так, представляете себе, злой дух решил поиздеваться над юным экзорцистом, и сумел отразить его воздействие! Эрцин еще неделю не мог скоординировать движения ног и рук. Мэтр говорил, что это очень серьезно и лечил его, но вы бы видели, как забавно он тогда двигался! Невольно вспомнил эту историю сейчас... Меня вдруг обуяла дикая злость. Я постарался унять ее, но ничего не получилось. Она накатывала сплошной волной и, казалось, только усиливалась с каждой секундой. Тьма, прятавшаяся где-то в глубинах моей души, недовольно заворочалась, и мне показалось, что я вот-вот обрушу ее на Ольцига, отдавая себе полный отчет в своих действиях. – По-твоему, это смешно? – процедил я, обернувшись. Собственный голос показался мне чужим. Филисити непонимающе склонила голову и внимательно посмотрела мне в глаза. – Райдер, в чем дело? – обеспокоенно поинтересовалась она. – Это обычная история, не принимай на свой счет, – улыбнулся dassa, – просто вспомнилось... Мои руки сжались в кулаки. Темные струйки дыма заиграли у пальцев. Прежняя веселость испарилась с лиц друзей. Они отступили на шаг. Ольциг чуть не споткнулся и только с помощью Филисити удержал равновесие. – Райдер! – предупреждающе прикрикнула девушка, внимательно заглядывая мне в глаза, – да что с тобой такое? Действительно, что со мной? Всю дорогу мы поддевали друг друга и вместе смеялись над шутками. Почему же теперь мне буквально захотелось испепелить монаха и все вокруг в придачу? Раньше у меня не было проблем с чувством юмора, да и обуздание собственных эмоций не вызывало особого труда. Я приложил руку ко лбу, огромным усилием заставляя тьму успокоиться. Пожалуй, только страх перед этой тьмой заставил меня взять себя в руки. – Не знаю, – честно ответил я. Какое-то время мы стояли молча. Тишину нарушил dassa. – У тебя снова мигрень? – участливо спросил он. Я качнул головой, чувствуя, что волна беспричинной злости схлынула, оставив после себя лишь чувство стыда за агрессивное поведение. – Нет. Все в порядке. Просто... даже не знаю, что на меня нашло, простите. Друзья все еще недоверчиво смотрели на меня. В молчании прошло несколько долгих мгновений, затем Филисити приблизилась и положила мне руку на плечо. – Ничего, – мягко произнесла она, – после смерти Рона мы все немного не в себе. Ольциг опустил глаза и кивнул. Я дождался, пока он поднимет взгляд и ободряюще улыбнулся ему, стараясь прогнать вновь нахлынувшее чувство вины за то, что произошло с арбалетчиком. – Да, думаю, дело в этом. Прости, что срываюсь на тебе, dassa. Поверь, я не со зла, и ты этого не заслужил, мне это прекрасно известно. С меня причитается. На лице юноши появилась слабая улыбка. – Уж не сомневайся, я с тебя сторицей спрошу, – невесело усмехнулся он. Я вернул ему усмешку, и вдруг по лесу разнесся грозный рык. Филисити испуганно ахнула, на ее руках заплясали зеленые искорки магии стихий. – Ie Ja, это же лерс... – прошептал Ольциг, готовя боевое заклятье. Памятуя о нашем последнем столкновении с таким существом, я неосознанно потянулся к эстоку, но рука замерла в дюйме от эфеса. – Всем тихо, – нахмурившись, скомандовал я и вышел чуть вперед. Неподалеку были слышны тяжелые шаги лерса, но туман и эхо играли с нами, и я не понимал, где мелькает силуэт чудовища. Каждый причудливый контур в сизой дымке мог оказаться зверем. Лерс показался с восточной стороны. Грозно рыча, он подобрался к нам, и я медленно вышел ему наперерез, закрывая собой Филисити и Ольцига. Друзья встали наизготовку, чтобы ударить магией, но я тут же одернул их: – Нет, не надо! Замрите. Не пугайте его. Удивительно, но друзья послушались, дав зверю приблизиться. Они встали плотнее друг к другу за моей спиной. Лерс изучающе смотрел на нас. – Тише, дружище, тише, – мягко проговорил я, успокаивающе улыбаясь чудовищу и делая к нему еще шаг. Существо недоверчиво оскалилось, но, кажется, нападать оно не собиралось. Не знаю, как, но я чувствовал намерения зверя. Мы зашли на его территорию, и он попросту пытался понять, зачем мы сюда явились. – Все хорошо, – продолжал говорить я. В груди лерса пугающе заклокотало, и вдруг он опустил голову, будто бы склонившись передо мной. Ольциг изумленно ахнул. Филисити задержала дыхание. Я сделал шаг к зверю и осторожно потянул к нему руку. – Райдер... – предупреждающе шепнула девушка, но я жестом показал ей, что все нормально. – Можешь поднять голову, – мой голос показался спокойным, убаюкивающим. Рука легла на теплую, покрытую короткой светлой шерстью когтистую переднюю лапу лерса, и зверь издал довольный мурлыкающий звук. Лерс посмотрел мне в глаза, я расплылся в улыбке. – Мы не причиним вреда тебе и твоим сородичам. Можете не волноваться насчет нас. Зверь, кажется, доверял мне. Более того, он понимал все, что я говорю. Каким-то образом мне было это совершенно точно известно. – Ты можешь идти, друг, – кивнул я, заглядывая в бездонные глаза зверя. Лерс вновь заурчал и начал медленно отходить. Сначала он пятился, словно не знал, чего от меня ждать, при этом испытывая ко мне... что-то вроде любви вперемешку со страхом. Даже не представляю, как объяснить это другими словами. Затем, когда зверь понял, что меня можно не бояться, он повернулся к нам спиной и длинными прыжками удалился вглубь леса. Мы с Ольцигом и Филисити некоторое время не двигались. Никто не мог вымолвить ни слова. Dassa стоял с приоткрытым ртом, глядя вслед лерсу, шумно дыша. В моей груди словно бы билось два сердца, причем одно из них упорно качало темную кровь. Я чувствовал с только что ушедшим лерсом необъяснимую прочную связь. Не понимаю, как можно было не замечать ее раньше! Казалось, та сила, что дремала во мне шестнадцать лет обучения в Ордене, наконец, проснулась и теперь растет с каждым часом. Постепенно мне все лучше удается понимать Perrian Numjette, хотя, кажется, разгадать все ее секреты до конца невозможно. Так или иначе, связь с темными существами может послужить прекрасным союзником против Виктора Фэлла, а значит, нельзя терять времени. Нужно применить свои преимущества, пока дексы или лерсы не дали наместнику Орсса понять, что у него за противник. Уверен, Виктор тоже обладает такой связью, особенно если он действительно мой отец. Так что на эффект внезапности можно рассчитывать совсем недолго. На счету каждая минута. Я вздохнул, кивнув друзьям. – Нужно продолжать путь. Монах переглянулся с колдуньей, прежде чем следовать за мной сквозь туман. Пройдя несколько десятков метров, я оглянулся и вопросительно поглядел на друзей: их было практически не видно в тумане на таком расстоянии. – Так вы идете? Ольциг и Филисити словно сбросили с себя оцепенение и поспешили в путь. – Это было невероятно! – восклицал dassa на ходу. Девушка молчала, но, видимо, ее удивлению тоже не было предела. Она слышала, что произошло в храме Онкода, но видеть это воочию – совсем другое дело, – как тебе удалось? От молчания Филисити мне становилось неуютно. Почему-то вновь накатывало неконтролируемое раздражение, а назойливые восклицания Ольцига не прекращались. – Удалось и все, – буркнул я, стараясь не оступиться. – Ты приручил варского рогатого лерса! – всплеснул руками dassa, – самое агрессивное и хищное животное на свете! И говоришь, что тебе это “удалось и все”? Я неопределенно повел плечами. – Да. На этот раз юноша быстро понял по моему тону, что обсуждать мне это не хочется, и поумерил пыл. – Что ж, иногда темная кровь творит чудеса, – заключил он, – не думал, что скажу это, но спасибо, Господи, что ниспослал нам в союзники стража Орсса в этой нелегкой борьбе! Без тебя мы бы не справились, Райдер. Хорошо, что юноша был просто не в состоянии восхвалять меня и темную кровь дольше нескольких секунд, поэтому он быстро оборвал свою оду. Я облегченно выдохнул. До берега Тайрьяры оставалось всего полдня пути. Трудно было представить, какая непроглядная завеса тумана будет ждать нас там. Интересно, сумеем мы в ней хотя бы найти мост через реку, чтобы попасть в Орсс? Очередная коряга отвлекла от раздумий. Я оступился и едва сумел сохранить равновесие. Челюсти звонко клацнули, я ухватился за ствол растущего рядом дерева и шумно выдохнул. Филисити осторожно подошла ко мне и положила руку мне на плечо. – Теперь я пойду впереди, хватит с тебя, – заботливо произнесла она, но я упрямо качнул головой. – Нет. Мне нужно привыкнуть. Уверен, стражи Орсса прекрасно ориентируются в этой завесе. Я не имею права уступать им. Девушка нахмурилась, и я снова постарался взять себя в руки. Собственная раздражительность удивляла меня. Обычно ее причиной становится только мигрень, но сейчас физически я чувствовал себя прекрасно, если не считать невесть откуда взявшуюся неуклюжесть. Ольциг склонил голову и попытался отвлечь меня. – Думаешь, на другом берегу Тайрьяры то же самое? Такой же густой туман? – спросил он без прежнего чрезмерного энтузиазма, за что ему большое спасибо. Я пожал плечами, чуть успокаиваясь. – Не знаю. Логично предположить, что да. Думаю, туман распространяется по обе стороны от реки. Поэтому и говорю, что нужно быть готовыми. Наверняка, в Орссе и коряг не меньше. Ольциг неопределенно повел плечами. – Знаешь, после твоих рассказов я понятия не имею, что ждет нас на том берегу Тайрьяры. Но готовыми быть стоит ко всему, ты прав. Мысль монаха показалась мне удивительно мудрой. Мы, не сговариваясь, совершенно одинаково представляли себе Орсс. Эдакий темный мрачный край, олицетворение зла из старых детских сказок, где растут сухие терновники, ночью похожие на ужасных монстров, где постоянно сгущаются грозовые тучи, из-за которых никогда не выходит солнце, и где в огромном мрачном замке, хищно возвышающемся на утесе Ревья, живет самый злой и опасный человек, который одним движением руки способен утопить Солнечные Земли в крови. Но так ли это на самом деле? Виктор Фэлл жесток. Он опасен, он неумолим, это правда. Но в своих воспоминаниях я не мог назвать его порождением абсолютного зла, как ни старался это сделать. Какая-то часть моей души почему-то верила, что действия наместника Орсса оправданы, и он знает свое дело. Жаль, в моих воспоминаниях я не мог подчерпнуть никакой информации о своей родине. Какая она на самом деле? – Думаю, нам нужен привал, – серьезно заявил Ольциг, переглянувшись с Филисити, – такая дорога тяжелее любой другой, до Тайрьяры полдня пути, и нам нужно прийти к реке не вконец измотанными. Что скажешь, Филисити? Есть тут более-менее безопасные места? Голос монаха вырвал меня из размышлений. По привычке я хотел одернуть dassa и поспорить с ним, однако вовремя прикусил язык, понимая, что вообще-то полностью согласен с юношей. И по поводу усталости, и по поводу безопасного места. Девушка кивнула. – Место есть. До него отсюда примерно, – она прикрыла правый глаз, вспоминая дорогу и прикидывая время, – полтора часа. Меньше, если быстрым шагом, но, думаю, быстрым шагом не получится. Я хмыкнул, но не стал принимать эти слова за вызов. – Хорошо. Тогда укажи дорогу. Филисити вышла вперед, взяв более быстрый темп, чем я. Удивительным образом колдунье удавалось миновать все кочки и коряги и ни разу не споткнуться. Ольциг, аккуратно шагающий за мной, плыл в тумане, словно грациозный призрак, и я продолжал чувствовать себя самым неуклюжим созданием на свете. Раздражение то вскипало, то угасало. Тьма внутри меня отчего-то вела себя неспокойно. Возможно, причина в близости Орсса, а, может, всему виной участившееся в последнее время воздействие магии laserassa, кто знает... В своих раздумьях я еще несколько раз запинался о коряги и неприятно стукался мысками сапогов о выступающие корни деревьев. Назойливая дымка лезла в глаза, и я отмахивался от нее, скрипя зубами. В какой-то момент злость достигла своей крайней точки, и я, сжав кулаки, непроизвольно выкрикнул: – Надоело! Все произошло раньше, чем я сумел среагировать. Тьма сорвалась с моих ладоней черным дымом. Ни я, ни друзья не сумели понять толком, что происходит. Моя рука направилась вперед, и Филисити едва сумела испуганно отскочить с линии, по которой пронеслась черная дымчатая стрела, рассекая туман, который с шипящим звуком стремительно таял, открывая передо мной ровную линию дороги, ведущей далеко вперед. Это была секунда помутнения, и Орсская магия взяла надо мной верх. Я быстро обуздал вырвавшуюся наружу тьму. Черный дым послушно рассеялся, как и обуревавшее меня раздражение – его как рукой сняло. Лес погрузился в звенящую тишину: птицы и насекомые смолкли, слышалось только наше испуганное частое дыхание. Лишь через несколько секунд молчания Ольциг обжег меня взглядом и, всплеснув руками, воскликнул: – Райдер, да какого декса ты творишь, ей-Богу?! Я посмотрел на Филисити. В глазах девушки стояло опасение. У меня в голове пронеслась мысль, что друзья, возможно, сейчас утратят доверие ко мне. В конце концов, этот выплеск мог стать последней каплей, особенно учитывая, что выброс силы произошел бесконтрольно, я не стремился рассеять туман таким образом. Я даже не знал, что это возможно! Магия Орсса сделала это за меня. – Я... я не понимаю, как это вышло... простите! Никто не пострадал? Колдунья молча приподняла правую руку. На мясистой части ладони виднелся сильный ожог. Я задержал дыхание, с надеждой заглянув Филисити в глаза. – Боже, мне так жаль. Дай, посмотрю, – качнув головой, я сделал шаг к девушке, но она отступила, это заставило меня превратиться в соляной столб. Похоже, мои худшие подозрения только что оправдались: она не доверяла мне и боялась меня. Ольциг преградил мне путь. Юноша внушительно поглядел на меня и кивнул: – Думаю, лучше я, – сказал он. Я выглянул из-за его плеча, стараясь найти взгляд колдуньи, но она избегала смотреть на меня. – Филисити, поверь, я бы никогда... – Знаю, – перебила девушка. Голос ее прозвучал отстраненно. Даже не представляю, что она сейчас чувствовала. Ответ на это дали ее следующие слова, – надеюсь, прикосновение твоей магии – это не то же самое, что яд декса? Она заговорила со мной примерно так же холодно, как после того, как узнала о темной крови. У меня к горлу подступил тяжелый ком. Колкие слова колдуньи заставили меня поморщиться, словно от зубной боли. Не знаю, стремилась ли Филисити задеть меня, но у нее получилось. От одной мысли, что я мог собственными руками обречь девушку на страшные муки, у меня по спине бежал холодок. Я невольно вспомнил Роанара и его рану, нанесенную демоном. Целительская магия dassa слишком долго не могла подействовать на ранение. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, и я серьезно посмотрел в глаза таирской колдунье, заговорив при этом с монахом: – Ольциг, вылечи ее. Если магия не будет действовать на ожог слишком долго, боюсь, тогда да, это то же самое. Произнося эти слова, я не сводил с Филисити глаз. Кажется, мое лицо превратилось в непроницаемую фарфоровую маску. Девушка возмущенно распахнула глаза, но я быстро направился вдоль по дороге, предпочитая не продолжать этот разговор. Колдунья замерла на месте, так и не сумев найти нужных слов для ответа. Я шел, не оборачиваясь, понимая, что несколько мгновений назад, возможно, подписал смертный приговор своей возлюбленной, и изменить этого не сможет уже никто...