Мой желанный враг (СИ) - Сокол Елена. Страница 46

- Полина. – Учтиво поцеловал он мою руку.

Мягкие губы вкрадчиво коснулись моей холодной кожи и тут же отпустили.

- Марк. – Едва слышно поприветствовала его я.

И почувствовала, как ребёнок толкнулся в моём животе.

- Как дела? Как здоровье? – Будто ему, и правда, было до этого дело.

По моему телу разбежалась ледяная зыбь мурашек.

- Всё хорошо.

Меня пугало его равнодушие, пугал дерзкий блеск в его глазах. Напрасно я думала, что можно просто вычеркнуть его из своей жизни и забыть. Оказавшись рядом, я тут же вспомнила, что значит бояться чудовища, что значит хотеть его всем своим существом.

Загорский наклонился, будто желая что-то шепнуть мне на ухо, но затем вдруг передумал. Его отвлекла одна из сотрудниц, буквально бросившаяся ему в объятия.

- Прости. – Он повернулся к ней.

И я, оставив их вдвоём, проследовала в зал, ведь эта сцена выглядела для меня привычной: очаровательный, харизматичный Марк, которого любили и боялись все присутствующие. Марк, перед которым все лебезили и заискивали. Марк, который с легкостью привлекал внимание людей, притягивал всеобщие взгляды, питался энергией всеобщего восхищения, но ни от кого не зависел и никого не пускал к себе в душу.

Не в силах наблюдать, как девицы, одна за другой, вешались ему на шею, я весь вечер отводила глаза в сторону. Трудно было не заметить, как он шептал пошлости на ухо гостье с идеальной фигурой, как гладил её талию во время танца, как прижимал к себе.

Мне было так неприятно, что я оставила Вика и уехала домой. Там, в тишине детской комнаты, я чувствовала себя в безопасности, там мне было спокойно и хорошо.

- Больше никакого одиночества, сынок. – Тихо шептала я, поглаживая живот. – У меня есть ты, а, значит, я не одна.

Я больше не следила за жизнью Загорского и не спрашивала о нём у Вика. Понимала, что каждая мысль о нём, каждая весточка, каждое фото в газете разрушают моё сознание, наносят вред моему будущему ребёнку. Не думая о нём, я охраняла покой своего сына, давала ему больше времени на то, чтобы подрасти и обрести силу прежде, чем он появится на свет.

Хотя, кого я обманывала? Имя Марка Загорского проросло во мне, точно сорняк, оно опутало собой каждую клеточку моего тела. Я помнила его запах, помнила силу его объятий, помнила расположение каждой родинки и каждой морщинки на его лице, когда он улыбался. Не могла забыть. Я была отравлена им до самой последней своей капли крови.

Наверное, это случилось в конце марта. Не знаю.

Я тогда только выписалась в очередной раз из больницы. Бродила по дому поздним вечером, растрёпанная, босая, в широкой ночной рубахе, собирала сумку со всем необходимым, боясь, что не доношу до срока. «Тревожный чемоданчик» у меня стоял давно, но теперь я добавляла к нему и детские вещи.

Хоть Вик и запрещал мне возиться на кухне, но я предусмотрительно приготовила ему ужин, который теперь спешила убрать в холодильник, потому что Воскресенский опять задерживался. Я как раз выключила свет и закрывала шторы, когда за окном раздался шум мотора, и двор осветили фары автомобиля. Поддерживая рукой живот, я прошлёпала в прихожую и тихо отворила дверь.

- Свинья. – Презрительно прозвучал голос Загорского.

Я отошла в темноту, чтобы не попасться ему на глаза.

- Да пошёл ты! – Это смеялся Вик.

- Я в последний раз отвожу тебя домой, понял? Если узнаю, что ты опять загулял и нажрался, как скотина, никуда не повезу. Придушу своими руками к чёртовой матери. Как щенка придушу!

- У… мне страшно… - У Вика заплетался язык.

Дверь отворилась, и они вошли.

Марк поддерживал моего мужа под руку. Он замер, заметив меня. Я испуганно прислонилась к стене.

- Ой, Полька! – Расплылся в улыбке Воскресенский. – Моя золотая Полька! Душа моя!

Он протянул ко мне руки, но Загорский подтолкнул его к дивану.

- Иди, ложись. – Грубо сказал он.

Воскресенский сделал пару шагов и рухнул на диван лицом вниз. Слышно было, как он хихикает, барахтаясь.

- Ты мне не нянька! – Промямлил он.

Я так и застыла у стены, поддерживая живот. Ощутила, как тянет внизу, как матка становится каменной, реагируя на стресс.

Марк посмотрел на Вика, затем вернул взгляд на меня.

Тяжело дыша, он уставился в моё лицо. Его глаза сузились, рот изогнулся в недовольной гримасе. Он стоял, склонившись надо мной, и осматривал меня с головы до ног. Медленно втягивал в полутьме запах моей кожи и словно хотел что-то сказать, но не мог.

- И не надо читать мне мораль! – Добавил Вик.

Марк провёл языком по пересохшим губам и стиснул челюсти, а я задрожала всем телом и, кажется, перестала дышать.

Наше молчание разорвал дикий смех Воскресенского.

Я бросила на него взгляд. Он лежал на диване, глядя на нас затуманенным взглядом, его кадык дёргался, а голова запрокидывалась назад при каждом взрыве хохота.

- Думаешь, я не знаю, что ты к моей жене в больницу ходишь? Что цветы ей таскаешь? – Вик с трудом поднялся и, качаясь, приблизился к нам. – Передаёшь ей ромашки свои, тюльпаны, лютики, какую ещё хрень? – От него неприятно и тяжело пахнуло алкоголем. - Думаешь, я идиот, и ничего не вижу?

Он качнулся вперёд, и Загорский немедленно отреагировал. Своей широкой ладонью упёрся в его лицо и с силой, резко оттолкнул. Буквально отшвырнул от себя - точно жалкую собачонку.

Вик беспомощно повалился назад и рухнул на пол, мимо дивана.

- Лучше скажи ей, чем ты занят, пока я это делаю. – С ненавистью произнёс Марк.

В последний раз обвёл меня взглядом, наполненным осуждением, развернулся и вышел из дома.

- У меня всегда было всё, у него – ничего. – Пробормотал Вик, пытаясь доползти до дивана. – Ни-че-го!

- Вить, пойдём спать. – Я закрыла дверь на засов, подошла и наклонилась, чтобы помочь ему встать.

- И тебя он не получит… - Упёрся головой в диван Воскресенский. – Пусть даже не пытается обхаживать!

- Никто меня не обхаживает. – Устало произнесла я.

- Ты у меня самая лучшая… – Сонно пробубнил он. – Ты на него даже не посмотришь…

- Не посмотрю.

- А где там мой сын? – Вик положил руку на мой живот. Я села на пол рядом, чтобы ему удобнее было держать руку. – Вот он. Мой пацан. – Довольно улыбнулся муж.

Хорошо, что он не мог видеть в темноте моих слёз.

34

- Нет, я тебя не отпущу. – Начал противиться Вик.

Теперь, когда у нас начало всё налаживаться, когда он стал меньше задерживаться в офисе и больше времени проводить дома, мне тоже совсем не хотелось разлучаться. Монотонность больничных будней пугала, она делала ожидание невыносимым.

- Но врачи говорят, что нужно лечь заранее, чтобы сократить риски для малыша. Доносить до тридцать шестой недели – уже большая победа, и если роды начнутся преждевременно, мне нужно быть под наблюдением.

- Но я не хочу отпускать тебя. – Муж наклонился и поцеловал меня в макушку. – Чем я буду заниматься здесь один?

Я улыбнулась.

- Днём ты всё равно на работе. – Встала, открыла окно, впустила в дом свежий воздух и яркие солнечные лучи. – Да и сейчас уезжаешь.

- У нас деловая встреча. – Развёл руками Воскресенский. – Одна испанская фирма сделала нам предложение о покупке станков. Только вот сомневаюсь, что это будет нам выгодно.

- А Марк что говорит? – Я уперла ладони в подоконник и закрыла глаза.

- Он загорелся идеей, как только услышал о них. Считает это сотрудничество перспективным.

- А ты?

- А я не очень-то хочу рисковать, Поль. Те люди, которые выступают посредниками в сделке, которые, так скажем, представляют интересы испанцев в нашей стране, они не чисты на руку. Загорский и чёрта лысого не боится, готов рисковать всем, а у меня есть вы – ты и Ярик. Не хочется ставить на кон слишком многое.

- Ярик, значит? – Обернулась я.

- Да. – Обаятельно улыбнулся Вик. – Ярослав. Как тебе?

- Мне нравится. – Подошла я к нему.