Мой желанный враг (СИ) - Сокол Елена. Страница 8

Я видел, как горят её глаза, поэтому спокойно ответил:

- Мой. – Ухмыльнулся и хлопнул ладонью по пассажирскому сидению. – Садись, прокачу.

Уже через двадцать минут она исступленно брала у меня в рот. Отчаянно старалась и пыталась удивить меня своим мастерством, заглатывая до предела и почти давясь. А ещё чуть позже низко охала, когда я, наклонив её на капот «своей» шикарной тачки, яростно насаживал её задницу на свой вздыбленный член. И жалобно скулила, когда впивался пальцами в её длинные волосы на затылке и с силой оттягивал её голову назад.

В тот день я понял, что всё покупается, и всё продаётся. Главное – цена.

А ещё обнаружил, что схожу с ума от длинных женских волос. Буквально зверею. Это мой маленький порочный пунктик. Волосы у Маринки, кстати, оказались нарощенными, поэтому я тут же потерял к ней всякий интерес. Ровно, как и к любой бабе, которую трахал после неё.

Больше я не запоминал их лиц и имён. Не для того, чтобы не привязываться, нет. Мне просто не были интересны все эти куклы с конвейера с одинаковыми губами, носами, ресницами. Все эти длинноногие манекены, созданные лишь для того, чтобы удовлетворять основные мужские потребности. Я трахал их и тут же забывал. Некоторые не успевали даже одеться и уйти, а я уже не помнил, как они выглядели.

Но эта… Та, что привёл с собой Вик… Откуда он её, вообще, притащил?

Либо гениальная работа пластических хирургов и косметологов, либо на самом деле настоящая. Белоснежная кожа без капли косметики, россыпь светлых веснушек по щекам, пухлые губки такой интересной, по-детски наивной формы, что невольно сразу представляешь, как она обнимает ими твой член. Высокая грудь, обтянутая каким-то зачуханным свитером, гордые, покатые плечи и осанка балерины.

Но самое главное – нереальное сочетание темно-янтарных глаз и светлых, пшеничного оттенка волос, доходящих длиной до поясницы. А этот взгляд: в огромных глазах растерянность, невинность и смятение, перемешанные с достоинством. Либо это всё было шикарной актёрской игрой, либо девчонка реально была аленьким деревенским цветочком, что маловероятно.

Мне почему-то сразу захотелось её осадить.

Что бы там шлюха о себе не думала, она останется шлюхой, и не более.

- Скажи своей соске, пусть пока погуляет, а мы обсудим с тобой наши дела. – Бросил я, с нетерпением ожидая её реакции.

Девица моргнула - будто не расслышала. Затем её глаза округлились и стали ещё красивее, рот приоткрылся, а грудь поднялась высоко. И всё за какую-то секунду.

Но первая реакция последовала не от неё, а от Воскресенского. Тот ухватил её за запястье и повернулся ко мне:

- Она сейчас сядет, а ты встанешь, и мы отойдём.

Больше всего меня поразила его интонация. Вик никогда не разговаривал со мной таким тоном. Похоже, случилось именно то, чего я никак не мог предполагать: эта тёлка охмурила его так крепко, что у Воскресенского реально поехала крыша.

- О’кей. – Улыбнулся я, понимая, что друг настроен решительно.

Поднялся и вышел из-за стола.

- Полин, прости, пожалуйста. – Вик за моей спиной пытался усадить взбрыкнувшую спутницу на диван. – Посиди, мы сейчас вернёмся.

Я спустился вниз по ступеням и в тот же момент почувствовал толчок в спину.

- Какого хрена? – Процедил сквозь зубы Воскресенский, разворачивая меня к себе.

- Эй, полегче. – Предостерёг я, отшвыривая от себя его руки.

- Ты соображаешь, Загорский? – Снова налетел на меня Вик. – Это моя девушка, ты что мелешь?!

- Ты своих шлюх со мной за один стол сажаешь! – Парировал я. – Я что, должен оказывать им какие-то королевские почести?

- Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? – Покраснел он от гнева. – Ты унизил её! И унижаешь меня перед ней!

- Остынь, детка. – Я отступил на шаг назад и оглядел друга. – Так ты её просто разводишь, что ли? – Рассмеялся. - Так бы сразу и сказал, я бы подыграл тебе.

- Какая разница? – Вик метнулся вперёд и навис надо мной. – Ты не должен так вести себя!

- Как? – Я дёрнул плечами, поправил ворот рубашки. – Как, Витенька? Может, ты подскажешь, что я должен изменить в своём поведении, чтобы угодить твоим бабам? Или эта какая-то особенная? Как-то даёт, не как все?

Воскресенский еле сдерживался. На его лице гуляли желваки, пальцы сжались в кулаки.

- Не баба, а девушка. Это моя девушка, Марк, запомни. На этот раз у меня всё серьёзно.

- Вау. – Усмехнулся я. – Стало быть, поэтому ты всаживаешь в неё столько бабла?

В следующее мгновение он ухватил меня за грудки и подтянул к себе.

- Я трачу столько, сколько хочу. Ясно? – Прорычал мне прямо в лицо. Затем медленно расцепил пальцы и опустил руки вниз. – Это мои деньги, я их заработал. Или, может, у тебя другое мнение?

Я сделал шаг и кивнул.

- Тебе пора включить голову, Воскресенский. Эта твоя…

- Полина. – Подсказал он.

- Эта твоя Полина ничем не лучше остальных. Откуда ты притащил её? Из какого-то Мухосранска? Значит, должен понимать, что она там всем колхозникам отсосала, а теперь тебя окучивает! Да у неё одно бабло в глазах, а ты для неё – лишь способ его получить. Они все одинаковые, каких бы овечек из себя не строили, поверь моему слову.

- Она не такая. – Тяжело дыша, сказал Вик. И ввинтил мне в грудь свой палец. – Не такая, понял?

- Ну да. – Хмыкнул я, оглядывая его с жалостью.

- Со мной первый раз такое, Марк. Я не знаю, что это, но чувствую, что могу доверять ей. Чувствую, что это на всю жизнь.

- Ого! – Мне стало смешно. – Ты серьёзно?

Вик положил свои ладони на мои плечи.

- Я прошу тебя, Марк. Посмотри на меня. – Он дождался, когда я подниму взгляд. – Прошу тебя вести себя с ней прилично, хорошо? Полина совсем другая, не обижай её. Обещай.

И в этот момент я решил, что сделаю вид, будто прогнулся.

- Да. Как тебе угодно. – Шумно выдохнул. – Если придётся быть паинькой, чтобы ты мог трахнуть свою колхозницу, значит, я побуду паинькой.

Полина

Никто и никогда не обращался со мной таким образом. Никто не унижал подобными словами. «Соска»! Что это, вообще? Что означает? Хотя, я догадывалась, и от этого становилось только обиднее. Щёки горели от ударившего в них жара, а коленки тряслись от холода и злости.

Я ёрзала на диване, не решаясь встать и уйти. Если бы можно было убежать незамеченной, то так бы и сделала, но единственный путь отсюда проходил через лестницу, внизу которой стояли мужчины. Сталкиваться ещё раз с этой сволочью прямо сейчас мне не хотелось.

Меня отчаянно лихорадило. Что он подумал обо мне? Что я проститутка? Но ведь я прилично одета, пришла сюда со своим молодым человеком. Или, может, я недостаточно респектабельно выгляжу? Не ровня такому обеспеченному человеку, как он?

Да пошёл этот Марк! Ничтожество!

Единственное, о чём я сейчас жалела, так это о том, что растерялась, услышав обидные слова. Не сразу поняла, что мне прямо в лицо могут сказать что-то такое. Зависла, потеряла дар речи, а нужно было шарахнуть с размаху ему по роже, чтобы не потерять чувство собственного достоинства окончательно.

А теперь сижу тут. Жду. Ну, точно как та, кем он меня обозвал!

Чёрт, Полина, где же твоё самолюбие?

Я решительно встала, выбралась из-за стола и подошла к основанию лестницы.

- Я уволил его.

- Ты его что? В смысле?

- Немножко подрихтовал ему рожу и выпнул ногой под зад.

- Чёрт, нам нужно было сначала со всем разобраться!

- С чем тут разбираться, Вик? Эта тварь посмел сунуть свою лапу в наши счета!

- Он ведь оказался в трудной ситуации.

- В трудной? О’кей. Тогда этот урод должен был подойти к нам с тобой, рассказать о своём положении и попросить денег, а не переводить их молча на счёт своей бабы!

- Но нам некому больше доверять. Мы не можем поставить на эту должность кого-то с улицы.

- И ему мы тоже больше доверять не можем. Скажи спасибо, что я не скормил его собакам, меня так и подмывало вчера это сделать!