Жизнь коротка - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 8

Глава пятая

Резкий запах жареной трески ударил в нос Гарри, когда он открыл дверь дома номер двадцать четыре по Лэннок-стрит и стал ощупью пробираться по темному коридору, ведущему к лестнице. Где-то в подвале миссис Уэстерхем, его хозяйка, уныло напевала, но что именно, разобрать было нельзя – то ли церковный гимн, то ли балладу, и Гарри, остановившись послушать, решил, что это все-таки гимн. Миссис Уэстерхем всегда что-нибудь напевала.

– Когда живешь одна, – как-то сказала она Гарри, – начинаешь либо думать вслух, либо петь. Ну, бормотать себе под нос неприятно. Люди, ведущие беседы сами с собой, малость того. Так что я пою.

Гарри слушал и жалел ее. Поднимаясь по лестнице, он вдруг понял, что никогда не чувствовал одиночества, и эта мысль, прежде не приходившая ему в голову, его удивила. Он подолгу был предоставлен сам себе, но не думал об одиночестве и не искал компании. Вокруг происходило столько событий, которые его занимали!

«Вот, – подумал он, – и ключ к проблеме. Если тебе интересны люди, если ты, высунувшись в окно, с увлечением наблюдаешь за прохожими, пытаясь угадать, чем они занимаются и кто они такие, если сидишь в баре и слушаешь чужие разговоры, а потом, лежа в постели, раздумываешь над тем, что обсуждала молодая пара за бренди и кем были три таинственных незнакомца в шляпах, у тебя просто не остается времени страдать от одиночества».

Он решил, что интересоваться людьми очень даже полезно. Можно не опасаться стать похожим на миссис Уэстерхем. Не слишком-то весело распевать гимны весь день напролет, и он подумал, не спуститься ли вниз, чтобы перекинуться с ней парой слов. Гарри нравилось проведывать ее. Единственная неприятность заключалась в том, что потом трудно было вырваться.

Донесшийся стук пишущей машинки Рона решил дело. Гарри понял, что сегодня ему требуется мужская компания. Только мужчина смог бы понять, что он чувствовал. Почему-то Гарри казалось, что миссис Уэстерхем не одобрила бы Клэр.

В комнате, которую Гарри делил с Роном, стоял табачный дым. Рон вечно забывал открыть окно. Как всегда, он сидел за шатким бамбуковым столом, сняв куртку, куря трубку и барабаня по клавишам своей машинки; устланный листами пол и дымовая завеса вокруг свидетельствовали о том, что Рон провел так уже не один час.

Рон махнул Гарри:

– Подожди минутку, как раз заканчиваю, – и продолжил барабанить по клавишам со скоростью и сноровкой, которыми Гарри не переставал восхищаться.

Гарри приоткрыл на несколько дюймов окно вверху и внизу, положил свою камеру, придвинул кресло к шипящей газовой плите и сел.

Внезапно ему бросилась в глаза унылая убогость комнаты. Единственное, чем она была хороша, – это ее размер, но по сравнению с квартирой Клэр, грустно подумал Гарри, его жилище смахивало на трущобы.

Стены давно следовало оклеить новыми обоями, ковер протерся, а лучшие годы двух кресел давно миновали.

Большой столик для умывания с мраморной столешницей, на котором стояли две миски с цветочным орнаментом и кувшины, привносил в их комнату викторианскую атмосферу, что порой наводило Гарри на мысли о двухколесных экипажах и бакенбардах. Как отличалось все это от изысканной роскоши квартиры Клэр, думал он, прикидывая, сколько же она платит, чтобы жить в таком месте?

Он и представить себе не мог, что модель зарабатывает такие деньги. Вспомнив о ее золотом портсигаре и зажигалке, Гарри задумался: уж не подарки ли это довольных рекламодателей? И автомобиль! Это лишний раз показывает, как мало он знает о том, что происходит в других сферах бизнеса.

Рон внезапно отодвинулся от стола и поднялся.

– Готово! – воскликнул он, приглаживая взъерошенные волосы. – Уф! Весь день проработал, устал как собака. Ну все. На сегодня хватит. К черту, править буду завтра.

Рон Фишер был долговязым, худощавым парнем лет тридцати четырех или тридцати пяти, с копной непослушных волос. У него был вытянутый овал лица, темные глаза и волевой подбородок. После первого знакомства могло показаться, что перед вами раздражительный, недружелюбный тип, поскольку он был довольно остер на язык и не терпел тех, кто нагонял на него скуку.

С Гарри они познакомились в демобилизационном центре: в очереди между ними завязалась беседа, и, выйдя оттуда гражданскими, они решили объединить усилия. Рон снимал большую комнату, в которую собирался подселить еще одного жильца. Ему понравился Гарри, и симпатия оказалась взаимной. Озабоченный вопросом экономии, Рон спросил, не хочет ли Гарри разделить с ним квартплату и занять свободную кровать. Так они и прожили вместе уже четыре года.

– Ты ужинал? – спросил Рон, собирая бумаги.

– Ты же уверен, что ответ будет отрицательным, – произнес Гарри, вытягивая длинные ноги и улыбаясь в потолок. – Верно?

Рон поднял глаза и уставился на Гарри с удивлением:

– А что это у тебя за чертовски самодовольный вид? Влюбился, что ли?

– Что? – спросил Гарри, садясь прямо и заливаясь пунцовой краской. – Влюбился!

– О боже! – воскликнул Рон, глядя на него в упор. – Расскажешь, что стряслось? Ну давай же, выкладывай все начистоту. Девчонка, да?

– Ну, в каком-то смысле, – буркнул Гарри, слегка уязвленный тем, что Рон так быстро докопался до правды.

Рон положил кипу бумаги на стол, поднял его и переставил в дальний угол. Затем подошел к буфету, открыл дверцу и оглядел содержимое, недовольно хмурясь.

– Буфет почти пуст. Но поскольку выходить из дому я не намерен, придется обойтись тем, что есть.

Он достал хлеб, масло, сыр и бутылку пива и опустился в кресло напротив Гарри.

– Ты точно ел? – спросил он, доставая перочинный ножик и отрезая кусок хлеба.

– Да, спасибо, – ответил Гарри, немного сердясь: ему хотелось, чтобы Рон начал расспрашивать о девушке. – На самом деле я прекрасно поужинал. – Гарри поднял взгляд к потолку и стал ждать реакции Рона, но, поскольку тот молчал, продолжил: – Цыпленок, салат, камамбер и еще виски.

– Чудесно, – ответил Рон с набитым ртом. – Гляди, я ем устриц и закусываю жареной дуврской камбалой. – Он налил себе пива в стакан для чистки зубов и, отпив половину, поморщился. – Понятия не имею, что они туда кладут. С каждой неделей пиво становится все хуже.

– Я не шучу, – сказал Гарри, ударяя по подлокотнику кресла. – Я был в гостях у девушки, и она накормила меня роскошным ужином.

Рон нахмурился и допил пиво.

– О чем это ты болтаешь? Какая такая девушка?

– Девушка, с которой я познакомился, – ответил Гарри. – Ее зовут Клэр Долан, у нее квартира недалеко от Лонг-Акра.

– Квартира, говоришь? Здорово, да еще и в самом центре. Как ты с ней познакомился?

– Знаю, это звучит немного странно, – сказал Гарри, нащупывая сигареты, – но она правда славная девушка. И симпатичная к тому же. Честно: настоящая красавица! Похожа на кинозвезду. Мне хотелось бы, чтобы ты ее увидел.

Рон тихо застонал:

– Ради всего святого! Выкладывай подробности. Я спросил тебя, как ты познакомился с ней?

Гарри усмехнулся и рассказал приятелю, как он пошел в бар «Герцог Веллингтон», как Уингейт опрокинул его пиво, как познакомил с Клэр. Вот только не упомянул о бумажнике. Даже теперь бумажник не давал ему покоя. Он был вполне уверен в невиновности Клэр, но по-прежнему считал, что она сделала глупость. Гарри не хотел, чтобы приятель об этом знал: ведь Рон такой циник. Подумает еще, что Клэр воровка. В общем, он опустил историю с бумажником и сказал, что они втроем выпили, а потом Уингейту нужно было куда-то идти. «Вот Клэр и пригласила меня на ужин». Умолчав о скандальной ситуации, Гарри пустился в мельчайших подробностях описывать квартиру Клэр. Он рассказал, как девушка зарабатывает на жизнь, как выглядит, что она говорила и что говорил он. И закончил свой рассказ только к половине одиннадцатого.

Рон давно разделался с ужином и теперь курил трубку, вытянув перед собой ноги. Его худое лицо оставалось задумчивым. Он ни разу не перебил Гарри за все время рассказа, а тот был в таком восторге от знакомства с Клэр, что даже не заметил, каким молчаливым сделался Рон.