Любовь к котам необязательна (СИ) - Мурри Александра. Страница 3

Тетушкин магазин находится на улице Длинной. Оригинальное название, правда? Длинная улица соседствует с Короткой и Узкой, их пересекает улица Широкая. Стоит заметить, что по Широкой улице едва проезжает одна машина, двум уже не разъехаться. Теперь представили Узкую улицу.

Старый Город, Вышгород, как его еще называют, располагается на холме у моря. Дома здесь стоят со Средневековья, несуразные, высокие, с острыми черепичными крышами и железными петухами на них, маленькими окнами и толстенными стенами, которые еще пять веков простоят. Или до конца света.

Благо, цивилизация не обошла стороной и эти кварталы. Дома снабдили современным водопроводом, канализацией, электричеством, газом и кабельным телевиденьем. В воздухе витает благословенный бесплатный вифи.

На первых этажах "пряничных домиков" находятся различные лавки для туристов, кафе, пабы, кружки рукоделия, клубы. В Вышгороде можно найти все, что душе угодно. Но со стародавних времен, по средневековому обычаю считается, что больше всего человеческая душа нуждается в церкви. На небольшую по площади часть города их приходится целых шесть. Дьявольское число, кстати.

Рядом с Лавкой Гуммеля, так гласит кованая вывеска на магазине тети Фриды, расположились кафе "Марципан", кафе "Се ля Ви", миниатюрная частная гостиница "Посейдон", аптека и детская музыкальная школа.

В школе учатся играть на роялях, трубах, барабанах, флейтах, скрипках… Жаркое лето, все окна нараспашку. Мучились как сами дети, потея за инструментом в душном классе, так и все окружающие, молящие Бога о тишине. Но в школе свои правила и расписание, тишина строго по часам — с восьми вечера до восьми утра. Оставалось надеяться на любящих родителей, которые увезли бы усердных чад отдыхать на море. В Италию, например. Там, должно быть, хорошо.

Девушка затащила чемодан по каменным ступеням на крыльцо двухэтажного дома. Узкий и высокий, как и его соседи. Выкрашенный в пастельный желтый цвет, на подоконниках в горшках цветет алая герань и темно-синие лабелии.

На втором этаже, в распахнутом настежь окне, темной тенью сидит Вася. Зелеными прищуренными глазами свысока наблюдает за копошащейся внизу племянницей своей хозяйки. Крупный и толстый, черный как смоль. Столь же черна его душа, столь же тяжки, как увесистая тушка, и грехи его.

Кот постоянно грыз Анину обувь. Особую страсть питал к дорогим кожаным итальянским изделиям. Италия, хнык-хнык…

Если Аня, довольно частая в этом доме гостья, не разувалась, то вместо туфель Василию годилась и сумка. Вкусы у них с Анастасией совпадали, — натуральная кожа, бахрома, длинный ремешок. И красиво, и стильно, и, наверное, вкусно.

— Вася — Вася! — позвала, чтобы хоть что-то сказать, разрядить обстановку.

Кот прекрасно знает, что девушка его недолюбливает. Знает, за что, и отвечает полной взаимностью. В ответ на несколько заискивающий зов, Василий гордо отвернулся в другую сторону. Естественно, он в своих владениях, царь мышей и бог кухни. С него вполне станется свалить нежеланной гостье на голову горшок с цветами. Не покалечит, так хоть напугает.

Новый замок не заел и старая дверь не скрипнула. Тетушка даже закрыла ее на оба замка, что весьма странно, учитывая распахнутое на втором этаже окно. В тетушке удивительным образом сочетались рассеянность и осторожность.

Помещение встретило долгожданной прохладой и сумраком. Резкий контраст с царящим на улице ярким светом на миг ослепил. Аня застыла на пороге, дверь захлопнулась, еще раз звякнул колокольчик над входом. Обоняния коснулся приятный аромат лимонной травы, мяты, мелиссы и еще каких-то растений. Сушеные букетики развешены по всему помещению магазина.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и Аня различила знакомые контуры высоченных стеллажей, стойку у дальней стены, тяжелую люстру на длинной цепочке, свисающую с более чем трехметровой высоты. Тяжелые шторы закрывают витражные окна, в желтых полосках проникающего в щели света, танцуют частицы пыли.

— Ну, здравствуй, дом. Мой дом на ближайшие… — Аня запнулась, не знала, сколько должна будет здесь прожить. Не дни и не недели, скорее всего. Месяцы. Все жаркие летние месяцы, в этом… В этом… Даже мысленно не знала, как обозвать этот… склеп, вот!

По железной лестнице, спиралью уходящей на второй, жилой этаж, чуть слышно протопали мягкие лапки. Обманчиво мягкие. Аня испытала остроту когтей на собственной шкуре. Не говоря уже о бесчисленных жертвах с улицы, невинных, прекрасных и изуродованных этими мягкими лапками сумках, умертвленных мышах. У кота разносторонние интересы, его маниакальная натура ни в чем себя не ограничивает.

— Васька, нам придется вместе жить, — признание вслух будто отрезало путь назад.

Ощущала себя неуютно, казалось, за ней следят, наблюдают недобрым взглядом. Аня готова болтать даже с котом, самые бессмысленные глупости, лишь бы прогнать мерзкое ощущение. В тетушкином доме всегда развивалась шизофрения, мания преследования, разные фобии и галлюцинации. И тишина была зловещей.

Аня до сих пор не могла до конца осознать перемены в своей размеренной студенческой жизни, не могла прийти в себя после суматошного звонка Фриды и ее нелепого отъезда. Куда, кстати, неизвестно. Может, тетушка сама умотала отдыхать в Италию, кто знает?

Предательские слезы обиды застлали глаза. Аня сжала губы и упрямо поволокла чемодан в сторону лестницы. На первой же ступеньке возникла неприятность, точнее, она на ней сидела. Черная и зеленоглазая. И не собиралась двигаться ни на сантиметр, пакостное выражение морды ясно давало это понять.

— Сгинь, нечистый! — не хуже разъяренной кошки прошипела девушка, и перекрестилась, это всегда помогало. Единственное известное Ане действенное оружие против нахального кота. Почему данная фраза и жест заставляли Васю срываться с места, неважно. Главное — результат.

Победно усмехнувшись, потащила чемодан по ступеням наверх. Эх и тяжело же. Хрупким девушкам нельзя таскать тяжести, а тут целых тринадцать ступеней. Снова дьявольское число, черт бы это все побрал.

Обживаться не хотелось, но пришлось. Фикус на старинном комоде всем видом молил о воде, уже начал скручивать бледные продолговатые листики. На небольшой кухне царили хаос и разруха похлеще, чем у девчонок в общежитии. В раковине гора грязной посуды, по всем поверхностям рассыпан кошачий корм и сахар. Хрустящие упаковки сахара и соли притягивали Василия с непреодолимой силой. Их так приятно рвать. Вискас просто здорово гонять по гладкой кафельной плитке и швырять под шкафчики и в другие щели. А после, коготочком доставать оттуда.

В холодильнике пусто, как и всегда у тети. Готовила та еще хуже, чем племянница, умудрялась испортить даже полуфабрикаты. Глупо было ожидать, что тетя Фрида подготовилась к приезду племяшки. Она не из тех, кто встречает самодельными пельменями и варениками с вишней.

Пока девушка прибиралась, подметала, мыла и оттирала, на кухню вернулся Вася. Понятно, почему задержался, — проверял, не оставила ли Аня в прихожей чего-нибудь вкусненького. Например, свои туфли.

Разочарованный, но делающий вид, что ему все равно, Вася запрыгнул на стол у раковины и попил воды из сложенных в ней тарелок. Утолив жажду, перепрыгнул на только что отмытый обеденный столик и стал лизать свою за… заднюю ногу, скажем так.

У Ани не осталось сил ругаться. После уборки предстоит еще разбирать собственные вещи, стирать белье и идти в магазин. С голоду помирать не собирается, да и Вася… И фикус… Теперь все хозяйство на ней.

Квартирка хоть и небольшая, но времени на то, чтобы привести ее в годное для жизни состояние, ушло немало. Фрида будто на пожар спешила, — вещи разбросаны, содержимое шкафов в гостиной и спальне вывернуто наизнанку. Между прочим, тетины купальники отсутствовали. Аня специально проверила. Точно, наверняка дорогая Фрида поехала на море, а бесправную, затюканную племяшку заставила за себя работать. Ууу… Аня с новой силой набросилась с пылесосом на засыпанный крошками ковер.