Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин. Страница 17
И они не прекращались, породив в ней стоны вожделения. Он опустился на нее, накрыв ее своим телом, одна его нога расположилась поверх юбок между ее бедер.
Его голова повернулась и опустилась. Мягкие каштановые волосы коснулись ее лица. Он стал целовать холмики ее груди, затем взял в рот сосок. Ее пронзила мучительная сладость. Данте принялся лизать, покусывать и втягивать соски в себя, что сделало ощущения еще острее, еще пронзительнее и сладостнее. Флер крепко обхватила Данте. Не имея сил думать более ни о чем ином, она прижалась к лежащей между ее бедер ноге, как бы пытаясь погасить зуд, который довел ее до такого исступления.
– Раздвинь свои ножки, дорогая, – сказал Данте тихим голосом. Команда дошла до нее, и она повиновалась.
Данте расположился между ее разведенных бедер. Несколько слоев одежды не помешали Флер ощутить интимность соприкосновения их тел. Подобно распутнице, она крепко прижалась к нему, чтобы получить хоть какое-то облегчение.
Словно во сне, она чувствовала, как он поглаживает ей бедро, как его ладонь скользит все выше. Флер нисколько не возражала, более того, все ее существо приветствовало эту агрессию. Остановись он, и она разорвала бы все юбки, создающие помеху его руке. Но он не нуждался в ее помощи. Его рука дошла до верхней кромки чулка и соприкоснулась с обнаженным бедром. Скользя все выше, рука задирала юбки и рубашку, приближаясь к встрече с самым интимным местом.
И хотя ее тело приветствовало это продвижение и ожидало того мгновения, когда теплая ладонь ляжет на ноющий холмик, что-то в ней вдруг дрогнуло. Какая-то крохотная капелька страха разбавила овладевшее ею состояние эйфории и словно вернула к реальности. Флер съежилась при мысли, что сейчас совершится вторжение в нее.
Данте это почувствовал и остановил руку в каком-то дюйме от холмика.
В этот момент фермер кого-то окликнул через все поле. Данте закрыл глаза, собирая в кулак всю свою волю.
Он сполз с Флер и расправил ее юбки.
– Ты права. Прости меня, что я зашел так далеко. Здесь не место для подобных вещей.
Она почувствовала облегчение. Затем смятение. Она поняла, что рассчитывала на это. Даже в тот момент, когда она поддалась чудесной страсти, она полагала, что все не зайдет столь далеко здесь, на траве, когда рядом с изгородью поет и работает фермер.
Данте в мгновение ока застегнул ей платье. Откинувшись на спину, он притянул ее к себе и обнял.
Капелька страха испарилась так же быстро, как и появилась. Флер счастливо прижалась к его телу, их взоры были снова устремлены в небо. Она смотрела на белые облачка на фоне голубизны небосвода и думала, что она, кажется, видит рай, который сейчас у нее в душе.
Может быть, может быть…
Она знала, что он намерен заняться с ней любовью, когда опустится покрывало ночи. В течение всего дня это читалось в его глазах и было видно по его поведению. Во время их прогулок и легких разговоров в нем порой проглядывало нечто такое, что вызывало в ней головокружение и возбуждение.
Она никогда не могла предположить, что взаимное влечение может создать прямо-таки физически ощутимое притяжение. Она наслаждалась уже одним предвкушением близости.
Однако позже, когда они обедали на террасе, новая капелька страха выплеснулась на ее эйфорию. К ней добавилась еще одна, затем еще… Неведомые дурные предчувствия стали разрушать ощущение счастья.
Она беспомощно смотрела на какие-то белые цветы, которые в тусклом освещении казались призраками. Флер всеми силами пыталась справиться с тисками, которые собирались сомкнуться вокруг нее. Она ощутила дрожь отвращения.
«Пожалуйста, не надо. Не сейчас».
Данте протянул через стол руку и накрыл ее ладонь своей.
– Тебя знобит от вечернего ветерка?
– Нет. – К счастью, на какое-то время отступил и страх. Доброжелательное, участливое выражение лица Данте сделало ее тревогу необоснованной, с которой вполне можно справиться.
Он поднялся и взял ее под руку.
– Однако же пойдем в библиотеку. Пусть слуги закончат уборку.
Она шла за ним, его рука сжимала ее ладонь. Начинался танец, в котором он был ведущим, а ей оставалось лишь надеяться, что у нее хватит мужества довериться ему.
Они сидели рядом на диване, листая том гравюр на археологические темы. Ощущение его близости мешало Флер воспринимать изображенное. Интересно, он испытывает тоже самое? Способен ли он почувствовать, что в глубине ее души кроется нечто скверное, которое дает в этот момент ростки и может напомнить ей о своей мощи?
«Оно не овладеет мной. Я ему этого не позволю».
Дверь в библиотеку оставалась открытой, и им было слышно, как слуги заканчивают уборку. Привычные житейские звуки успокаивали Флер. Они пока еще не одни. Но скоро останутся наедине.
«Я могу это сделать. Я хочу этого».
Дом постепенно погружался в тишину. Возле двери прошелестели юбки. Женщины направлялись в свои комнаты в мансарде. Одна из них будет ждать ее наверху, чтобы помочь ей раздеться.
Данте поднял громоздкий том с ее колен и отложил в сторону. Повернувшись к ней лицом, он обнял ее за плечи.
Поцелуй. Нежный, легкий поцелуй. Страх пошел на убыль, однако окончательно не пропал.
Еще поцелуй. Покрепче. Страх сделался почти незаметным. Почти…
«Пожалуйста, пожалуйста…»
Он гладил ее лицо. Он выглядел таким красивым при свете свечи. Красивым, привлекательным и опасным.
– Я хочу снова спать с тобой ночью, Флер. Но на сей раз не как твой друг, а как муж своей жены. Мы об этом не договаривались, но я думаю, что мы можем превратить наш дружеский союз в настоящий брак. Мне бы хотелось попытаться это сделать.
Излучаемая им сила вливалась в нее, и вдруг она ощутила, что все остальное не имеет никакого значения. Его сияющие глаза взяли ее в плен, он словно проник в глубину ее души. Интересно, какая-нибудь женщина смогла ему отказать? Что-то в его глазах говорило, что такой женщины никогда не было, но он думал, что она может оказаться именно такой. Она льстила себя надеждой, что видит кое-что еще. А именно – беспокойство, словно ее ответ что-то значит.
«Я могу это сделать».
– Я бы тоже хотела попытаться.
– Дорогая, это делает меня счастливым. – Он встал и протянул ей руку. – Иди наверх. Твоя горничная ожидает тебя. Я вскоре последую за тобой.
У нее подгибались ноги и гулко стучало сердце, когда она поднималась по лестнице, направляясь в спальню.
С каждым шагом росток страха увеличивался на завиток.
Горничная помогла ей раздеться. Она набросила на себя розовую ночную рубашку и нервно ощупала тонкий шелк. Она сшила ее несколько лет назад, перед тем как решила остаться в девицах. Зачем она прихватила эту дурацкую кружевную вещицу в их путешествие? Чтобы поиграть в детскую игру, изобразить из себя невесту? Или же она втайне надеялась, что брачная ночь все же состоится?
«Пожалуйста, пожалуйста…»
Горничная расчесала ей волосы и ушла, оставив ее в спальне одну. Совершенно одну, беспомощную, не защищенную от самой себя.
Страх внезапно превратился в гигантского жестокого монстра, овладел ее сердцем, породил в душе панику.
В ее мозгу проплывали кошмарные образы. Это были картины агонии и отчаяния. Их не сопровождали никакие звуки. Стоны были безмолвными, рты беззвучно открывались от ужаса.
Флер подбежала к окну и распахнула его, чтобы глотнуть воздуха. Она попыталась овладеть собой с гораздо большей решимостью, чем когда-либо раньше.
Он скоро придет. Войдет через эту дверь, и она вынуждена будет либо отказать ему, либо расписаться в своем безумии.
Было бы лучше, если бы она сохранила дистанцию. Лучше бы не пытаться вкусить от страсти, которую она не способна разделить. Лучше бы вообще не знать, чего именно ее ущербная натура не позволяет ей испытать.
Слезы потекли по ее лицу. Причина озноба, который она ощущала, не имела ни малейшего отношения к легкому ночному ветерку. Место паники занял леденящий ужас, который сковал все ее тело.