Носитель Z-32 (СИ) - Жеребьёв Владислав. Страница 21

Птицеферму почувствовали сразу. За многие километры разносился по окрестностям запах застарелого куриного помета. Такой аромат ни чем не вышибешь, ни засухой, ни наводнением, ни ядерным ударом. Вопрос был большой, по поводу стерильности помещения, зато мало было охотников тут засесть. Аромат сшибал с ног и отбивал всяческую охоту претендовать на место. Ну а вонь, что вонь, к ней, наверное, можно привыкнуть, если очень захотеть.

Как и обещал Хруст, территория медика оказалась очередной нейтральной зоной. Прямо у входа в главное здание находилось несколько бойцов, которые даже ухом не повели, когда парочка вывалилась из леса и уверенно потопала в их сторону. У эскулапа оказалась неплохая охрана, которая опять потребовала сдать оружие. Зяблик остался снаружи, решив со стволом не расставаться, лишь вручил Вахе клочок бумаги.

— Отдашь доктору. Там все чин чинарем. Хруст будет должен, а ты ему. Печется он о тебе. Видать и правда кореша.

Внутрь приемного покоя Ваха ступил в ожидании чего-то медицинского, пахнущего лекарствами и щеголявшего чистотой, и почти не ошибся. Запах от птицефермы тут был слабее, нашлась и кушетка для посетителей. Из дверей кабинета вышел мужик с перебинтованной головой, и выглянувшая девица, лет тридцати с небольшим, в белом штопаном халате, махнула рукой.

— Заходи. От кого? Сам или по наводке?

Ни тебе здрасьте, не на что жалуетесь. Сразу пробивает явки и пароли. Куда-то не в ту сторону пошла медицина. Ваха молча протянул записку. Девица раскрыла, прочитала быстро и, закусив губу, скривилась.

— Эка Хруст захотел, век не отработает.

Вахитов развел руками.

— Что хоть там?

— Анализ тут просит сделать, на все виды Супердряни, которые есть. Я-то что, с вакциной, мне не страшно, только зачем оно тебе, парень? Вид у тебя цветущий, а те, что заразились, они не такие живчики. Болел бы, сам точно не дошел. Ну да ладно, вот, накапай в баночку. Кровь еще надо взять из вены, уколов не боишься?

Сказано было с издевкой, но Вахитов разумно решил не обращать на это внимание.

— И что, вот так вот определишь? Тут? — Не смог он сдержать волнующего вопроса.

— То, что заражен, определю. Там несколько критериев и все они на поверхности. — Докторесса скупо улыбнулась, получая из рук Вахи требуемое. — А вот что за штамм, сказать не берусь, тут оборудование нужно чуть более сложное. Хотя бы электронный микроскоп. Я уже просила Зураба сюда электричество бросить, обещала скидку за свои услуги, так этот жлоб даже не ответил.

— А сейчас что делать?

— Ну сходи пока, покури. Как готово будет, позову.

Полковник вышел на улицу, отметив что парень с забинтованной головой, что выходил перед ним, свалил со своими приятелями.

— Приходи ко мне лечиться, и корова и волчица, и жучок и паучок… Помнишь такие строки?

— Смутно. — Зяблик сидел на крылечке и курил. Надо сказать, первая сигарета за все время пребывания вне бункера, и судя по всему, невиданная роскошь, приличный табак да еще с фильтром. Неужто позабыли о ЗОЖ?

— И что, тут и правда не стреляют?

— Правда. Время такое. Тут как на тракте. Где живешь, там не гадишь, иначе руки не подадут, будут травить как собаку, и каждый вольный стрелок будет считать делом чести тебе пулю промеж лопаток положить. Врачи сейчас нужны, Ваха, и эта вот, на самом деле, сильно рискует.

— Так не стреляют же?!

— Да, не стреляют, но люди разные бывают. Не обязательно грабить, можно ведь и воровать. Наркоши разные ползают то тут, то там. Потому и охрана у нее. Зураб, может, не контачит с ней, своего эскулапа в штате держит. Мы вот тоже, и нам повезло. Но ни мы, ни он, ни другой авторитет, не позволят ее обижать. Земля, она, знаешь ли, имеет форму чемодана.

Ждать пришлось до глубокого вечера. За это время еще несколько групп пожаловали. Тут будто бы по неписанному закону, даже взгляда никто не поднимал. Кто сразу выходил, что-то в кулаке сжимая, другие появлялись через час, а то и полтора. Внешняя пустынность приемной оправдывалась потоком и нежеланием пациентов задерживаться тут дольше положенного.

Когда солнце почти закатилось за западный край неба, появилась девица в халате.

— Эй, пациент. Вот тебе бумажка. Чистый ты, как попка младенца. Живи и радуйся.

— Точно? — Напрягся Ваха, явно не ожидавший такого расклада. Весть о том, что он здоров, почему-то не принесла ему желаемой радости.

— Точнее не бывает. Все виды Супердрядни проверила, какие есть только. Валите, у меня приемный день и так закончен. И скажите, что Хруст мне крепко должен. Пусть заглянет на следующей неделе, дело должно наклюнуться. Отработает.

— Отработает, так отработает. — Вступил Зяблик и потянул Ваху за рукав. — Двинули. Ночью по лесу пробираться, хуже нет. Есть тут одно место, там и переночуем.

Лесник встретил неприветливо. Был ли он лесником, или не был, то не ясно, но вот совершенно негостеприимно в морду двустволкой тыкать. Тут ведь ни делянок не было, ни дома какого. Вокруг один лес, да полянка, которую по приметам особым разве что и найдешь. Удивительно, сколько народу с комфортом устроилось на пыльных развалинах старого мира. О Зурабе и говорить нечего, он такой кусок откусил, что и подавиться можно. Эскулапишна эта тоже не бедствует, хоть и взгляд злой, настороженный, а порой и вовсе как у затравленного зверька. Теперь вот лесник. Морда протокольная, нос поломанный, на руках, а точнее на пальцах, синева чернил от партаков зоновских. Он такой же лесник, как Микки Маус — президент.

Борода лицо закрывает, глаза голодные, блеклые. Но держится уверенно, сразу видно, не один. Да, так и есть, чуть поодаль кто-то неумело оптикой мигает. Такого дурака даже в лесу выцелить легко. Ну кто же расчехляется до работы? Видимо, так, очередная банда.

— Здорово, Лесник.

Именно так, Лесник, с уважением. Имя собственное, а может и позывной.

— И тебе не хворать, Зяблик. Кто это с тобой?

Голос глухой, приятный, но ружьишко-то, в переносицу смотрящее, весь эффект портит.

— Да братуха это, Хруста. Вот идем от Эскулапа, задержались. Вот и решили к тебе на ночлег напроситься.

— Ой ли на ночлег?

— А что? С тебя-то, кроме бороды твоей, и взять нечего.

— А с тебя значит, можно?

— Ага, можно. Патроны, к примеру, соль, спички, курево — вот есть.

При упоминании о куреве, оптика в кустах заволновалась, да и взгляд Лесника вдруг подобрел. Еще немного, и расставит руки как мультипликационная принцесса, только той на плечи птички разные садились, а тут сигарки будут. Нет, не случилось, показалось.

В бороде Лесника мелькнула улыбка и ствол оружия пошел вниз.

— Давайте, братки, располагайтесь. С носа по две пачки, только чтобы с фильтром.

Лесника в прошлой жизни звали Серегой, и в свое время погорел он на пустяковом деле, за что и отмотал пятерку. Когда вышел, решил сначала в бизнес податься, но там его явно не ждали, и человека с такой кляксой в биографии не принимали за хорошего бизнес-партнера. Ушел работать в охрану, затем сколотил свой коллектив, из таких же, не совсем отмороженных, решил заниматься охраной перевозок, но теперь уже совершенно на нелегальной основе. Схема была проста. В кабине, помимо сменщика и водителя, находился боец лесника. Так же шла машина сопровождения с четырьмя крепкими ребятами, вооруженными газовыми стволами и битами.

Были договоренности с полиций, с братвой что орудовала на трассе. Денежки потекли в руки Лесника Сереги сначала неуверенной струйкой, а потом и потоком, бурным и зеленым. Когда финансовое состояние поправилось, а переломов прибавилось, Лесник решил осуществить свою давнюю мечту, построить себе дачный домик в соснах, однако все предлагаемые варианты его совершенно не устраивали. То близко к дороге и людям, то пейзаж не тот, то до водоносного слоя метров сто, и денег на скважину уйдет едва ли не больше чем на постройку дома. Выход как всегда был найден, и Лесник обратился к леснику.

Чтобы добраться до участка, карта была нужна, а после катастрофы так и вовсе тропинки и дорожки бурьяном поросли, да так, что не пройти не проехать. В пору катастрофы вся братва Лесника заседала в бане, да и радиоактивное облако прошло стороной, так что узнали они о том, что случилось, дня через два, когда от похмельного бреда открестились.