СД. Том 17 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 77

— И каковы обычно твои дни?

Том снова отпил.

– В последнее время они все чаще и чаще тяжелы, Генерал, – прошептал он. — Но давай не будем о грустном. Расскажи мне, лучше, о своих странствиях.

И Хаджар начал рассказ. Они сидели, болтали и смотрели на то, как застывший закат все не спешил и не спешил уходить за границы дальнего запада, а степь так и нежилась в медных разливах невидимой стали.

Костер все горел. Трещали поленья. И искры плясали, играя с тенями на лицах старых врагов, затем верных соратников, а под конец - преданных друзей.

– А как Парис? – спросил, через некоторое время, Том.

– У него все хорошо, – ответил Хаджар. – Я слышал последние песни о нем, что он отправился в регион Этенас – на поиски утраченных свитков старой магии. Взял с собой сына Эйнена – Шакура Кесалия.

– Этого лысого пройдохи? – засмеялся Том. – Вот уж компания путешественников… Не жалеешь?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что язык Хаджара сработал быстрее, чем его мозг.

– О чем именно?

И снова эта улыбка. Том раньше никогда так не улыбался. Разбито, надменно, с насмешкой, с издевкой, но не так… не так, будто он теперь многое знал. Может, куда больше Древних, только не мог рассказать или выразить это словами.

– О том, что не отправился вместе с ними, когда была такая возможность.

Хаджар увидел в костре отсветы сцен прошлого. Когда он, будучи смертным, путешествовал вместе с этой парочкой по Империи Сажекс. Он увидел Азрею – её мощные лапы и острые, крепки клыки. Увидел её прекрасный стал и милой лицо с яркими глазами и длинными, заостренными ушами.

– Они ведь звали тебя отправиться дальше, генерал, – произнес Том и сцена изменились. Они прощались у города Седент – постаревший Хаджар, покрытый морщинами и шрамами. И все такие же молодые, немного наивные, и свободные Шакур с Парисом.

Шакур… за те несколько десятилетий он успел пережить душевные взлеты и падения, когда его возлюбленную пронзили стрелы наемников местного барона, у которого они служили в армии, а сам барон их предал за какие-то жалкие монеты.

Монеты, коим не было даже малейшей цены в Чужих Землях, но в другом месте – достаточно, чтобы забрать из-за них чужую жизнь.

– Нет, – ответил Хаджар.

Голос Тома стал тише и вкрадчивей.

– А если честно?

Хаджар снова посмотрел в костер. Как бы сложилась его жизнь, отправься он в странствие по просторам смертных регионов Безымянного Мира? Может Азрея все еще была бы с ним и не заплутала между двумя своими душами – звериной и людской.

Может жива и здорова была бы Аркемейя. Она нашла бы себе мужа и…

Хаджар улыбнулся.

Нет, не нашла бы. Скорее завела целый гарем из сотни горячих юнцов и меняла бы его каждые десять лет. Захватила бы небольшую страну и время от времени охотилась бы на демонов.

Эрахард, скорее всего, победил бы Чин’Аме и раскрыл глаза на правду Императору Драконов. Подземный Город демонов продолжал бы служить оплотом мелким демонам, а гномы в Рубиновой Горе… Ну, у них бы тоже сложилось иначе.

– Помнишь истории, которые мы слушали от местных, – продолжил Том. – о героях и злодеях прошлого. Сейчас у меня много свободного времени, Хаджар. Там, – он ненадолго замолчал. – у порога, оно идет иначе. Не спешит. Не торопится. Тянется, как… как… – он покачал горлянкой. – вино. Все не кончается и не кончается, как бы ты не хотел его закончить. И это дает время подумать.

– Ты поэтому пришел?

– Потому что не знаю, были ли бы героями или злодеями в этой истории? – приподнял бровь Том. – Нет, Хаджар. Я пришел не поэтому.

– Зачем же тогда?

– Затем, что у меня есть к тебе неоплаченный долг и пришло время его вернуть.

Хаджар резко повернулся к тому, а тот уже держал в руке горящее полено.

– Проснись, Генерал. Ей нужна твоя помощь.

И он ткнул этим поленом прямо в лицо Хаджару.

Осыпаясь искрами, головешка упала на то место, где только сидел Безумный Генерал. Том еще какое-то время смотрел на мерцающую степь.

– Интересно, ты, все же, выполнил мою просьбу, старший офицер?

– Отец?

Около генерала стоял маленький мальчик. Он не помнил, почему его отец свернул с пути к главным вратам форта и, под самый конец заката, решил свернуть к лугу, с которого открывался вид на степь.

Генерал наклонился и провел ладонью над костровищем. Еще теплое.

– Генерал Огнешь! – воин поднялся и повернулся к гонцу. – Вам донесение из столицы!

– Разумеется, – он принял письмо и, дождавшись, пока гонец ускачет дальше, повернулся к сыну.

– Пойдем, Том. Твоя мама уже наверняка волнуется.

– Она всегда волнуется, – надулся мальчишка.

Огнешь повернулся. Почему-то ему показалось, что он, краем глаза, увидел два знакомых ему силуэта. Мертвеца и генерала.

Странный вечер.

Хаджар открыл глаза, а затем закашлялся. Он сплевывал темно-зеленой слюной и, держась за голову, буквально вывалился из дилижанса.

Деревня горела. Звучали крики и звон стали.

В небе летали вороны.

Трехглазые вороны Ордена.

– К оружию! – надрывался Аль’Машухсан, в одиночку сдерживая натиск двух мечников, на груди которых пылал знакомый герб. – К оружию, сукины дети!

– Лэтэя… – прошептал Хаджар. – Где Лэтэя…

Поднявшись, шатаясь из стороны в сторону, он побрел в сторону битвы.

Глава 1552

Хаджар, держась за меч, шатаясь, шел вперед, ориентируясь на едва различимые взору, смутные силуэты сражавшихся. Его шатало из стороны в сторону.

Внутри все горело.

Он не знал, кто его отравил и как, но одно было понятно точно — из всего отряда лишь он один пропустил нападение Ордена Ворона.

Гиенами гогочущие фанатики жгли деревню. Кричащих людей они насаживали на клинки. Три десятка мечников превратили маленькое поселение в филиал демонической бездны.

Хаджар видел, как отрубленную голову ребенка один из “воинов” подвязал за волосы себе на пояс, а с его матери он сдирал одежду и пока та кричала, дергаясь в жуткой агонии, срезал с неё один лоскут плоти, за другим, чтобы затем…

Хаджара скрутило. Он упал на колени, по счастливой случайности пропустив чей-то удар над головой. Опять вырвало. Все та же темно-зеленая, вязкая жижа, чем-то похожая на болотную трясину, расплескалась по траве.

Он видел всякой. Будучи солдатом, офицером и генералом в нескольких войнах, он видел всякое. Но никогда не видел, чтобы в лоно кричащей от ужаса и агонии женщины, через жуткий разрез, ввинчивали голову её собственного ребенка.

— Генерал!

Зазвенела сталь. Один из Небесных Императоров отряда скрестил оружие с мечником, едва не отправившим Хаджара к праотцам. Вооруженный тяжелым молотом и небольшим щитом, он бился с невероятно могущественным мечником. Тот двигался почти так же быстро, как Хаджар.

Его удары поднимали волны терны, омывавшие землю. Они нарушали ток энергии, не позволяя нормально сражаться тем, кто пользовался лишь Рекой Мира.

Один за другим воины отряда гибли от мечей фанатиков.

Хаджар, вонзив Синий Клинок в камень, с трудом поднялся на ноги. Он увидел впереди горящее дерево. Старое, но гордое.

Альта, стоя в центре пылающей деревни, сгорая в диком пламени, роняя скупые слезы, с бессилием смотрела на то, как гибнут её люди. Её родственники. Все те, кого она подвела тем, что сама пустила на порог беду. Не могла не пусть. Не могла отказать. И потому теперь умирали те, за кого она была в ответе.

Пламя уже жадно играли её белоснежными волосами, но ни крика, ни даже стона не сорвалось с её губ. Она лишь стояла, израненная, горящая и не сводила глаз с Хаджара.

Тот чувствовал, как его разъедает изнутри тот же пожар, что терзал и Альту. Понимал, что с каждым мгновением жизнь покидает его все быстрее и быстрее.

И не понимал, что с этим делать.

Внезапно рядом хлопнули тяжелые крылья и из тьмы появился огромный ворон. Куда больше тех, что парили в небесах над пожаром, рея на воплях и криках умирающих людей.