Пылкий романтик - Хантер Мэдлин. Страница 5

– Я правильно поняла ваше молчание как отказ? – уточнила она.

– Я не стану лгать своему лучшему другу даже ради вас, графиня. Но это не значит, что я отказываюсь помочь вам.

– Вы знаете какой-то другой способ раздобыть деньги, сэр?

– Ни в какую Америку вы не поедете, – отрезал он.

– Извините, но решаю здесь я, сэр.

– Послушайте, черт побери, у вас там ни семьи, ни друзей – никто не сможет защитить вас...

– Но там я буду в безопасности от него.

– Может быть, графини, вы просто склонны преувеличивать опасность? Нам нужно хорошенько разузнать, что на самом деле у графа на уме. Готов взять это на себя.

– Пока вы будете это узнавать, он уже схватит меня! Мое решение твердо, сэр. Я умру, но не вернусь к нему!

– Решения, графиня, нужно принимать, исходя из ситуации. Разузнаем, что у него на уме, а там уж и будем думать, что делать.

– Но если окажется, что иного и впрямь не остается? – Пенелопа разрывалась между отчаянием и надеждой. – Вы поможете мне бежать в Америку, мистер Хэмптон?

– Графиня, я обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы помешать вам вернуться к графу Глазбери, – уклончиво произнес он. – Как я уже сказал, постараюсь узнать все подробности о настроениях графа. А пока нужно подыскать вам какое-нибудь более безопасное место для укрытия, чем гостиница «Майвертс».

– Благодарю вас, сэр, но сомневаюсь, что такое место существует. Мне кажется, я нигде не буду чувствовать себя в безопасности!

– Такое место есть. Во всяком случае, недельку-другую там вполне можно отсидеться... С вашего позволения, графиня!

Не дав ей опомниться, Джулиан вышел.

Пенелопа онемела и стояла, пораженная предложением Джулиана. Нет, она не может принять предложение мистера Хэмптона! Если Энтони станет известно, что его жена жила в доме Хэмптона, Джулиану конец.

«А впрочем, – подумала она, – как он об этом узнает? Хэмптон всегда отличался трезвым взглядом на вещи. Уж он-то, полагаю, сумеет устроить все так, что ни одна живая душа, не догадается...»

Снова вошел Джулиан.

– Да, – разговаривая не столько с Пенелопой, сколько с самим собой, проговорил он, – нужно подыскать вам какое-нибудь укромное местечко. Как бы то ни было, эту ночь вам так или иначе придется провести у меня. Выбора нет. А завтра подумаем.

– Диана вполне сможет приютить меня, сэр.

– С такой кучей народу: она, да Сент-Джон, да их многочисленный выводок. Вряд ли можно рассчитывать; что ваше присутствие в их доме удастся продержать в секрете хотя бы день. Кто-нибудь из них наверняка проболтается. К тому же Сент-Джон скорее всего будет настаивать, чтобы о вашем местонахождении непременно стало известно и вашим братьям.

– В конце концов, вы тоже живете в этом доме не один, сэр!

– Вы имеете в виду моих слуг? Что ж, миссис Таттл, моей экономке, придется раскрыть ваш секрет. Но кроме нее да Баткина, о вас никто не будет знать. В моем доме есть несколько комнат, которыми никто не пользуется. Они годами на замке, слуги туда и не заходят. В данный момент Баткин как раз готовит вам постель в одной из них. Вы можете жить в ней сколько угодно, и ни единая душа...

Пенелопе хотелось заплакать от смущения и благодарности. С минуту она крепилась, но слезы, словно прорвав некую плотину, хлынули ручьем. Должно быть, сказалось нервное напряжение. Сколько всего ей пришлось пережить за несколько последних дней? Хорошо все-таки иметь надежного друга, к которому всегда можно обратиться в минуту несчастья, зная, что за ним будешь чувствовать себя как за каменной стеной.

Джулиан обнял ее, утешая будто ребенка.

–Ну-ну, перестаньте... – повторял он, – Все будет хорошо! Выпьем-ка лучше еще чаю. А пока расскажите мне про Неаполь.

Пенелопа рассказала ему про Неаполь: про красоты залива, про горы, про остров Капри, про королевский двор, про оперу, про балы... Но это было далеко не все.

Джулиан понимал, о чем именно она умалчивает. Он заметил, что ни один мужчина не был упомянут дважды. Графиня не хотела, чтобы у него возникло впечатление, что кому-то из них она отдает предпочтение. Джулиан так и не узнал, кто этот счастливец, но готов был дать голову на отсечение, Что кто-то явно был.

Об Уидерби Пенелопа тоже ни разу не упомянула. Интересно, знает ли она вообще, что Джулиану все известно об их бурном, но кратком романе? Впрочем, с ее стороны наивно было бы полагать, что Джулиан ни о чем не догадывался. Нужно быть слепым, чтобы не заметить: твой лучший друг неравнодушен к женщине, к которой сам давно пылаешь страстью. По перемене в настроении друга Джулиан почувствовал, что его ухаживания увенчались успехом. Уидерби не рассказывал о своей победе Джулиану, но Джулиан мог назвать даже дату, когда именно это произошло.

Конец этого романа стал настоящим ударом для Пенелопы. Она успела привязаться к своему любовнику, но неожиданно узнала о его предательстве. Это известие потрясло ее.

– Так что, мистер Хэмптон, – закончила она свой рассказ, – я полагаю, теперь вы видите и сами, почему я поначалу предпочла остаться в Неаполе. Погода, интересное общество, обстановка.

Ни в одной женщине Джулиан еще не встречал столько открытости и естественности. В последнее время они с Джулианом были уже не столь близкими друзьями, как в былые годы, но это не привносило холода в ее мягкую, дружескую манеру.

Лицо Пенелопы было таким же открытым, как и раньше. Оно казалось округлым, даже, пожалуй, немного полноватым, но широкие скулы делала этот недостаток почти незаметным. Черные как ночь волосы приятно контрастировали с небесно-голубыми глазами.

– Не тяжело было прощаться с Неаполем? – спросил он. – Ведь уезжая, я думаю, вы понимали, что это навсегда.

–Да, мне было тяжело принять это решение. Но, как я уже сказала, иного выхода я просто не вижу.

– А вы не подумывали о том, чтобы вообще остаться там жить?

Пенелопа пожала плечами:

–Разумеется, я прикидывала в уме те или иные варианты. Но я все равно так или иначе собиралась вернуться в Англию до зимы. У меня есть здесь несколько дел, которые я должна закончить.

Джулиан не стал интересоваться, что именно за дела, но он не смог удержаться от следующего вопроса, чувствовал, что просто не в силах его не задать:

– И у вас совсем не осталось в Неаполе друзей, о разлуке с которыми вы жалеете?

Пенелопа, разумеется, поняла, каких друзей он имеет в виду. Стараясь, чтобы голос ее звучал безразлично, словно речь идет о какой-нибудь совершенно обыденной вещи, Пенелопа произнесла:

– Я никогда больше не стану сильно переживать о разлуке с мужчиной, мистер Хэмптон.

В этот момент в дверях показался Баткин. Всего на несколько мгновений он задержался, кинув на хозяина молчаливый взгляд, и снова удалился.

– Ваша комната готова, графиня. – Джулиан поднялся сам и помог подняться Пенелопе. – С вашего позволения, я провожу вас.

– Спасибо, мистер Хэмптон, я действительно предпочла бы, чтобы это сделали вы. Ваш дворецкий, кажется, не очень рад моему появлению в этом доме.

– Не обращайте на него внимания. И не думайте, что он воспринимает ваше появление как-нибудь не так. И он, и миссис Таттл знают, что вы мой хороший друг и пришли ко мне потому, что у вас какие-то проблемы.

Широкая юбка изумрудно-зеленого платья Пенелопы грациозно обрисовывала ее ноги при каждом шаге, когда она поднималась по лестнице в сопровождении Джулиана. Джулиан заметил, что платье это удивительно ей идет. Узкий корсет, заниженная талия и широкие рукава подчеркивали достоинства ее фигуры. Накинутая на плечи шаль скрывала очертания груди, но пылкое мужское воображение живо дорисовало Джулиану скрытые детали.

Взгляд Пенелопы скользнул по обстановке жилища Джулиана, пытаясь уловить самые мельчайшие подробности.

– Какой, однако же, огромный у вас дом, мистер Хэмптон! – проговорила она. – Признаться, мы все были удивлены, когда вы вдруг переехали сюда!

– Что здесь удивительного? – пожал он плечами. – Дом на площади Рассел – это весьма удобно для человека, которому по долгу службы часто приходится бывать в лондонском Сита!