Нам нельзя (СИ) - Анина Татьяна. Страница 30

Кусочки жареного мяса я скинула в макароны и поставила варить косточку, потому что суп…

— Один раз в сутки, супчик должен быть в желудке, — поучала я Никиту, а тот стонал от удовольствия, раскладывая ужин по тарелкам.

Ужинали, балдея друг от друга. Я кормила его с ложечки, незаметно отдав ему всё мясо из своей тарелки. Никита после каждой ложки целовал меня в губы.

Нам никто не нужен. Мы вдвоём — целый мир. Одно целое.

— Я люблю тебя, Катя, — сказал Трэш. — И не только потому, что сытый.

Я рассмеялась. А потом испуганно посмотрела на дверь. В неё стучали и железо издавало страшные глубокие звуки. Вот так ночью постучат, и я умру от страха.

Трэш чмокнул меня в щёку, успокаивающе провёл по волосам.

— Никитос! — орал пьяный мужской голос. — Здесь папаша твоей чиксы пришёл!

Смешно стало. Егор не снёс сумму на моей банковской карточке и припёрся выманивать ближе к дому.

В коридоре действительно стоял Егор. Рядом пьяненький мужичок в полосатой футболке. Еле стоял на ногах, наливал в пустой стакан водку и тыкал в руки Егора.

— Не пью, — строго сказал отчим и набрался смелости для разговора.

На его лице краснели царапины от моих ногтей, глаза были печальны. Столько денег и мимо его дома!

— Катя, мы с мамой просим тебя вернуться.

Интересно, а мысль о том, что это могут быть не мои деньги, им приходила? Или они думают, что если я буду жить у них, то начну платить за комнату?

— Катюш, ты метишь на высшее образование. У тебя серебряная медаль на горизонте.

Пьяный мужик медленно повернул ко мне голову и удивлённо рассмотрел пьяными карими глазами.

— Тебе лучше до окончания школы пожить с нами. Мы обещаем больше без скандалов. Спокойно доучишься и поедешь поступать. Такие условия не для тебя, — он в отвращении осмотрел квартиру. — Ты же холёная у Светы, в чистоте и красоте. Вещи у тебя самые дорогие, на новый год комп или телефон купим.

Это он не для меня говорил, это всё было сказано, чтобы разозлить Трэша.

— Лучше расскажи, откуда на лице моей девушки синяки? — Трэш вышел вперёд, заслоняя меня своей широкой спиной. — А папаша?

На самом деле Трэш не мог не заметить, что я в долгу не осталась.

— А? — пьяно заревел алкоголик рядом с Егором, предчувствуя чужака на своей территории.

— Ты хочешь, чтобы я вернул Катю в дом, где её избивает отчим? — окрысился Трэш. Лицо его стало ожесточённым, глаза посветлели от ярости. Он сжал кулаки. — А я ведь тебя вспомнил. Это ты с комбината станок хотел вытащить, и моего отца поливал, за то, что выловил.

— Ник!!!

Трэш резко навалился на здорового Егора. Алкоголик помог с другого бока. Завязалась драка.

Отчима моего вытолкали из квартиры. Лестничная площадка наполнилась матами.

Взъерошенный Трэш вернулся и с разбега подхватил меня на руки. Я только взвизгнула. В этот раз не задумываясь, обвила его шею руками.

— Холёная моя, красивая моя, — он ногой закрыл дверь в комнату. — Никому не отдам. Давай займёмся…

— Уроками, — перебила я его и чмокнула в губы.

Лицо его стало измученным, он закатил глаза к потолку. Ослабил руки, и я сползла на пол.

— Нафиг, в пятницу делать уроки? — скривился Трэш.

— Чтобы выходные были полноценными, — повела я бровями. — Не дрейфь, я с тобой. Сейчас всё быстро сделаем.

— А потом? — прошептал он, как змей искуситель посмотрел мне в глаза.

Красивый он. Сильный и мой. Чего ломаться то?

— Решаем проблемы по мере их поступления. Вначале довариваем суп.

— Я ещё тарелку макарон съем.

Мы вместе готовили, вместе убирали со стола. Вместе делали уроки. И через пару часов от невероятной сытости, Никита стал засыпать. Недолго думая, стащил с себя футболку и джинсы. Завалился на диван под одеяло и почти сразу уснул.

В квартире была попойка с воплями и очередной дракой. Под эту музыку, я строчила семейный бюджет, раскладывая его по таблицам. Вывела приблизительную сумму, которую мы должны тратить на еду. А также внесла в график обязательные покупки.

Ближе к полуночи, когда за окном светила полная луна, а в квартире воцарилась относительная тишина, я переоделась и забралась к Трэшу под одеяло.

Не-а, не выдержим мы до девятого мая. И я, походу, первая не выдержу. Подползла ближе к парню. Он сонно откинул руку и сгрёб меня к себе.

Я уложила голову ему на грудь, припав ухом к сердцу. Слушала, как оно стучит. Моё сердце. Мне принадлежит.

— Кис, — шепнул он.

— У?

— Желание просила выполнить твоё. Я готов, проси.

— Обещаешь? — оторвалась от его сердца и заглянула в спокойное, умиротворённое лицо.

Его пальцы перебирали пряди моих волос. Он чуть заметно улыбнулся.

— Обещаю.

— Обещаешь, обещаешь?

— Да. Проси чего хочешь.

— Завтра поедем в город. Я заберу заявление на Котова, обещала его отцу. А потом купим тебе ноут и кое-что из одежды.

Он встрепенулся, хмуро уставился на меня.

— Ты обещал, — буркнула я и отползла к ковру.

Я отвернулась от него к стене, удобно устаиваясь на подушке. Кровать уже пахла нами, а не им одним.

Трэш переваривал информацию долго. И когда я уже засыпала, пристроился сзади и обнял, проталкивая между нами одеяло, чтобы случайно не выдать свои явные желания.

— Хочу просыпаться с тобой каждое утро, — шептал приятный мужской голос мне в ухо. Меня поцеловали. — Ты очень красивая, киса.

Да я вообще по утрам — класс! Лицо помятое, волосы спутанные, глаза опухшие.

— Кис, возьми своё желание обратно, — его бесстыжие руки гладили мой живот под футболкой.

Всё! Я сейчас сдамся без боя!

— Я видел твой график, — продолжал шептать Никита, подбираясь к груди, — Ты у меня экономист, даже туалетную бумагу включила в траты. А ноута нет.

— Он изначально в кредите, — сонно ответила я, выкидывая его руку из-под своей футболки. Резко села.

Никита откидывал паутину моих волос с лица, пытаясь докопаться до губ. Поцеловал.

— Просыпайся, я тебе чай заварил.

Он был одет. Скидал к себе в сумку миксер, чайник и два сотовых телефона.

— Пока завтракай, я сейчас вернусь.

Убежал, на ходу накидывая куртку.

А я смотрела на кусок батона вырезанного в виде сердечка и украшенного крыжовником из варенья. И понимал, что завтрак в постель приблизительно выглядит так.

Никита вернулся, когда я уже одетая и причёсанная собирала походную сумку.

— Отлично! — радостно сказал он у порога, показывая мне купюры. — Одежду я сам себе куплю. Я даже знаю прекрасный магазин, там бывает брендовая одежда. Называется «Секонд хенд после секонд хэнд».

Я рассмеялась. Он мне безумно нравился за этот безграничный оптимизм и стойкость.

Мы приоткрыли окно, чтобы суп не скис, закрыли комнату и отправились в наше первое семейное путешествие.

На рейсовом автобусе мы доехали до города. Справились с самым неприятным, забрали заявление. А потом, как вырвались на свободу. Рука в руке по морозному городу. С улыбками, селфи и одной на двоих шавермой.

Мы выбрали Трэшу ноут и прикупили специальный рюкзак, как у меня. Он, конечно, был огорчён, что не сам его себе покупает, и прятал свою детскую радость, что вообще у него будет такая серьёзная техника. Долго торчали в магазине, всё проверяли, дотошно приставали к консультанту. А потом вышли на улицу и решили выпить кофе в стаканчике, тоже один на двоих.

Потом был магазин секонд хэнд. Я никогда не бывала в таких, даже когда мама Света кричала, что мы обнищали, на шмотки и внешний лоск всегда находились деньги.

Одели Трэша во всё «новенькое». Главное по росту. Главное перчатки!

И на последнем автобусе покидали город больших фонарей.

Мы сидели на заднем сидении. Рука Никиты прижимала меня к его плечу. За окнами было темно, и огромные прожекторы освещали строительство нового элитного дома.

— Смотри, Катя. Видишь, дом строят? Когда я вырасту куплю нам шестикомнатную квартиру в таком же, — он говорил это, как заклинание. Мысли и планы вслух. Нет, это не была пыль в глаза или жалкая попытка набить себе цену. Трэш мечтал и где-то в своей голове строил планы, как осуществить нереальные на данный момент мечты.