Моя рыжая заноза (СИ) - Крылатая Ника. Страница 24

— Да, знаю таких, — скривилась девушка. — В универе у нас такая была. Доставучая, ужас.

И тема для разговора была найдена. У каждого нашлось, что рассказать: и как с уроков сбегали, как получали двойки. Алла с удивлением отметила, что у Жени отличное чувство юмора, не без сарказма, но не такого желчного, как у ее коллег. И вообще приятно общаться с человеком, когда не нужно искать в словах двойной, а то и тройной смысл. Плавно перешли к студенческим годам, в рассказе о которых Алла опустила период своей жизни, когда в ней был Виктор. Женя рассказывал байки о том, как универ свой почти и не видел, не вылезая из соревнований.

— Так что по профессии я физрук, — весело признался.

— Ты физрук! — улыбнулась Алла. Будь у них такой физрук в старших классах или универе — посещаемость была бы стопроцентной. — Хотя даже не знаю, лучше б трудовик, — постучала пальчиком по губам и лукаво улыбнулась, — трудовик и скалку сделает, и табуретку.

Женька на нее посмотрел недоуменно — ну не всерьез же говорит? — и от души расхохотался раскатистым смехом. При все серьезности интонаций, глаза Аллы искрились весельем. К машине возвращались в густых теплых сумерках, немного разгоняемых светом фонарей. Ни Женька, ни Алла ни за что не променяли бы эти посиделки с мороженым на самый лучший ресторан.

Алла уже скрылась за дверью подъезда, а Холодов все сидел в машине. Рыжий ураган действительно произвел на него впечатление. Умная, острая на язык, с лукавой улыбкой на губах… Девушка ушла, а аромат духов в машине остался.

— Выкину все ароматизаторы из машины, — произнёс вслух, глубоко вдохнув. Они только расстались, а Женька уже ждет новой встречи.

Глава 18

Алла не достигла бы так много, если бы не ставила работу выше всего. Мужчины преходящи (и весьма ненадежны), а работа — это независимость и стабильность. И хотя Женя ей очень сильно понравился, на новую встречу она согласилась лишь через неделю. Просто была занята. Ну и из вредности немного, но совсем капельку. Она девушка занятая, некогда тратить время на удовольствия.

Холодов смотрел на звонящий телефон и не спешил поднимать трубку. Алла всю неделю его практически динамила, но притяжение, которое чувствовал к ней, было сильнее. Вдохнул и мазнул пальцем по экрану.

— Привет.

— Привет, Евгений, — и снова этот сочный голос послал мурашки по затылку. Ну как у нее выходит это вот “Евгений” так, что пробирает до дрожи? После доставшей его Таньки, которая позвонила уже, наверное, сотню раз, потому что он не хочет торчать в чате, голос Аллы прошелся по нервам как ласка, успокаивая.

— Привет, — он просто не мог не улыбнуться. Вообще заметил, что улыбается как дурак каждый раз, когда видит ее или слышит. — Разгребла свои завалы?

— Угу, — и такой тяжелый вздох послышался из трубки, что ему стало жалко девушку. — У меня была адова неделя. И я бы с удовольствием куда-нибудь выбралась.

— Снова мороженое? — уточнил Женька. Ну правильно, это он тут бездельничает.

— А куда хочешь, — ответила Алла. — Я бы в кино сходила. Сто лет там не была.

— Хорошо. Выбирай фильм, — обрадовался парень.

— Но только завтра, — немного пригасила его радостное настроение Алла. — Часиков в восемь устроит?

— Ну, я постараюсь завершить все свои очень важные дела, — пошутил Женька.

— Тогда до завтра, — буквально мурлыкнула Алла и отключилась.

— Нет, ну что за манера, — возмутился Холодов. — Может, я еще не все сказал!

— Кому ты не все сказал, большой брат? — со спины подкралась Ксюха. Ехидно прозвучавший голос заставил его нервно дернуться. — Кто посмел тебя игнорировать?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — Женька щелкнул сестру по носу. — Дела у меня завтра.

— Ого, какой вдруг деловой стал, — Ксюха пристальным взглядом окинула брата. — Так куда собрался?

— Отстань, любопытная Варвара, — он не собирался ничего говорить сестре, иначе замучает подколками. Да и нечего пока рассказывать-то.

Ксюха притворилась, что отстала. Но у братца был такой загадочный вид, с которым парни договариваются о свидании. Она искренне желала ему счастья, но те девицы, что вились вокруг знаменитого волейболиста в Москве, ей категорически не нравились. Ирина тоже была далеко не самый лучший вариант, но остальные, на ее взгляд, были еще хуже. Нет, она совершенно не желала брату простую и скромную, тогда этот орел быстро интерес потеряет, главное, чтобы любила и не сильно выносила мозг. Но и чтобы в тонусе держала. Вздохнув, пошла забирать сыновей с батутов, пора ехать домой. Нет, все же Женька приехал очень вовремя: у Руслана большой проект, и ему совершенно некогда, а она скоро порадует родственников одной новостью.

Алла отмокала в ванной, готовясь к завтрашнему свиданию. Чтобы выглядеть естественно, нужно приложить очень много усилий. Да и вообще любила всяческие процедуры для поддержания красоты. Ну и выспаться нужно, потому что отражающийся в зеркале зомби напугает до икоты кого угодно. Уже в постели вспомнила, что так и не записалась на очередной сеанс массажа. Работа-то по большей части сидячая.

Хороший сон творит чудеса. Особенно в сочетании с косметикой. Восхищенный взгляд, которым окинул ее Женя, стоил всех потраченных усилий. Не зря она полдня убила на укладку и макияж. Алка точно знала, что в простых светло-голубых джинсах, белой футболке и темно-синем жакете смотрится весьма эффектно. На ногах — снова любимые мокасины. Хотя вот с Женей можно надеть и каблуки, и рядом с ним не будет смотреться каланчой. Погладив Гарика, сурового глядевшего на хозяйку, упорхнула на свидание.

— Привет, — мягко произнесла, подойдя к знакомому джипу. Женя уже привычно подпирал капот.

— Привет, — а дальше Женька растерялся. Классно выглядишь? Детка, ты секси? Черт, сплошные глупости на уме. На помощь пришла Алла.

— В кино? — произнесла полувопросительно-полуутвердительно.

Ей почему-то рядом с Холодовым хотелось молчать. Паузы в разговоре не напрягали. Как сейчас понимала, даже рядом с Виктором не чувствовала себя спокойно. Между ними, оказывается, всегда было тихо тлеющее соперничество. Егоров просто не выдержал того, что жена была успешнее. За три года мысли о бывшем муже перестали вызывать эмоции, но так и не смогла понять — если было так плохо рядом с ней, почему не развелся? Вот чего ей не хватало в Викторе — возможности просто опереться. Но это она поняла только после ужасного развода.

— О чем задумалась? — прервал Женя затянувшееся молчание.

— Я за эту неделю так наговорилась, — Алла закатила глаза, — что вышел перерасход слов.

— Поэтому в кино? — уголки губ парня дрогнули в улыбке.

— Да, — кинула рыжая. — Там можно молчать. И даже вздремнуть, — произнесла шепотом, будто рассказывая страшную тайну.

Холодов покачал головой. Невозможная девица! В кинотеатре даже уступать друг другу не пришлось, пошли на очередную часть “Крепкого орешка”. Хитрый Женька купил билеты на вип-места — огромные кресла по центру зала, мотивируя тем, что на обычных он просто не поместится. С удобством разместившись, стали ждать фильм.

— Да, Брюс уже не торт, — вздохнула Алла, когда кино началось. — Нет, лысина ему идет, но постарел.

— И, если честно, сюжет так себе, — поддержал Женя. — Первые части как-то атмосфернее, что ли.

Алла согласилась. Где-то на середине фильма экран вдруг стал белым, включили свет, и над загудевшими от недовольства зрителями разнесся спокойный и глубокий голос Холодова:

— МакКлейн, мало тебе там, ты и сюда добрался?

Сказано это было с такой небывалой претензией, что в зале раздались смешки. Рыжая тоже хихикнула — у Женьки был очень серьезный вид. Чувство юмора этого парня ей определенно нравится. Через пару минут сеанс продолжился, и вот тогда Алла оценила хитрый ход парня: он поднял мягкий разделитель, и девушка удобно устроилась у Жени под боком.

Под шумок положила ладонь на его плечо и затихла. Ну его куда подальше, фильм этот, вот сейчас хорошо, и это главное. Отметила, что у Холодова потрясающая туалетная вода — как морозный воздух с лаймом. Удивилась, с чего вдруг такая ассоциация. Происходящее на экране ее перестало интересовать, так что следила за Уиллисом одним глазом. Ну сбил машиной самолет, ну выпендрились голливудские режиссеры. Зато Женя осторожно обнял ее, и теперь так классно нежиться в крепких объятиях.