Секреты внешников (СИ) - Куликов Даниил. Страница 8
Окно оказалось запертым. Ну же! Кто же делает хороший запор на такое окно.
«Только не щеколда!» — мелькнула мысль.
Окно распахнулось — хозяин закрывал его всего лишь на гнутый гвоздь. Вися на руках, Лёня уже запрыгивал внутрь балкона. Следом ему передали рюкзак, а вскоре объявились и сами Баклан и Чучело. По крыше загрохотали сапоги. Трясущимися руками Чучело прикрыл окно.
…Повсюду были слышны крики и ругань муров. После того, как муры обследовали крышу запахло жаренным, в прямом и переносном смысле. О том, чтобы выбраться обратно этим же путём не было и речи, а в квартиру могли нагрянуть в любой момент. Баклан был и белый как мел, а Лёня почувствовал, как вспотели ладони, и застучало сердце. Внизу в подъезде затопали шаги, и кто-то начал выламывать двери… Лёня бросил рюкзак на балконе и стал торопливо натягивать тетиву. Вопли и требования поднимались всё выше и выше по подъезду, как и звук вскрываемых дверей, и устраиваемый погром.
— АААААААА! — раздалось от окна.
Лёня выпученными глазами глянул на балкон — там повиснув на одной руке держась за перила, висел Чучело. Лёня дёрнулся к нему, но в этот момент рука неудачливого рейдера разжалась, и он полетел вниз.
— Он там! Димедрол, он в той квартире! — раздался истошный вопль из подъезда. — Спрайт, мужики все сюда!
В отчаянии Лёня заметался по квартире. Даваться в руки этим людям он не хотел совершенно. Дверь начали ломать. Лёня выхватил пистолет, и вкладывая в арбалет стрелу подбежал к двери.
— Ну, сука, открывай! — раздался сильный удар в дверь. — Мы тебя не больно зарежем — чик, и ты уже на небесах!
БАБАХ! — дверь ощутимо колыхнулась.
— Гель! А вдруг он через балкон утечет! — гнусаво спросил кто-то.
БАБАХ!
— Твою же… — выругался голос. — Чафир, Косой — пулей на крышу, и семафорьте! Диск, Удод — вы к пожарной лестнице! Остальные — вокруг здания и снова прошманайте второй подъезд!
БАБАХ!
— Открывай козёл! Твоя мама пришла, молока принесла!
БАБАХ!
Сердце колотилось как бешенное, пот тёк не только по ладоням, но и по вискам. Лёня глянул на пистолет — может оставить себе хоть одну пулю? Затем глянул ещё раз и побелев ещё сильнее, приставил пистолет к глазку двери и нажал на спуск.
БАХ! — громыхнуло так же, как и прошлый раз, оглушая уши узким коридором.
— Аааааааааааааааа! — раздалось за дверью. — Аааааа! Сукин сын! Моё ухо!
— Заткнись Шаман! Всё отошли от двери!
— Спек! Спек, дайте, этот кусок дерьма мне плечо прострелил! Больно-то как…
На площадке послышалась возня.
— Ага, тебе плечо, а тебе ухо… — раздался тихий вкрадчивый голос.
Возникла пауза, приглушаемая лишь стонами раненых, а затем вкрадчивый голос произнёс:
— Слушай ты, крыса лабораторная, и я не буду тебя убивать… Просто отрежу шесть пальцев, сам выберешь какие, ну может ещё руку сломаю… А потом увезу тебя твоим дружкам. Считаю до трёх.
БДЫЩ! — раздался особо мощный удар, а затем кто-то просунул лом и стал медленно отжимать дверь.
Лёня выбежал из коридора — вовремя — через щель туда залетела светошумовая граната. За спиной пыхнуло так, что в глазах скакнули «зайчики». Лёня огляделся — вместо балкона, он забежал на кухню. Так страшно ему не было никогда. Безумная мысль мелькнула в голове. Лёня отпер холодильник. Дохнуло невыносимым смрадом, но зажимать нос было уже некогда. Одним движением он сгреб кучу дряни, и ногой открыв тумбу под раковиной, и швырнул её в помойное ведро. Вторым движением Лёня вырвал полки и швырнул за холодильник.
— КРАК! — лопнула входная дверь.
Лёня буквально запрыгнул в холодильник, и захлопнул за собой дверь. В ту же секунду раздался топот ног.
— Вылезай сука! — донеслось из зала.
На кухне раздался топот. Лёня поудобнее перехватил пистолет и арбалет. Раздался грохот переворачиваемого стола, и хлопанье дверями шкафчика.
— Его тут нет! — рявкнул голос совсем рядом.
— Кефир! Тут на балконе рюкзак! И окно распахнуто! Он через балкон ушёл!
— Мосфет! — заорал кто-то с балкона. — Прошерстите там всё! Что там с сигналом?
— Сигнал пропал!
Глава 10. История неудачника
Снова вокруг загрохотали сапоги, хлопнула дверь, но Лёня не спешил покидать своё убежище. На улице раздавались крики, стрельба, приказы. Топот множества ног не стихал.
«Они не боятся привлечь заражённых?», — отстранено подумал Лёня. — «Или это тихий кластер?»
А снаружи всё раздавались крики, топот, вопли, указания.
«Чучело…», — отстранённо подумал Лёня. — «Почему его труп не нашли? Он ведь упал… И куда подевался Баклан…»
Вопли и ругань на улице не стихали.
Вдруг Лёня услышал тихие аккуратные шаги. Кто-то крался по квартире войдя через сломанную дверь. Шаги приближались. Кто-то уже ходил по кухне рядом с холодильником. Сморщился от смрада, идущего из мусорного ведра, сдавленно чихнул, зажав рот рукой. Приблизился ближе… Дверь холодильника открылась, Лёня выбросил руку с револьвером вперёд, и приставил её ко лбу раскрывшего в немом крике рот, Баклана.
— Не стреляй! — произнёс Баклан, громким шёпотом подняв обе руки.
— Как ты выжил? — спросил Лёня убирая пистолет, и наводя на него взведённый арбалет.
Баклан трусливо попятился и сел на пол, прислонившись спиной к кухонному шкафчику.
— Я это… — начал он. — Успел перелезть на нижний балкон, а потом, тот дурак сорвался, и муры пропустили эту квартиру и сразу побежали сюда.
— Слушай, кого ловят? — спросил Лёня поудобней рассевшись в холодильнике. — Тебя или твоего напарника?
— Не… — Баклан ошалело развёл руками. — Я думал тебя. А кстати, тебя как зовут? Ты же так и не назвался.
Лёня помолчал размышляя.
— А как можно называться свежаку? — вслух сказал Лёня. — Свежий? Фреш? Зелёный? О… подойдёт… Зови меня Грин.
Баклан глянул на него с нескрываемым испугом, и сильнее вжался в спиной в шкафчик.
— Не стреляй! — испугано сказал он. — Я же рассчитался с ним! И уже сколько сижу тихо и только по помойкам шарюсь! Живу как мусор. Что ему от меня ещё надо? Нет! Не стреляй!
От такой реакции Лёня, а вернее Грин опешил.
— Ты о чём? — только и спросил он. — Я здесь пару дней. Ты о ком говоришь?
— Пару дней здесь… — улыбнулся Баклан. — А в Улье уже сколько?
— Я же сказал — пару дней. — отрезал Лёня. — Ты меня с кем-то путаешь. О ком ты говоришь? Кто тебя преследует? Хочешь, я расскажу, как оказался здесь.
Баклан продолжал испуганно смотреть на него.
— Ладно, слушай. — вздохнул Лёня. — Началось всё с того, что я ехал на поезде, и вдруг опустился туман…
…Баклан чуть успокоился, перестал трястись как заяц. Крики на улице стали постепенно стихать.
— Так ты не от Роя? — спросил он.
— Кто это? — спросил Грин.
— А это тот человек, из-за которого я стал бомжом. — грустно сказал Баклан. — Только он в Улье даёт своим людям человеческие имена и не признаёт собачьих кличек.
— Он англичанин, или ирландец? — спросил Грин.
— Нет, он русский. — хмыкнул Баклан. — Просто когда попал сюда и узнал о местных правилах, то назвал себя Пчелиным Роем — по аналогии того, что оказался в Улье. С таким именем проблем не возникло, но каждый раз выговаривать это было долго и неудобно, и поэтому сам понимаешь, со временем первое слово отпало. Осталось только одно — Рой.
— И что в нём такого, что заставляет пугаться?
Баклан отвёл глаза и сказал:
— Да в принципе ничего.
Грин опешил.
— В этом-то и причина. — пояснил Баклан. — Он попал сюда без оружия, вещей, даже не был ни крутым бойцом, ни просто охранником ЧОПа. Его ещё и грабили дважды или трижды. А потом он осел и стал тянуть всё к себе. Стал рейдером одиночкой и буквально начались чудеса — уходил один, а возвращался с кучей еды и вещей. А потом и вовсе — вышел за едой, а вернулся с остатками топтуна. А потом стал и вовсе ни в чём себе не отказывать, всегда был при споранах, при живце. Молчаливый был и нелюдимый, что-то писал, по кластерам ходил с инструментами, иногда куски заражённых приносил и что-то с ними делал. Кто его знал — пара человек, говорили, что он изучает Улей, и заражённых — как животных, и ходит на них, как на охоту. А после его уже знали как хорошего охотника и сделали ему предложение — сходить вместе в рейд. В том рейде, выкосили целый кластер с заражёнными — и середняков, и крупняк.