Гавана - Хантер Стивен. Страница 56

Спешнев потратил на поиски весь остаток дня, но видел лишь потных людей, важных американцев и целую армию вооруженных охранников. Американской собственности ничто не угрожало, карнавал шел своим чередом, но люди с автоматами маячили повсюду. Здесь никто ничего не мог сделать. Даже такой маньяк, как Кастро.

Роджер и Френчи преуспели больше. Они встретились с сотрудниками политического отдела компании «Домино Шугар». Обедали с главой службы безопасности и другими важными шишками «Юнайтед фрут». Провели совещание с представителями компании «Бакарди» в штаб-квартире последней. Проконсультировались со своими осведомителями из кубинской тайной полиции в похожих на старинный замок казармах Монкада.

Новости повсюду были одни и те же, если это можно было назвать новостями. Ничего определенного. Никаких признаков. Никаких следов. Ни сыщики, ни агентурная сеть ничего не сообщали. И все же в воздухе витало какое-то гнетущее чувство. Языческий праздник был великолепным прикрытием для некоей насильственной акции. Все пьяные, все глупые, все (или почти все) сексуально возбуждены и неспособны думать ни о чем плохом. Возможно, все это было чистой интуицией или предрассудками. Возможно, людей сводили с ума звезды. Возможно, так на них действовало лето, усиливавшийся с каждой минутой зной, ром, обнаженные женские плечи, красивые женские ноги и гладкая женская кожа.

Стоп! Кто-то подслушал, как кто-то сказал, что что-то приближается...

Да. Карнавал.

Нет. Что-то другое.

Это. Это? Да, идиот, именно это!

Когда?

Во время карнавала.

Кто стоит во главе?

Сам знаешь кто.

Назови его имя.

Имя – это тайна. Не могу сказать. Даже у стен есть уши, так что лучше помолчать. Но что-то приближается.

Вечером, после обеда с неизменными партнерами по теннису Биллом и Тедом, они сидели на террасе одного из особняков «Юнайтед фрут» в Вилла-Аллегре и любовались видом на город, открывавшимся с вершины холма. Пили мохитос, затягивались дорогими сигарами с расположенной неподалеку табачной фабрики «Сезар Эскатанте», наслаждались прохладой антильского летнего вечера, звездами, легким ветерком с моря, звуками мамбо и стуком барабанов: гуляки готовились к еще одной веселой ночи.

– Ребята, надеюсь, вы в курсе происходящего, – сказал Тед.

– В курсе, – ответил Роджер.

– Роджер, я знаю, что вы с Уолтером мастера по части тенниса. Но... есть игра и покруче. Компания поставила на кон миллионы. Ее финансовое положение целиком и полностью зависит от здешней политической стабильности. Со временем мы перебазируемся в Панаму или другую страну Центральной Америки, однако... Роджер, я надеюсь, что вы держите руку на пульсе событий.

– Сэр, – сказал Роджер, – мы еще несколько месяцев назад поняли, куда ветер дует, и готовы к этому. Проведение упреждающей акции не в нашей компетенции, но Перл-Харбор не повторится. Тогда мы сидели и чесали задницу. Можете не сомневаться: если что-нибудь случится, мы будем во всеоружии. Мы знаем, откуда это идет, и вовремя приняли некоторые чрезвычайные меры. Вашим бананам ничто не грозит. Ваши ананасы никто не тронет. Ваш сахарный тростник не сгорит.

– Вот и ладно, – ответил Билл. – Я пью за банановую империю. За то, чтобы в Соединенных Штатах Америки всегда были бананы. И за двух парней, которые непобедимы на корте и будут такими же непобедимыми в политических битвах.

Уолтер, которого в последнее время стали все чаще называть «Френчи», во время доклада Роджера сидел тихо. Он вел всю оперативную работу: мотался по острову, встречался с копами, осведомителями, гангстерами, надсмотрщиками на плантациях и симпатичными университетскими профессорами – в то время как Роджер летал в зарубежные командировки, лоббировал, представительствовал и красовался. Уолтер трое суток не смыкал глаз и мечтал хорошенько выспаться.

– Что мы знаем? – спросил Тед. – Не ту чушь, которую вы включаете в отчеты или сообщаете послу, а по существу.

Забавно, но бедняга Роджер и сам не имел об этом понятия. Насчет деталей он был не мастак.

– Уолтер, вы не могли бы просветить ребят?

– Конечно, Роджер. Мы знаем, что тайная полиция месяц назад чуть не убила одного честолюбивого местного лидера, который с помощью красноречия разжигал инстинкты толпы. Однако ему удалось бежать. Похоже, эту неуклюжую акцию предпринял отдел политического сыска на свой страх и риск. Парень исчез – то ли в трущобах Сантьяго, то ли в соседних городках или на фермах. К тому времени мы уже следили за ним.

– Вы знаете, где он теперь?

– Гм... не совсем. Он хитер, умен, коварен, чрезвычайно целеустремлен и, возможно, психически нестабилен. Ему не хватает хладнокровия, и если что-нибудь идет не так, он начинает лезть на стену. Но мы не пытаемся удержать его от насильственных действий; нет, время, когда мы мечтали спустить дело на тормозах, ушло. На сей раз мы надеемся, что он действительно что-то предпримет. И думаем, что это случится в самое ближайшее время. Он нетерпелив. И мелковат, несмотря на все его таланты. Если он что-то сделает, неважно что, мы быстро найдем на него управу.

– Какую, мистер Шорт?

– Прошу прощения, сэр. Не могу сказать. Гриф «совершенно секретно».

– Даже намеком?

– Нет, сэр.

– Ладно, – сдался Роджер. – У нас есть специалист по таким делам. Можете называть его Охотником на людей номер один. Если будет какой-то след, он возьмет его. Если придется стрелять, он сделает это. И сделает на «отлично».

«Проклятый идиот! – подумал Френчи, сидевший с бесстрастным видом. – Все пошло коту под хвост из-за того, что ты решил пустить пыль в глаза двум хлыщам из банановой компании!»

– Ура! – воскликнул Тед. – Выпьем за стрелка!

– Выпьем за человека, который знает свое дело! – подхватил Билл.

– За героя Америки! – добавил Роджер.

– За настоящего профессионала, – заключил Френчи.

Все встали, подняли бокалы, выпили до дна, потом снова сели и продолжили наслаждаться вечером и мыслями о безоблачном будущем.

38

Город заполняли толпы людей, готовившихся к завтрашней вакханалии. Пробиравшуюся сквозь них машину по крайней мере дважды останавливали самодеятельные оркестры мамбо и их поклонники, вышедшие на улицу для создания атмосферы анархии – непременного условия успеха.

– Мистер Джонс, надеюсь, что эти цыпочки не отвлекут вас от работы, – произнес младший из офицеров, беззастенчиво рассматривая красоток в коротких платьях.

– Мистер Джонс знает свое дело. Иначе Роджер бы его не выбрал, – откликнулся лейтенант Дэн, раболепно оглянувшись на Эрла, который чувствовал себя вовлеченным в затеянный Дэном и Роджером странный ритуал, значения которого не понимал.

В конце концов два флотских офицера доставили Эрла в отель «Каса Гранде», напоминавший перевернутый свадебный торт со сливками. Огромный парадный вход с мраморным полом смотрел на зеленую площадь в центре Сантьяго, заполненную народом, который готовился пуститься во все тяжкие.

Он простоял в очереди двадцать минут. Вестибюль был забит битком, и Эрл боялся, что свободного номера не окажется. Но все обошлось, и его провели наверх. Номер был очень хорош, пожалуй, в лучшем ему жить еще не доводилось. Суэггер пытался не показать виду, что здешняя роскошь произвела на него сильное впечатление, и все же невольно подумал: «Эх, если бы здесь была Джуни...» Он принял душ и лег спать, не обращая внимания на музыку, а на следующее утро пошел покупать джентльменский набор, руководствуясь незыблемым принципом: «Нельзя отправляться на охоту за человеком в одежде для улицы».

У него была чековая книжка, врученная Френчи, и полная возможность купить все, что ему захочется. Френчи советовал не стесняться. Никаких вопросов не будет. Если хорошая вещь доставит тебе удовольствие, бери ее и будь счастлив.

Миновав заполненный народом парк, называвшийся Пласа-де-Армас, Эрл обнаружил, что, несмотря на карнавал, большинство магазинов открыто. Зайдя в магазин спорттоваров, равного которому не было ни в Блу-Ай, ни в Форт-Смите, ни даже в Литл-Роке, он обнаружил пару потрясающих охотничьих сапог от Аберкромби и Фитча, стоивших дороже большинства костюмов, которые ему доводилось покупать. Кожа была толстая, плотная и в то же время мягкая, как шелк. О боже, семьдесят пять долларов за сапоги! Эрл вдохнул запах кожи, прикинул обувь на вес, понюхал рант, пропитанный аппретурой... Да, конечно, вещь что надо.