Приёмный (СИ) - Кочеровский Артем. Страница 22

— Прошло пятнадцать лет, а рисунки до сих пор рисуют?

— Да. После побоища всё вышло из-под контроля. Мужики из Бетонного кольца почувствовали силу и власть. Озверели и под шумок разворовали чуть ли не треть завода. Позже сами подмяли под себя директора и ушли на улицы. Так в Бетонке появилась самая сильная банда Бетонное кольцо, которое позже сократили до просто "Кольцо". Вот уже пятнадцать лет они держат район. Есть банды, которые потихоньку их нагоняют, но самые сильные пока что парни из Кольца.

История меня заинтересовала. Я бы с удовольствием задал пару вопросов, однако наша цель меня интересовала намного больше:

— Так куда мы идём?

— На Жертвенник.

— Жертвенник? Что это?

— Ритуал бесплатной раздачи энергии, — ударом ноги Тарас открыл калитку, и мы вошли на огороженную территорию — стоянку.

— И в чём смысл?

— Жертвенники — это люди, которые проходят многолетнее обучение работе с энергией, — Тарас улыбнулся. — Только в отличие от банд и кланов используют её впустую. Тратят на обучение десять лет или около того. Закрываются в монастырях и проводят ежедневные практики. Короче, сидят на задницах по десять часов в день и медитируют. Гоняют энергию по телу, может ещё что-то под халатами у себя гоняют, не знаю. Все мы умеем…, - Тарас посмотрел не меня, — …почти все мы умеем добавлять энергию в движения, а они учатся вытаскивать её наружу. По сути это очень схоже с ритуалом высвобождения энергии, но не совсем. Во время высвобождения Возвышенный пользуется энергией, будто запалом, чтобы разжечь хранящуюся в ребёнке искру, а Жертвенники просто раздают её. Делятся со всеми подряд.

— Зачем?

— Да хрен их знает. Жертвуют… Поступают как страдальцы. Примерно раз в месяц приходят в людные места и очищаются. Выбрасывают из себя всё скопленное, отдают людям, а сами — падают без сил. Мазохисты какие-то. Отдав всё, они даже на ногах не могут стоять и всю неделю потом валяются в кровати. Некоторые говорят, что это своего рода тренировка. Якобы, опустошаясь, они расширяют общий объём энергии. Пускай бы и так, но зачем это им, если они её никуда используют, кроме как устраивают новые Жертвенники? Короче, хрен их поймёшь. Главное, что ничего плохого не делают и даже наоборот. Все, кто на Жертвенниках собираются, получают неплохую прибавку к восстановлению. Это я тебе на собственном опыте говорю. Словишь такой заряд и потом всю неделю восстанавливаешься быстрее. Если энергией пользуешься регулярно, как я например, то очень профитно получается.

— Ясно.

— Заодно и посмотрим, чего будет с тобой.

— Ладно, — по интонации Тараса я понял, что самое главное он ещё не сказал. — Но идём мы туда не за этим?

— Нет.

— А за чем?

— Ствол купить.

Ответ не понравился. Обычно пацаны решали дела банды вместе. Я-то думал мы выйдем, чтобы провернуть мелочь. Познакомить меня, так сказать, со спецификой работы, а тут ствол… Интересно, знают ли об этом парни?

— Я давно собирался, — продолжил Тарас. — В последнее время обстановка становится всё более напряжённой. Пушка точно не помешает… для самообороны, разумеется. Возражаешь?

— Нет, — быстро ответил я, хоть на самом деле и возражал. Или не возражал? Короче, я предпочёл бы обговорить это с Карате.

— Ну и отлично! — Тарас хлопнул меня по плечу. — Потому что мне понадобится твоя помощь.

— Да?

— Да.

— Что я должен сделать?

Признаться, я ожидал худшего. Когда разговор заходит о покупке чего-то незаконного и просят о помощи, первое, что приходит в голову — ты должен это купить. Именно такой ответ я ждал от Тараса, но он меня удивил. Мне выпала ответственная, но совершенно безопасная роль. Тарас не был знаком с торговцем оружия, но знал, что тот часто крутится на жертвенниках. Решил, найти его на очередном ритуале, познакомиться, а заодно и прикупить ствол. Понимая, что разговор с торговцем несёт определённые риски, Тарас хотел подстраховаться. Не тащить с собой деньги, на случай если его захотят развести, а сначала убедиться в честности сделки, договориться о цене и посмотреть оружие. Моя роль — побыть временным кошельком.

Вдали я увидел скопление людей, тогда-то Тарас отвёл меня к первому попавшемуся подъезду и сунул в руку кипу наличных:

— Положи в карман и веди себя естественно! Я пойду первым, а ты тянись метров через сто. И не нужно на меня пялиться! Подойдёшь к толпе, посмотришь на Жертвенник, потусуешься там. Меня держи в поле зрения и иногда поглядывай. Когда придёт время мы уйдём. Сразу за нами не иди! Если всё срастётся, я повернусь и подам сигнал — нести деньги. Понял?

— Понял.

— Молодец! — Тарас улыбнулся и болезненно ударил мне в плечо, хоть и без добавления энергии. — Ну я пошёл.

— Давай.

…….

Людей собралось довольно много. В основном подростки, не считая одной женщины и трёх стариков. Старики, к слову, яростнее других пробивались к сцене и вместо «Извините! Пропустите!» бормотали «Нам нужнее!». Пожалуй, так оно и было.

Мы стояли в коробке ничем не примечательного двора. Роль сцены играло железное основание детской горки или домика.

Одиночек в толпе было немного — я и ещё пару человек. По большей части собирались группами и разговаривали, отчего на площадке стоял непрекращающийся гомон голосов.

По разговору трёх парней справа я понял, что они завсегдатаи таких тусовок. Чел в кепке хвалил Жертвенника с палкой, после которого у него три от перенасыщения дрожало тело, и ругал молодого с бусами:

— Слабенький ещё! Прилива почти не было, а на второй день вообще ничего не осталось! Надеюсь, сегодня нормальный мужик раздаст!

Я тоже надеялся, что раздаст нормальный. А ещё больше надеялся, что раздача наполнит мою сферу энергией. Шестнадцать лет прожил без энергии и жил бы себе дальше. Но почувствовав её однажды, не мог отделаться от ощущения, что без оранжевых сгустков я чувствую себя неполноценным, неправильным… бракованным.

Тарас крутился поодаль. Я лишь изредка отлавливал его короткостриженую голову, а в остальном следил за происходящим на сцене.

По виду восходящего на сцену Жертвенника я предположил, что качество ритуала получим среднее. Ни молодой парень, ни старик. Мужчина средних лет в коричневом монашеском балахоне.

Толпа не хлопала, когда он поднялся на сцену. Жертвеннику это и не нужно было. Он даже не смотрел на людей. Выглядел отрешённо и себе на уме. Расставил ноги на ширину плеч, закрыл глаза и расставил руки. Старики из первого ряда выказывали недовольство. Кажется, старому зануде в морском берете разболелась спина, и тот подгонял Жертвенника, желая поскорее избавиться от боли. Монах его слушал. Его поведение, грация и движения существовали как будто отдельно от этого места. Что-то подсказывало мне, что он провёл бы ритуал, даже если на него пришёл всего один человек. Жертвенник поднялся на сцену не для того, чтобы хвастаться или одарить энергией других. Прежде всего — опустошить себя.

Произошло всё спонтанно и без предупреждения. Взмах рук и по толпе прокатилась волна. Энергетическое поле ничем не отличалось от того, что прошло через меня в интернате, по крайней мере, в том виде, в котором я его запомнил. Красная волна, подобная ударной волне от взрыва. Она принесла тепло и пронзила тело насквозь.

Я глянул на Тараса, а затем подстёгиваемый любопытством погрузился в сферу. Почему-то я был на сто процентов уверен, что увижу её — энергию.

Красный цвет показался мне слегка враждебным и непривычным. Прежде в вакууме несуществующего пространства я наблюдал только фиолетовый и оранжевый. В памяти всплыла картина воспоминаний из комнаты Прозрения. Фиолетовый сгусток, который поместил в меня мастер, пробил сферу, словно метеорит. Вонзился агрессивно и принялся захватывать слоя. С красной энергией было всё по-другому. Она пришла извне, будто туча или газовое облако, которое нагнал ветер. Чёрное пространство вокруг сферы покраснело, и сама сфера стала отдавать красным, но то было лишь иллюзией. Сфера по-прежнему оставалось пустой, просто будучи прозрачной выглядела на фоне красной энергии иначе.