Поступь потерянных душ V: Адепт (СИ) - Тихий Даниил. Страница 46

Рёв, тягучий, словно патока воздух, запах бойни, химическая смесь, брызгающая из разорванных искусственных тел и почти чёрная кровь изменённых … подняться я так и не смог. Но мне повезло больше прочих, я оказался не у стены, но у узкого входа во внутренние помещения. Сюда меня буквально запихала толпа, и лишь энергетический щит не дал мне погибнуть под их ногами и телами.

В какой-то момент я просто перестал соображать охреневая от целого моря тепла, в котором я невольно оказался. Все мои силы уходили теперь лишь на то, чтобы сдерживать зверя. Это было так просто, вырвать их тепло и утопить этот туннель и всех находящихся здесь существ в смерти. Обернуть весь этот шум и ужасный хаос в ледяное спокойствие. Сделать пространство неподвижным, безмолвным и таким приятным… вобрать их тепло…вкусить его…сделать его МОИМ!

На ступенях главной молельной площади кипел ожесточённый бой. Каждый боец не зависимо от места в иерархии культа имел в своём распоряжении личное оружие. Что совместно с глубокой синхронизацией, комплексом мер на случай нестандартных ситуаций и целым рядом других факторов делал малый храм практически неприступной сетью туннелей. Их можно было уничтожить, обрушить орбитальными ударами, но взять штурмом? – немыслимо. И, тем не менее, именно это сейчас и происходило.

Направленные, мощнейшие взрывы, пробили в ближайших к поверхности туннелях огромные дыры. И хлынула в эти отверстия вовсе не пехота, а самая настоящая орда. Бесчисленные изменённые, похожие друг на друга, словно штампованный заводской продукт, обрушились на головы синтетиков и повсеместно рвались в ближний бой, просто не имея в своём распоряжении никакого оружия кроме стальных когтей и челюстей.

Их поливали всеми видами смертельных энергий… но живое море продолжало затапливать туннели. Каждый дверной проём, каждое выходящая на улицу щель стала оборонительной бойницей. Аварийные заглушки встали на свои места, отсекая многокилометровые секторы друг от друга. В двух из восемнадцати таких секторов, через четыре и семь минут после нападения, сработали системы ликвидации. Это могло означать лишь одно, ИИ охранного периметра зафиксировал сто процентное уничтожение личного состава защитников. Кислотные бомбы, заложенные в стены сдетонировали, и ядовитые, разъедающие пары распылённой при взрывах кислоты, заменили собой воздух.

На площади культистам приходилось тяжелее всего. По злому ли тщательно рассчитанному умыслу, или благодаря одной лишь нити из клубка паутины вероятностей, все смежные туннели сектора оказались отсечены обвалами. Сразу с четырёх сторон на площадь стекались реки атакующих, лишь за тем, чтобы разбиться о вставших насмерть братьев культа.

Охрана главного молельного зала вместе с настоятелем спустилась по ступеням на площадь и дала бой. Именно они стали той скалой, о которую разбивались приливные волны атакующих. Каждый из этих братьев и сестёр культа давно совершил своё первое паломничество, прошёл через молебен у мутных сфер окружающих пирамиду и был обучен старшими товарищами оперировать той силой, что подарило им междумирье. Они, откровенно фанатичные и давшие клятву посвятить жизнь служению, были отточенным клинком. Последней надеждой этих агонизирующих туннелей.

Их воля ломала хрупкие тела нечистого племени и отбрасывала их прочь раз за разом. Огонь психической энергии испепелял и уничтожал тварей десятками, когда те пытались обрушить очередного колосса на пол, чтобы затем медленно, но верно уничтожить ударами стальных когтей.

Трупов стало так много, что изменённым приходилось продираться через завалы из содрогающейся плоти уже мёртвых и умирающих собратьев. Жители подземного города успевшие стянуться к молельному залу, к которому ввели тысячи ступеней обширной площади, из-за спин бьющейся внизу охраны во главе с настоятелем, поливали ревущих Стротов огнём из всего имеющегося вооружения. В такой жуткой свалке невозможно было промазать, любой выстрел в этот шевелящийся рой, заканчивался стопроцентным попаданием. Безмолвные и не наделённые свободой воли младшие братья культа, смертоносные боевые механизмы сражались рядом с охраной молельного зала, на самых нижних ступенях этого края площади.

Кровь закипала на дуговых клинках настоятеля, двумя серпами выдвинутых из его кибернетических рук. Искусственные мышцы вздувались буграми под многочисленными слоями панцирной защиты, заставляя трёхметровое стальное чудовище крутиться и атаковать с бешеной скоростью. Вся площадь тяжёлого тела настоятеля в этой толчее являлось оружием даже без использования силы нейронной сети. Каждый взмах рассекал уродливое море оскаленных пастей, заливая броню дымящейся кровью. Его энергетический щит истощил свой запас в первые мгновения боя, два концентратора плазмы были пусты, но перед этим плазменные орудия испепелили сотню вражеских тел до состояния жирного пепла.

Настоятель и несколько десятков братьев-кибернетиков его охраны, окружённые лишёнными свободы воли обычными боевыми ИИ запертыми в смертоносных телах боевых киборгов, были стойкой преградой, не дающей изменённым прорваться к молельному залу. Естественно они не могли остановить всех, но те жалкие, чудом прорвавшиеся выродки, что дерзнули оказаться на ступенях за их спинами, тут же падали поражённые выстрелами защитников из числа обычных братьев и сестёр культа.

Несмотря на всю мощь защитников, они тоже падали замертво. И смерть их была ужасна. Первые волны атакующих, которым не мешали завалы из трупов, ударили страшно и неотвратимо. Их не смущали плазменные потоки прожигающие целые бреши в их толпе, не пугал огонь многочисленного оружия и психические удары. Они гибли сотнями, превращаясь в пепел, сажу и кровавый пар. Обращались реками крови бегущими по краям площади, но всё равно рвались вперед, не имея стандартного для любого живого существа инстинкта самосохранения.

Подобно муравьям или иным насекомым они облепляли своих врагов с ног до головы, частыми ударами срывали защитные элементы, продирались в уязвимые места, калечили стыки конечностей и рвали искусственные мышцы под ними. Пытались похоронить под валом мёртвых и живых тел отдельных стражей. И иногда им удавалось задуманное. Такой страж падал, получал травмы, поднимался, отбрасывал и испепелял нападающих лишь затем, чтобы в следующую секунду на их место вылезло вдвое большая толпа и снова повалила его на пол. Это продолжалось до тех пор, пока отдельный боец культа уже не мог подняться. Не всегда и не везде братья могли прийти друг к другу на помощь, даже, несмотря на глубокую синхронизацию между ними, которая в этом ужасном бою стала напоминать особую, ни на что не похожую форму транса.

Когда вал выродков стал постепенно истощаться, для защитников это стало почти шоком. Настоятель и его войны, больше похожие на помесь тяжёлой имперской пехоты и шагаходов, к концу схватки сами напоминали чудовищ. Исцарапанная и побитая броня была изгажена коркой запёкшейся крови, частичками тел и сажей. Они выстояли, выиграли схватку, отбив последние атаки с помощью оружия и психических выбросов своих истощённых нейронных сетей.

Никто из них не подозревал что высоко над ними, на поверхности, уже заносит руку для очередного удара истинный враг.

Прохладный ветер с шуршанием пригибал жёлто-зелёное, пятнистое покрывало к земле, из-за чего оно напоминало беспокойное море. Импульсы меняли планету, никогда эта земля не рождала столь бурное разнотравье и никогда раньше растения не наливались зеленью сразу за сошедшим снегом.

Но тем, кто стоял на массивной гравитационной платформе, не было никакого дела до природы и её изменчивого облика. Весь их интерес умещался на развёрнутом гало-экране, который отражал карту подземных туннелей. Им не было дела до огромных столбов дыма, что тянулись к небу от обширных пробоин в тверди земли. Они оставались безучастны к толпам измененных, что постепенно стягивались к дымящим провалам. Дрожь поверхности под поступью многих сотен лап, рычание, хрипы, и общая какофония звуков ни сколько не мешали собирателю плоти общаться с предателем культистом. Эти двое с самого начала отвечали за успех одной из самых глобальных боевых операций корпорации после первого импульса. В небе над ними завис целый воздушный флот, стянутый сюда с половины материка.