Ты же ведьма! - Мамаева Надежда. Страница 3

И в подтверждение своих слов оглушительно чихнула. Опять.

– А кого тогда сжигать будут, если ведьма уйдет? – подергал мать за подол мальчишка лет пяти.

Толпа загудела. Похоже, этот вопрос волновал не только его, но и большинство зрителей, пришедших на представ… – прошу прощения, – горожан, требующих покарать исчадие Тьмы.

– Можете вот их сжечь, – разрешила я, мстительно мотнув головой в сторону двух всадников. – Гореть они будут ничуть не хуже!

Отец Панфий, увы, не проникся выгодами сего предложения. Может, потому, что это были настоящие маги. Далеко не слабые. Смуглый точно имел немалый дар: чтобы так окатить «ледяным водоворотом», нужно минимум единиц шесть силы.

Я развернулась и, оставив гомонящую толпу за спиной, направилась к трактиру, что стоял на другом конце площади. Его вывеска маячила как раз за спинами всадников, к которым я приближалась. Но добраться до вожделенного тепла печи, горячего сбитня и запаха подкисшего пива мне не дали. Вернее, не дала. Одна наглая белка. Она вынырнула откуда-то сбоку, словно ошпаренная проскакала мимо меня по брусчатке и остановилась посреди площади аккурат перед копытами скакуна беловолосого мага. Развернулась оскаленной мордой к толпе, встала на задние лапы и, раскинув передние в стороны, воинственно пропищала:

– Это мой клиент! И не сметь его сжигать, четвертовать и вообще убивать, пока он не сойдет с ума!

Забавная рыжая. Слегка бешеная, но все равно забавная.

– И тебе привет, Эйта, – усмехнулась я.

Белка удивленно всмотрелась в мое лицо. Сначала у нее дернулся хвост, затем глаз, а потом она и вовсе непроизвольно попятилась, недоверчиво протянув:

– Магда?

– Узнала! – радостно ахнула я.

И даже руки для объятий распахнула, но в последний момент вспомнила, что я, вообще-то, замерзла, и… запахнула обратно.

– Да как же не узнать свой самый грандиозный провал! – в сердцах воскликнула рыжая.

– Ну-у-у… Не переживай ты так, Эй, – подбодрила я свою несостоявшуюся шизофрению. – Самый грандиозный провал у тебя еще впереди!

– Типун тебе на язык! – сплюнула рыжая.

Я почувствовала, как на кончике рабочего органа всех сплетниц начинает что-то назревать. Вот ведь… Ничего-ничего, в долгу не останусь!

– И у тебя чтобы все было здоровым: и холера, и блохи… – благословила я.

Последнее слово выговорила уже с трудом, но выговорила!

Белка тут же зачесалась.

– А я и забыла, какая ты ведьма, хоть и светлая!

– Фклероз! – удовлетворенно выдала я. – Хоть ты и ры…

Меня перебил пришлый: все тот же лунный, который испортил мое аутодафе, не дав договорить.

– Ты ее видишь? – удивился он, обращаясь ко мне.

– И вифу, и слыфу, – ворочая языком все медленнее, ответила я. – Даве пузо пофекотать могу!

И под протестующий визг белки тут же схватила ее под пушистое брюшко. Говорить с типуном на языке было тяжеловато, но я не могла отказать себе в удовольствии посмотреть, как изумленно вытягивается лицо лунного.

Я подмигнула ему, как ни в чем не бывало развернулась и с белкой в руке пошла к трактиру, на пороге которого стояла тетушка Брас. Она была очень практичной и никогда не закрывала свое заведение ради того, чтобы поглазеть на сожжение ведьмы. Ей и с крыльца было все неплохо видно. К тому же сразу после зрелища горожане начинали расходиться, и многие заглядывали сюда. Выпить кружечку-другую сбитня. А упускать клиентов тетушка Брас не любила.

Вот только она никак не ожидала, что этой самой клиенткой окажется насквозь мокрая, слегка подкопченная, но так и не догоревшая ведьма.

– Фего-нибудь погоряфее… – озвучила я заказ, поднимаясь по ступеням.

– На плиту ведьму, – хихикнула Эйта, пользуясь тем, что, кроме меня, ее никто из простых смертных не видит и не слышит. – Голой жо…

Я сжала пальцы. Рыжая пискнула и закашлялась, пряча смех.

Хозяйка, потерявшая дар речи, лишь кивнула и скрылась в глубине трактира. А спустя четверть удара колокола я наблюдала, куда зашли переговоры двух всадников и толпы досточтимых жителей Хеллвиля. За окном ветер проносил охапки жухлой листвы, пролетали первые льдистые, колкие хлопья снега и вопящие горожане. Отец Панфий пролетел аж два раза. Немудрено. Если попадешь в магический смерч, то не только два, но и все двадцать два круга нарежешь.

– Видимо, что-то в их беседе пошло не так, – задумчиво прокомментировала я.

Типуна на моем языке уже не было, как и блох на белке: две умные женщины всегда смогут договориться, если перед тем не убьют друг друга.

– Мой нынешний клиент – отличный дипломат, – фыркнула белка, копошась в хвосте и выискивая там сор.

– Я поняла это еще тогда, когда храмовник первый раз заорал: «Помогите!», а градоначальник повис на шпиле ратуши, – насмешливо парировала я, отхлебнув еще сбитня, и перешла к главному: – Значит, ты тут по работе?

– Ну да, мне надо свести с ума Эрриана.

– И сколько он уже продержался? День? Два?

– Чуть больше месяца, – печально отозвалась рыжая.

– Ого, крепкий орешек, – присвистнула я.

В этот миг за окном, оседлав столб, на котором я так и не сгорела, с воплем пролетел главный дознаватель нашего городка в своем форменном мундире.

– Все равно я его расколю. – Белка ударила лапой по столешнице.

– Расколешь, расколешь. Твой клиент уже начал проваливаться в безумие, – подбодрила я. Подперла подбородок кулаком и пояснила: – Он заявил, что хозяин этих земель. Но здесь же Светлые земли.

– Если бы… Официально Хеллвиль – территория темных, – вздохнула Эйта.

Она отпустила свой хвост и с интересом принюхалась к тарелке с орехами. Те были обжарены до золотистого цвета, кое-где аппетитно коричневые, с маслянистыми бочками.

– Тогда какого демона градоначальник подал запрос в светлую академию, чтобы ему прислали целителя? – возмутилась я.

– К слову, о Свете и Тьме: ты-то почему в облике темной тут сидишь? – ухмыльнулась белка.

– Долгая история. – Я махнула рукой. – Давай сначала ты: что это еще за арх с землями, которые на всех картах империи отмечены как владения светлых.

– Может, на картах твоей империи они и отмечены как владения светлых, – передразнила рыжая, – но поверь мне, что эти верховые топи темные считают вполне своими.

Она таки цапнула самый пузатый и жирный орех.

– Не стоит, – предупредила я.

Но было поздно. Послышался скрежет металла о камень. Мне показалось, что посыпались искры. А потом я поняла: нет, не показалось. Потому что из пасти Эйты сверкнуло еще раз. Следом раздался звук праздничной трапезы дикого дракона – тот самый момент, когда ящер жрет рыцаря в полном доспехе.

Белка задумчиво похрумкала, а потом внезапно скривилась и выплюнула все на стол.

– Ты что ж меня не предупредила, что они прогорклые? – возмущенно завопила она, отфыркиваясь и пытаясь очистить язык передними лапами.

– То есть то, что они по мягкости как наковальня, тебя не смутило? Кстати, я предупредила, – невозмутимо возразила я.

– Ты просто сказала «не стоит»… – буркнула Эйта. – А надо было… – Она резко развела лапы в стороны, словно пыталась разорвать ткань мироздания и выпустить демонов из Мрака. И яростно заверещала: – НЕ СТОИТ!!!

– Буду знать. – Я отхлебнула сбитня, который уже начал остывать.

В зал выглянула хозяйка трактира.

– Госпожа ведьма, вы меня звали? – спросила она. – А то я была в подполе и что-то услышала.

– Нет. – Я замотала головой. – Я тут сама с собой беседую.

– А-а-а… – тоном «я ничего не поняла, но сделаю вид, что в курсе» протянула хозяйка трактира. Она была тугой на ухо и крепкой на луженую глотку: ее крик с площади был порою слышен на окраине Хеллвиля. – Значит, показалось. Вы, если че, зовите. Только погромче.

Едва госпожа Брас ушла, как белка сердито прошипела, тыча лапой в сторону миски с орехами:

– Слушай, она ими что, клиентов травит, а потом обчищает их карманы? Или заряжает ими пращу? Или просто эта бабища в сговоре с цирюльником? Клиенты ломают у нее зубы и идут выдирать их прямиком к нему. Нет, мне просто интересно!