Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза". Страница 95

Из источников, близких к осведомленным, стало известно, что Британия собирается объявить о непризнании мирного договора Японии и России. На что Александр Владимирович в шутку заметил, что народу в Британии меньше чем в Японии, зато кораблей, которые нам могут пригодиться, гораздо больше. От комментариев канцлер отказался, заявив, что официально он мнения Британии не узнал.

Теперь о новостях российских. В Полтаве завершился суд по делу о хлебных бунтах тысяча девятьсот второго года. Судебное присутствие сочло выводы следствия о виновности одесских хлеботорговцев Гельфанда и Бронштейна в подстрекательстве к бунту полностью доказанными, так же были приняты как доказанные факты скупки краденного хлеба французской компанией Дрейфуса. Подстрекатели осуждены на десять лет каторжных работ, пятьдесят два исполнителя и чуть более восьмидесяти соучастников приговорены к ссылке. Французская хлеботорговая компания Дрейфуса, скупавшая краденое, приговорена к выплате штрафов в двенадцать миллионов четыреста тридцать две тысячи рублей, а в качестве временной меры, гарантирующей возмещение ущерба и штрафных выплат суд приговорил все оплаченные французами хлебные контракты перевести в пользу государства и арестовать все прочие активы Дрейфуса на территории России…"

Император замер: ведь эта французская компания обеспечивала как бы не треть хлебной торговли за границу! Что-то этот молодой человек явно недопонимает…

"… В ходе судебного заседания было рассмотрено ещё четырнадцать эпизодов подстрекательства к бунтам. Суд счел доказанным факт, что подстрекательства во всех случаях велись через партию еврейских националистов "Бунд", в связи с чем счел необходимым отправить канцлеру на утверждение постановление о признании "Бунда" террористической организацией. Канцлер сообщил что указы по результатам расследования и суда по Полтавским бунтам будут опубликованы не позднее конца месяца".

Николай Александрович задумался. И было над чем: похоже, этот внезапный канцлер затеял долгую игру – непонятно какую, но явно рассчитанную на месяцы, если не годы. И играть он собирается явно сам…

От Саппоро до Асахикавы – больше ста километров. То есть, если очень поспешить, то марш-бросок из пункта А в пункт Б за три для совершить можно. Но это если сапог не жалко – а если жалко, то можно проехать это расстояние на тракторах часиков за пять и накрыть из минометов выстроившиеся поротно японские войска, приготовившиеся этот марш-бросок осуществить. Ну а так как кроме резервного полка в Асахикаве больше японских войск на острове не было совсем, то далее на острове русская уже армия (указ о зачислении всего моего "ополчения" скопом в состав армии был подписан еще в первый день моего "канцлерства"), могла резвиться как угодно.

Резко пополненная армия: "во исполнение контракта" были мобилизованы – в так называемые "войска самообороны" – чуть более двадцати пяти тысяч крестьян-переселенцев, в задачу которых входило не воевать с японской армией, а "поддерживать порядок" на Йессо. К началу "тайфуна" почти все они были собраны в Никольске-Уссурийском, а после высадки первого десанта все они были посажены на заранее запасенные "десантные плавсредства" и перевезены на остров.

Матти Ярвинен очень удачно польстился на предложенную ему зарплату и в Никольске строил именно свои рыбачьи траулеры. Со стальным каркасом и обшивкой уже из лиственницы. Ульф Дальберг тоже не отклонил предложение приятеля – и эти два скандинава успели выстроить своих корабликов почти три сотни. Мотор, правда, использовался тракторный "калоризационный", тридцатисильный (по два мотора на судно), и скорость у суденышка была в районе узлов десяти – но на этих десяти узлах за двое суток каждое перевозило на Йессо по три десятка человек с ружьями. И с припасами для них на пару месяцев.

Ни малейшего противодействия всем этим перемещениям тучи корабликов по морю со стороны японцев не было: они все же сообразили, что попадает им "откуда-то с неба" и попрятали остатки своего флота по портам. Вдобавок они и далеко не сразу узнали, что на Хоккайдо "что-то пошло не так": телеграфные линии, что вели от Саппоро и Асахикавы, были перерезаны первым делом, а когда беженцы оттуда добрались, наконец, до Томакомая и Хакодате, их встретили уже патрули "самооборонцев".

Ну а четырнадцатого мая утром в Хакодате вошел совершенно американский пароход с гордым названием "Freedom" и выгрузил – на единственном подходящем для этой цели причале на всем острове – заботливо приобретенные Чертом Бариссоном семнадцатисантиметровые пушки Круппа. Восемь штук, две из которых уже к вечеру были поставлены на горе, возвышающейся рядом с городом на прикрывающем бухту полуострове. Это – на всякий случай, если вдруг японцам придет в голову десантироваться в порту, а для береговой обороны были завезены совсем другие пушки. Стальные пушки "Арисака", взятые в качестве трофеев на подходах к Анджу. Ну и сотня тракторов, которые могли эти пушки быстренько подвезти к нужному месту.

Но это так, на всякий случай приготовились. Пресловутая "японская военщина" совершила одну серьезную – а для данной реальности и вовсе фатальную – ошибку в деле пропаганды. Японцы всерьез готовились к завоеванию Сибири, на севере Хонсю они в прошлом году даже учения проводили по ее захвату. Смешные, конечно: две роты, тренировавшиеся преодолевать заснеженные горные перевалы, безо всяких русских умудрились погибнуть в полном составе…

Ошибка же заключалась в том, что никто даже не рассматривал возможности "войны на своей территории". В принципе не рассматривал. Поэтому на Йессо японского сопротивления русские войска практически и не встретили. Даже со стороны выгоняемых жителей: все же вдоль дорог быстро ставились "полевые кухни" и там каждому проходящему через десяток верст пути выдавали порцию еды. Не ахти какой, но для большинства японцев даже миска риса с куском вареной рыбы была редким лакомством: хотя минтай и не был такой уж редкостью, но рис у них был "пищей богатых", простой народ перебивался пшеном. Но у меня во Владивостоке запаса пшена просто не было, а рис был еще прошлой осенью закуплен в Китае. Не то, чтобы мне его было деть больше некуда, но и мирным жителям геноцид устраивать не хотелось, не говоря уж о том, что голодный житель может быстро стать и не очень мирным. С другой стороны, кормить их слишком долго тоже не очень хотелось, так что…

Шестнадцатого мая три десятка сорокатонных "рыбаков" неторопливо вошли в бухту Аомори. С тремя тысячами "злобных гэйдзинов". Расстреляв из автоматических "дюймовочек" всё, что хотя бы теоретически могло выстрелить с японской стороны и причесав сам город длинными очередями, кораблики высадили десант и солдаты, выгнав всех, кто уцелел, город сожгли. Только город, не порт – и в него множество мелких суденышек начали массово переправлять скопившихся на Йессо японцев.

А прибывший в этот самый порт через день" Фридом" – правда, уже рейсом из Владивостока – доставил несколько сот тонн красивых чугунных капелек с перышками, тысячу "добровольцев" из отряда Гёнхо и сотню лошадей. Погрузившись на которых, одни корейцы быстренько прокатились на пару десятков километров и нехорошо поступили с бывшим (отныне) городишком Хиросаки. А прочие – погрузившись уже на доставленные трактора, проехались на целых полста километров в противоположную сторону и так же поступили и с городом Хатинохи. Даже еще хуже, в Хатинохи сожгли не только город, но и порт. Сопротивление японцев при этом было буквально символическим: на севере острова войска оставались лишь вспомогательными, артиллерии у них не было, а их однозарядные винтовки (из которых половина солдат даже стрелять толком не умела) против автоматических карабинов и пулеметов не котировались. А мои минометы эти винтовки вообще не замечали…