Мудрость стихов (СИ) - Ротэрмель Роман. Страница 12

— Ответь мне, храбрый воин. — ласковым, протяжным голосом обратилась она к воину, — Я красивая?

Хисао плавно приподнял глаза, при этом сохраняя железную неподвижность тела.

— Твоей красоте позавидует любая. — уверенно ответил он.

— А ты богат на слова.

Девушка опустила длинный рукав белого кимоно и её лицо показалось полностью. Уродливый шрам вдоль рта открылся взору. Широкий разрез от уха до уха, создавал иллюзию зловещей улыбки. На прямых, белых зубах виднелись тёмные капли засохшей крови, а сам рот разлагался, косясь по разные стороны.

— А теперь? — спросила она вновь.

Хисао сжал рукоятку меча, прислушиваясь к каждому шороху.

— Ослепительно. — ответил он.

Женщина разинула рот. Жестокий оскал всплыл на её лице. Она обнажила катану, что сверкала тёмной сталью.

— Так давай, я одарю тебя такой же красотой! — завопила она, и подтянув пятки, бросилась на воителя.

Хисао сверкнул лезвием, оперевшись ногой о землю и побежал ей на встречу. Их клинки схлестнулись. Искры лезвий сверкнули, растворяясь в лучах солнца. Хисао сосредоточено вглядывался в её полные безумия глаза. Она не источала тепла, а лучи солнца, будто просвечивали сквозь её бледную сущность. Женщина давила сверху, плавно наклоняясь ближе, а Хисао отдалялся, стараясь не подпускать к себе холодную душу. Он резко приподнял меч, и откинул девушку от себя, заставив её сделать шаг назад, но она в тот же миг, со всем напором набросилась вновь. Охотник пятился назад, отражая многочисленные удары, и уворачиваясь от пролетающего лезвия. Душа с безумием в глазах гнала его, ловко махая мечом. Искры летели в разные стороны. Свист сверкающей стали разносился по дрожащей поляне. Лезвия исчезали перед ними, растворяясь от поразительной стремительности движений. Вдруг Хисао отвёл меч в сторону, ловко увернулся от летящего на него острия, и совершил оборот, проскользнув разъярённой душе за бок. Он выпятил лезвие. Сталь сверкнула у лица девушки. Она дёрнулась, успев увернуться и хаотично попятилась назад. Её кимоно на мгновенье исчезло, а пятки оторвались от зелёной травы. Её глаза надрывались от злобы, она глубоко дышала, словно испуганная промелькнувшим перед ней лезвием. Клочки чёрных, прямых волос упали на растоптанные цветы, и тут же унеслись первым порывом ветра. Её тело дрожало вместе с растворяющимся кимоно. Она воздела руками. Пятки оторвались от земли, исчезая, будто в тумане. Распущенные волосы плыли по поднятым рукавам. Она сверкнула глазами, что на мгновенье зажглись алым пламенем. Озлобленная душа понеслась на встречу Хисао, сгибая под собой красные лепестки. Остриё её катаны устремилось вперёд. Воин выставил меч, склонив голову вбок. Он отразил летящее на него лезвие, и согнув спину, отпрыгнул от очередного резкого удара. Его распущенные локоны колыхнулись под широкой шляпой. Хисао снова совершил внезапный оборот, заставив озлобленную душу отступить, и как только она откинулась назад, резким поворотом клинка, выбил меч из её напряжённой руки. Катана вылетела в сторону, леденящим свистом упав на зелёную траву. Хисао резким выпадом наклонился вперёд, и совершил удар снизу по телу ошарашенной женщины. Катана уверенно проскользнула через её бледное кимоно и она, издав протяжный вопль, растворилась в снежный туман прямо на лезвии меча. Хисао выпрямился, бегая глазами по мелькающему бликами полю. Белоснежная ткань, из которой высовывались острые ногти и показывались очертания глаз, потянулась в сторону густого леса. Душа поднялась, приняв привычную форму, вновь опёрлась на босые ноги, тонкими пальцами продавливая холодную землю и резво бросилась бежать, тут же скрывшись за раскидистыми деревьями. Хисао плавно спрятал меч в ножны, бросив любопытный взгляд на лежавшую в стороне катану. Он аккуратно подобрал её, проводя пальцами по гладкой стали. К его ладоням вдруг прилипли замерзшие частички льда. Они переливались, мерцали и застывали на кончиках пальцев. Катана потускнела, и в один момент, развалилась прямо в его руках, унесённая прохладным ветром. Он перевёл глаза на густой лес. Следы босых пальцев вели направо. Ловчий поправил концы шляпы, и сузив брови, побежал за ещё непобежденной душой.

Девушка неслась по лесу, ловко минуя торчащие ветки. Её кимоно расплывалось. Солнце блекло в тёмном лесу, бросая по её белой коже неприятный холод. Она в ярости разрывала своими длинными ногтями колыхавшуюся перед ней листву, вырываясь из удушающей её тесноты, пока наконец, не вышла на очередную, зеленеющую поляну. Яркие лучи ударили ей в глаза. Красные цветы зашумели у неё под ногами, как и прежде, успокаивая её призрачный взор. Она остановилась, внимательно взглянув на другую сторону поля. Икеда держала ладонь на рукоятке меча, застыв, словно ожидала встретить заблудшую душу. Девушка задрожала. Её переполняло безумие. Взгляд пылал. Она растопырила длинные ногти. Раскрыла изуродованный рот. Яростный вопль пронёсся вдоль поля. Нити ликориса под ней задрожали, прогнув ранимые стебли, и она бросилась на застывшую воительницу. Икеда подняла из-под амигасы чёрные глаза, плавно обнажила катану, и совершив молниеносный выпад, выставила клинок прямо перед несущейся к ней девушкой. Тёмная сталь, как по маслу, прошла вдоль её талии. Кровь брызнула на зелёное поле, слетев с лезвия катаны. Девушка захрипела переполненная бессилием и болью. Протяжно, тяжело, но нежно — переплетаясь с дуновением ветра. Она упала на алую траву, и душа исчезла, растворившись в красных цветах ликориса. Икеда обернулась, взглянув на стоявшего в стороне Хисао. Он улыбнулся, столь искренне, столь добродушно, что всё его, казалось, непоколебимое хладнокровие в миг рассыпалось. Прохладный ветер ударил по её коленям, и Икеда перевела взгляд на дорогу через светлую чащу, где продолжали расцветать цветы ликориса. Кружащий ветер звал её, сквозь чарующий, вечерний свет.

— Я должна продолжить свой путь. — сказала она.

— Я понимаю, госпожа. — кивнул Хисао, не скрывая очаровательной улыбки, — Я не хочу с вами расставаться, но мы связаны судьбой, и посему, я не переживаю. Я уверен, алая нить сведёт нас друг с другом и наши пути вновь пересекутся.

Хисао поклонился, и спрятав глаза за амигасой, повернул в сторону. Икеда смотрела ему вслед. Алые нити ликориса тянулись к ней, пока Хисао отдалялся всё дальше. Её привлекла чарующая тропа. Странствующий кругом осенний ветер, вёл её, указывая дорогу.

Судьба

Мы связаны с тобой предназначеньем.

Алой нитью — окутавшей весь мир,

Что словно кровь кипит дрожащим сердцем,

Что словно сон виднится лишь на миг.

И пусть нас разделяют расстояния,

Мечты всегда приводят к одному.

Нет в этом мире большего желания,

Чем отыскать заблудшую судьбу.

Глава 6

Могила под вишней

С каждым шагом, леса вокруг Икеды густели. С возвышающихся холмов открывались узкие пещеры. Она всматривалась в непроглядный лес, в котором при должной фантазии можно было разглядеть все свои страхи. Воительница заметила на дороге глубокий след, что вёл прямо в густой лес, словно кто-то тащил нечто тяжёлое. Она не остановилась, хотя и осознавала, что путь вновь привёл её куда нужно. Поднялся холодный ветер. Икеда почувствовала странное ощущение. Тьма начала сгущаться слишком резко. Вечернее солнце, любезно освещавшее ей путь, скрылось с чёрного неба, будто наступила глубокая ночь. Её вели лишь тусклые зелёные светлячки, что пылали вдали, напротив узкой дороги. Они привели Икеду к местному кладбищу, что вдоль и поперёк было огорожено длинными металлическими кольями. С их острых пик свисали пахучие мешочки с благовониями, а обычные на первый взгляд фонари источали едко-зелёный оттенок. Это кладбище было нетипичным. Обычно подобные места были всегда открыты, чисты и ухожены, но здесь царил по-настоящему хаотичный беспорядок, и отталкивающий своей непривлекательностью гнетущий мрак. На широких воротах висели два прочных замка, что были погнуты от множества безрассудных ударов, с глубокими, ржавыми порезами, словно кто-то зубами пытался прогрызть толстую, металлическую дужку. Икеда прижалась к деревянным воротам, внимательно прислушавшись к окружающей местности. Гробовая тишина прерывалась лишь лёгким дуновением ветра. Даже раскидистые ветви вишни, что росли за металлической оградой, не издавали ни шороха. Вдруг тишина прервалась ржавым скрипом фонаря. За углом показался тусклый свет, и несмотря на то, что был едва заметен, выделялся среди зелёных огоньков. Икеда выглянула, вернувшись на узкую тропу. Сутулый старик осматривал металлические колья, торопливо, но плавно проходя вдоль ограды. Он носил длинные рукава, и периодически прикрывал и без того тусклый фонарь. Старик дрожал, всё время бубня что-то невнятное себе под нос, и было видно, как чёрный плащ дрожит вместе с ним. Воительница подошла сзади, тенью промелькнув перед глазами старика. Он замер. Его дыхание остановилось. Старик медленно обернулся и завидев тёмную фигуру, скрывающую лицо за широкой шляпой, завопил от страха, упав на копчик и прикрыв лицо дрожащими руками. Икеда подняла глаза, что растворялись во тьме, но старику этого было достаточно, чтобы вновь поднять упавший фонарь и приглядеться к напугавшей его гостье. Он облегченно выдохнул, едва увидев, что перед ним стоит живой человек.