Мудрость стихов (СИ) - Ротэрмель Роман. Страница 21

— Ненависть — это самое сильное чувство. Сильнее любви, сильнее веры, сильнее страха. — неторопливо произнесла охотница.

Демониха ухмылялась, пуская из пасти терпкую слюну. Икеда заметила костлявые пальцы кидзё, что упирались в холодные решётки. Все длинные когти были на месте, целые, нетронутые, без капли серой крови на её бледных, сморщенных руках. Воительница внимательно осмотрелась по сторонам, заглядывая в каждый угол лесной чащи.

— Я поняла. — обернулась Икеда, — Вас двое.

Кидзё завопила, оскаливая гнилые зубы.

— Ладно. Я поймаю вас обеих. — уверенно продолжила воительница. — Она придёт за тобой.

Икеда резво обнажила катану, и ударила демониху по голове прочной рукояткой. Кидзё дёрнулась, повиснув на прутьях клетки, и издав протяжных писк, замерла, прилипнув языком ко дну решётки. Охотница присела рядом, напряжённо выдохнув, и всё ещё чувствуя прерывистое дыхание демонихи позади себя. Красные листья клёна приближались, словно покидая качающейся лес. Кидзё медленно вышла из чащи, тут же завидев запертую в клетке подругу. Её зубы скрипели от ярости. Когти впивались в грязь. Плечи выпирали от тяжёлого дыхания. Икеда поднялась на ноги, сжав рукоятку катаны, и подняла глаза, не сводя бдительного взгляда.

— Кто она для тебя? — спросила ловчая, сдерживая дрожащие веки, — Мать?

Демониха молчаливо морщилась.

— Сестра? Дочь?

Кидзё трясло от злобы, она упёрлась гнилыми когтями в землю, готовясь к рывку.

— Возлюбленная. — уверенно заявила Икеда.

Кидзё дёрнулась с места, ринувшись на воительницу. Свирепая ярость гнала её вперёд. Она подпрыгнула, замахнувшись растопыренными когтями одной руки. Икеда попятилась назад, завертев лезвием катаны перед собой, дабы не подпустить демониху ближе. Она отступала, прорезая листья густой чащи, торопливо перебирая ногами, и ловко отражая удары когтей, стальной поверхностью меча. Звук свистящего лезвия следовал за ней, приглушая безумный рык кидзё. Икеда на мгновенье замерла, дав демонихе подступить ближе, и резко подавшись вперёд, вонзила катану в ногу кидзё. Демониха завопила от боли разрывающего острия. Меч крепко торчал из земли, а клинок быстро покрывался густой, серой кровью. Кидзё в тот же миг, в ярости завертела длинными когтями. Икеда постаралась отступить, но когти, словно молния, прорезали плоть воительницы, вдоль слабозащищённого живота. Воительница упала на землю, отлетев назад от резкой боли, что парализовала всё тело до самой шеи. Она харкнула кровью, которая тут же смешалась с несущимся красным клёном. Жгучие, побитые губы дрожали. Икеда опёрлась о ствол дерева, пытаясь побороть нарастающую боль, но мелькающие образы вновь плыли перед её глазами, а голоса, звонким эхом, бились в тошнотворном шипении. Силы покидали. Галлюцинации усиливались. Слабость уверенно брала верх. Икеда видела, как красные листья падают на неё с покачивающихся ветвей. Видела, как демониха верещит в попытках вынуть катану из ноги. Видела свой меч, что рухнул на окровавленную землю.

— Нет, нет. Не сейчас. — повторяла она, не в состоянии одолеть давящий сон.

Силы покинули её в тот же момент, и лишь краем глаза она заметила, как демониха уползает у неё из-под пальцев, оставляя гнилой след. Тьма сгустилась. Блеклые пятна исчезли где-то в пустоте. Тёмно-красный, алый закат виднелся за горизонтом. Икеда раскрыла глаза, понимая, что время ускользнуло безвозвратно. Она стиснула зубы. Гной смешался с кровью вдоль глубокого пореза на животе. Она подобрала катану, покачиваясь, и из последних сил, совершая каждый шаг. Холодный туман плыл перед глазами, но охотница шла по чёткому следу демонической крови. Металлическая клетка была разорвана на куски, и валялась в стороне вместе с вырванными решётками. Растоптанная грязь, прямой линией, вела прямо вглубь пещеры, что будто манила тёплым ароматом. Из конца пещеры доносился истошный хрип полной боли. Вой, что казался одиноким плачем. Демониха сидела над усыхающим телом своей подруги, рядом со свечой, не утерявшей былой яркости и тепла. Кидзё заметила воительницу, и оскалив зубы, вытянула плечи, закрыв за собой умирающую демониху. Икеда теряла силы, и могла лишь присесть напротив, устремив взгляд на колыхающейся огонь. Она чувствовала свирепое дыхание кидзё, но не поддавалась течению, уверенно и хладнокровно вдыхая расслабляющий дым.

— С вами обошлись несправедливо. — обратилась она, осматривая наскальные рисунки, — Вы познали ненависть, в которой погряз этот мир.

Кидзё не сводила разъярённых глаз, но и не отходила от тяжело глотающей воздух подруги.

— Я помогу вам. Я отправлю вас туда, где вас примут.

Икеда опустила веки. Её тело дрожало. Раны болели от каждого движения. Она видела лишь дрожащую, алую тьму.

— Милосердная Богиня Идзанами. — замолила воительница, — Сними с этих женщин тяжкий груз ненависти, и даруй им покой в своём мире.

Алый закат перед её глазами исчез, опустив в кромешную тьму. Икеда открыла глаза. Тёмная пещера освещалась лишь фиолетовыми бликами, что напоминали лунное сияние. От погасшей свечи остался лишь одинокий фитиль. Демонихи исчезли, а на их месте мелькали два светлых локона. Ловчая с трудом покинула пещеру, хватаясь за окровавленную рану. Она шла вдоль желтеющей, лесной чащи, перебирая дрожащими коленями, и хрипло останавливаясь у каждого дерева. Она упала на колени. Её порезанная рука гноилась, изливаясь чёрной слизью. Кровь стекала по рукавам и стальному поясу. Глаза закатывались. Всё тело немело от пульсирующей боли. Руки тряслись. Икеда клонила шею вниз, не имея ни сил, ни желания больше держаться. Она чувствовала смерть за своей спиной.

— Прошу, дай мне увидеть, что я желаю. — промолвила Икеда, и медленно подняла веки, взглянув на уходящую тропу.

Красный цветок ликориса, в полном одиночестве, колыхался за жёлтыми листьями. Алые нити тянулись вверх, закручиваясь в едином порыве. Воительница глубоко вздохнула. Силы покинули её. Она схватилась за грудь и нырнула вниз, не сумев справиться с нахлынувшей слабостью, но в тот же миг, тёплые руки обхватили её за плечи, не дав упасть на землю. Фигура расплывалась у неё перед глазами, но самоуверенный голос воителя нельзя было спутать ни с чем.

— Простите, госпожа, что явился так поздно. — успокаивающе произнёс Хисао. — Я помогу вам. Ваш путь не закончится, не здесь.

Хисао нежно положил Икеду к себе на колени, аккуратно перевязывая кровоточащую рану на животе. Резкая боль ударила по всему телу, когда Хисао дотронулся до гноившейся ладони. Он сделал быстрый надрез, и обмочил рану в едко пахнущей смеси. Голова Икеды раскалывалась, звенела, словно ржавый колокол. Туман. Воительница закатила глаза, оставшись один на один с расплывчатым бликом, что дрожал перед ней. Она очутилась в знакомом месте — тёмном, с кровавым закатом, скрывающимся за горами. Она различала мужчину, что держал раненую женщину у себя на коленях. Икеда видела лишь спину воина, но его дрожащее тело выдавало в нём скорбь. Он плавно обернулся, взглянув прямо на воительницу. Ей становилось дурно от его мрачного вида. Она пыталась закрыть глава, пыталась отвернуться, мотая головой и морща веки, но безуспешно. Её тело горело. Тошнота сдавливала горло. Сквозь тьму и туман мелькала листва. Свежий воздух, приятной прохладой щекотал красные щёки.

Икеда открыла глаза, лежа в кимоно, на полу весеннего храма. Высокий потолок ярко-оранжевого цвета, пробуждал воображение. Солнце согревало обнажённые ноги. Рядом лежали её амигаса, катана, вакидзаси и пара новых стальных наплечников. Каждое лезвие блестело на идеально вычищенной стали. Волосы были аккуратно закручены на затылке. Рука перевязана тонкой, белой тканью, а затянувшийся шрам на животе, пах заживляющей мазью. Икеда медленно поднялась на ноги, шурша босыми ступнями по тёплому полу. Хисао стоял на пороге храма, облокотившись о широкую колонну, и наблюдая за солнечным дуновением. Воительница остановилась рядом, глубоко вздохнув, и испытывая успокаивающее чувство эйфории и умиротворения.